Легистское понимание права в некоторых аспектах больше напоминало западное право, чем конфуцианское. Однако предназначение их концепции очень отличалось от того, что на Западе считается объектом права. Для европейцев «гарантии закона» означают защиту отдельного человека от чрезмерного давления властей. Легисты, однако, видели в законе инструмент всеобъемлющего контроля над всеми подданными со стороны правительства. Они требовали составления точных законов, изданных и известных всем. В действительности этим предусматривалось составление точной таблицы поощрений и наказаний таким манером, чтобы подданные знали, что их ждет за тот или иной поступок. «Поощрения, – написал Хань Фэй, – должны быть щедрыми и определенными, чтобы народ мог их оценить. Наказания должны быть жестокими и неотвратимыми, чтобы народ их боялся. Законы должны быть всеобщими и конкретными, чтобы люди могли их понять. Поэтому правитель должен награждать щедрой рукой и наказывать без оглядки на милосердие».
Говорят, что законом Шан Яна предусматривалась кара тому, кто вывалит прах на улицу, в виде отрубания руки виновного. Ему приписывается такая вот цитата: «За мелкие проступки следует наказывать самым жестоким образом; дальше, если изжить мелкие правонарушения, тогда и тяжких преступлений не появится. Назовем это применением наказания ради избавления от наказания». Если не пытаться входить в сложное положение того, кто лишился руки, тогда следует помнить слова Хань Цзы, сказавшего, что поощрения и наказания предназначаются не только тем, к кому применены, а всему народу в качестве наглядного примера.
Посредством закона и остальных приемов легизма умный правитель заставляет свой народ поступать надлежащим образом; для него ничего не значит, говорит Хань Фэй, произвольная добродетель индивидуумов, которая представляется случайной и одномоментной. Да и сам такой правитель не поступает тем манером, который ученые называют «добродетельным», проявляя доброту к народу и помогая ему во время невзгод. Помощь нищим через предоставление им средств, выделенных из средств, собранных с богатых людей, просто означает ограбление производственных предприятий и касс взаимопомощи, а также поощрение расточительности и безделья. Хань Фэй сообщает: «У строгого хозяина дома не может быть непослушных рабов, но безумно любящая свое чадо мать однозначно вырастит испорченного сына. Отсюда я знаю, что только внушающая страх власть способна подавить насилие, в то время как добротой и великодушием нельзя сдержать потенциальных мятежников. Совершенномудрый правитель государства не доверяет людям совершение добра самостоятельно; зато лишает их возможности поступать неправильно. Во всем государстве не найти десять мужчин, которым можно доверить сотворение блага самостоятельно, но если лишить народ возможности поступать неправильно, тогда во всем государстве тем не менее можно поддерживать должный порядок. Правитель должен заботиться о судьбе большинства народа, а не отдельных его представителей. Таким способом он занимается не учетом достоинств, а заботится о выполнении закона».
Поэтому можно назвать большим заблуждением сравнение правителя с отцом; правитель не чувствует (или, во всяком случае, не должен чувствовать) привязанность к своему народу. Легенда посвящена вану царства Цинь, который, восстанавливаясь от недуга, услышал, что кое-кто из его подданных ради его выздоровления принесли в жертву вола. Впоследствии он наказал этих подданных, потому что любовь между правителем и подданным портит правительство, и ее требуется душить в зародыше.
Не позволительно правителю и увлекаться какой-либо неумной симпатией даже к своим самым близким сановникам. Чем толковее они кажутся на своем месте, тем скорее они соберутся его умертвить. Им следует создать все условия для исполнения своих обязанностей, предоставить высокий статус и щедрый оклад, но никакой власти или влияния им делегировать никак нельзя. Причем правителю не следует чересчур прислушиваться к их советам. Нельзя назначать министрами слишком умных подданных, иначе они начнут обманывать правителя; нельзя назначать на государственные посты людей безупречных, так как безупречностью отличаются, как правило, мужчины недалекие. На государственную службу совсем не обязательно подбирать мужей добродетельных и прямолинейных; в любом случае для комплектования государственного аппарата таких людей все равно не хватит. Если правитель тупо введет общее для всех подданных право и своей мощью вызовет у своих чиновников благоговейный страх, тогда они не посмеют плутовать, как бы им этого ни хотелось.
Хань Фэй утверждал в государстве примат власти, то есть силы. Его заботило обогащение правителя и укрепление его власти на случай войны. Составители «Книги правителя области Шан» сетовали на то, что война народу по душе как-то не пришлась, но они же предложили действенное средство для изменения настроений в народе: сделать повседневную жизнь народа настолько трудной, чтобы он обрадовался войне как избавлению от бытовых тягот. Если пристальнее вглядеться в историю, то обнаружится, что война часто шла рука об руку с тоталитаризмом, и случайным такое совпадение назвать не поворачивается язык. Внешне все представляется так, будто расцвет тоталитаризма наступает во время войны и в условиях угрозы ее развязывания. Если угрозы войны не просматривается, правители тоталитарных государств зачастую создают ее искусственно, просто ради оправдания своего собственного существования.
В царстве Цинь после того, как Ли Сы довел Хань Фэя до смерти, он же позаботился о постоянном применении воззрений своего бывшего однокашника в политике государства. Мощь царства Цинь давно уже укреплялась, и правители остальных царств Китая наблюдали за его возвышением со смешанным чувством восхищения и ужаса. Наступило время череды событий, напоминающих о европейском XII веке, когда правители соседних царств заключили союз, устоявший относительно надежно на протяжении некоторого периода, правителю Цинь удалось его развалить с помощью разнообразных ухищрений.
В «Исторических записках» говорится, что правитель Цинь послушал совета Ли Сы и «скрытно отправил своих лазутчиков, щедро снабженных золотыми и ювелирными изделиями, предназначавшимися для подкупа феодалов, чтобы они перешли на сторону Цинь. Таким манером они приобрели лояльность всех правителей и сановников, склонных к измене за деньги. Тех, кого не удалось откровенно подкупить, сразил меч наемных убийц. Так лазутчикам удалось внести раскол между правителями и их подданными. После того как его заговорщики выполнили свое задание, циньский царь послал своих вышколенных полководцев на сбор созревшего урожая».
Правителю Цинь достался контроль над Китаем после череды завоевательных походов, представляющихся весьма кровопролитными даже по современным европейским меркам. В одном случае, если верить автору «Ши цзи», полководцы войска циней приказали перебить всех до одного сдавшихся солдат противника, которых насчитывалось 400 тысяч человек. Понятно, что число жертв той мясорубки баснословно завышено; но, насколько его ни дели, оно все равно остается пугающе большим. Объединение Китая происходило с огромными людскими потерями, но наконец-то в 221 году до н. э. Поднебесная сдалась на милость правителя царства Цинь, присвоившего себе титул императора.
Народ всего Китая вздохнул с великим облегчением. Спустя многие столетия единственный сильный правитель взял власть над всем Китаем, и на всей его территории воцарился мир и покой. Император взял себе незатейливый титул «Первый Император» (И Чжэн) и распорядился, чтобы его потомков называли «Вторым Императором», «Третьим Императором» и так далее до бесконечности. Он в соответствии с собственным предписанием заложил начало всех начал.
