Жить в состоянии субдепрессии человек может долго. При этом он не испытывает особого дискомфорта, а значит, и мотивации повышать энергию и выходить из колеи у него нет.
В чем причина того, что многие люди впадают в такого рода состояния и живут в них годами и десятилетиями? Обычно к состоянию длительной, привычной субдепрессии приводит экзистенциальная ловушка, в которую человек попадает и которую, как правило, не осознает, – это отсутствие или потеря смысла жизни.
Смысл жизни, или мотивация к деятельности, как и секс, не является базовой, физиологической потребностью человека. Тем не менее для качества жизни он очень важен.
Когда мы растем, нам редко говорят о том, что одна из важнейших задач нашего развития – формулировать собственные ценности и ставить для себя цели в направлении этих ценностей. Поэтому у части людей либо нет ценностей, либо цели, которые они могли бы поставить из своих ценностей, недостижимы. Например, кто-то с детства жил, чтобы оправдать ожидания родителей, а своих желаний не сформировал. Кто-то потерял смысл жизни, а новый обрести не получается (дети выросли и уехали; бизнес развалился; не получилось стать великим и знаменитым). Кто-то просто плывет по течению и его заедает рутина. Отсутствие целей и приводит к тому, что существование понемногу начинает ощущаться как бессмысленное. При отсутствии депрессии человек может продолжать жить на автопилоте, удовлетворяя свои базовые потребности, но не имея мотивации ни к какой деятельности, кроме привычной. Если секс входит в структуру привычного, он остается, но ярким, как правило, не бывает. Если же человек воспринимает секс как нечто такое, на что требуется потратить лишнюю энергию, то он исчезает совсем. Так и случилось с мужем Алисы.
Я говорю об этой проблеме потому, что ко мне приходит много людей с жалобами на партнеров, которые «ничего в этой жизни не хотят, в том числе и секса». И каждый второй спрашивает: «Скажите, у него депрессия?» Необязательно, но субдепрессия, вызванная дефицитом мотивации и осмысленности существования, вполне возможна. Сам партнер, на которого жалуются, при этом крайне редко осознает происходящее как проблему. Если все-таки и он не удовлетворен сложившимся положением, ключом может стать психотерапия. Муж Алисы относился к большинству, проблемы не видел и на психотерапию идти не собирался.
На ком лежит ответственность?
Нередко можно увидеть пару, в которой у одного из партнеров есть одна или сразу несколько описанных выше проблем: расстройство пищевого поведения, депрессия, тревога, отсутствие базовой безопасности, усталость – все идет рука об руку, и трудно понять, что здесь первопричина. Например, недавно пришла молодая пара: муж привел жену, жалуясь, что у той снизилось либидо и она не хочет секса, а он хотел бы, чтобы она занималась им с удовольствием. Оказалось, что девушка три года лечится от тяжелой депрессии, живут они в коммуналке (в одной комнате они, в другой друзья), муж не зарабатывает, на ней обеспечение семьи, а работает она на стрессовой работе – с детьми-наркоманами.
В подобной ситуации меня иногда спрашивают: «На ком лежит ответственность за то, чтобы исправить положение? Если у одного из партнеров есть проблемы с жизненно важными потребностями и именно он из-за этих проблем не хочет секса, то кто должен заниматься решением – партнер с проблемами или тот, который страдает от недостатка секса?»
В любом случае, подход «у меня поломался партнер, давайте его починим» никогда не бывает продуктивным. Нельзя воспринимать другого как машину по выдаче секса и возлагать на него дополнительную вину за то, что он не хочет. Это приводит лишь к усилению стресса. В таких случаях я веду работу над тем, чтобы увеличить у партнера эмпатию, и прошу проанализировать жизненные обстоятельства: как можно разгрузить другого человека, которому и так тяжело.
Кстати, интересная гендерная особенность: когда у женщины снижается либидо, мужчина говорит: «Давайте сделаем что-нибудь с ней», когда у мужчины – то приходит женщина и просит: «Сделайте что-нибудь со мной» или «Что мне надо сделать, чтобы он меня захотел». Оба подхода не верны. Да, мы сами несем ответственность за свою сексуальность, моя ответственность – знать, что мне нравится, говорить об этом партнеру, заниматься своим здоровьем, пойти к психотерапевту или психиатру. Но ответственность не значит обязанность. Если я не испытываю удовольствия, это не значит, что я виновата перед партнером. Я могу с этим что-то сделать, если захочу. А если не хочу – могу и не делать. Как муж Алисы.
Если в ответ на все наши инициативы и попытки поправить дело слышится: «Нет, не хочу, отстань», то надо принять тот факт, что мы не можем причинить партнеру добро помимо его желания. Мы можем помогать, разгружать, беречь, брать на себя часть работы по дому, взять на себя более активную роль в сексе, но не можем насильно накормить человека антидепрессантами, оторвать от онлайн-игр или заставить уйти с изматывающей работы на более щадящую. Вопрос в этом случае – что выбираем мы сами. Спросите себя: «Что я буду делать, если ничего не изменится? Осознаю ограничения нашей пары и останусь – или уйду, чтобы искать другую жизнь?»
Секс – это коммуникация. Даже серьезную беду можно поправить, если научиться лучше общаться в паре. Об этом мы поговорим в главе 5.
Глава 4,
в которой мы ищем белые пятна на карте сексуальности, а находим точку G
Образ тела
Сексуальность тесно связана с психикой, а сексом мы занимаемся с помощью своего тела. Поэтому восприятие телесности и ее особенностей – один из важнейших факторов, влияющих на нашу сексуальность, на то, как мы возбуждаемся и получаем удовольствие.
Нашу индивидуальную внутреннюю реальность, связанную с ощущениями тела и представлениями о теле, сексологи и психотерапевты называют образом тела.
Понятие «образ тела» отличается от схемы тела, то есть от того, как в мозге представлены различные телесные зоны. Схема тела нарушается редко: например, у человека с ампутированной конечностью бывают фантомные боли, когда конечности нет, а в схеме тела она сохранилась.
Образ тела в отличие от схемы тела – психологический конструкт. Он включает в себя несколько понятий.
1. Интероцептивная осознанность. Это способность осознавать сигналы, идущие от тела (голоден я или сыт, приятно мне или неприятно, холодно или тепло).
Интероцептивная осознанность начинает развиваться с рождения. Обстоятельства жизни человека могут тормозить ее развитие или уменьшать, когда она уже сформировалась. Чаще всего интероцептивная осознанность нарушается в результате повторяющихся ситуаций, которыми человек не может управлять. Например, если ребенка кормят насильно или, наоборот, ему приходится подолгу терпеть голод, у него не формируется крепкой связи между чувством голода и удовлетворением потребности в еде. Чувство голода ему ни о чем не говорит, и он не учится ориентироваться на свои ощущения, привыкает не замечать этот вид дискомфорта и не отслеживать сигналы тела. Такой ребенок может вырасти человеком, который плохо ощущает, когда он голоден, а когда нет. Нашей психике проще ослабить или вовсе отключить сигналы дискомфорта, чем продолжать принимать их во внимание, когда потребность систематически не удовлетворяется. Точно так же человек может привыкнуть терпеть постоянную боль или не различать, приятно ему в сексе или не очень. При нарушенной интероцептивной осознанности психика не доверяет телу, и процесс этот бессознательный.
