– Послушай, Зоя, я завтра уезжаю, – вздохнула Варя, – и может быть, надолго. На всякий случай давай простимся?
Зоя пожала плечами:
– Ну так прощай. Я все равно скоро умру.
– Не говори так. Ты не умрешь, Зоя!
– Они высасывают мою кровь! – Лицо Зои исказилось от страха. – Вон они, за твоей спиной.
Варя инстинктивно оглянулась – из коридора в их сторону напряженно смотрела медицинская сестра.
– Ну что ты говоришь, никто не хочет твоей смерти! И ты не умрешь! Я успею тебе помочь! Подожди еще немного! – взмолилась Варя.
Зоя загадочно улыбнулась и отвернулась к окну. Варя поняла, что теперь Зоя не здесь – совсем далеко.
Варя вышла из клиники, глотая слезы. Она еще никогда не чувствовала одиночество так болезненно, как в этот осенний вечер.
* * *
Войдя вслед за сотрудником агентства в кабинет, Кирилл ахнул: эта большая комната, как какой-нибудь ЦУП (центр управления полетами), была наполнена самыми современными компьютерами – настоящий компьютерный рай (такое определение вдруг пришло на ум Кириллу). Восхищенно разглядывая технику, Кирилл чувствовал себя, как довольный ребенок, получивший много прекрасных игрушек. Кивнув в сторону неприметной двери, расположенной в центре компьютерного помещения, сотрудник агентства сказал, что за ней находится комната Кирилла, и ушел, оставив подростка разбираться во всем самому.
Отворив дверь, Кирилл вошел в примыкавшую к ЦУПу небольшую комнату с необходимым набором мебели и даже персональной ванной. Оглядевшись, Кирилл расплылся в улыбке – здесь было все, что нужно для жизни; отсюда можно вообще никуда не выходить – в конце концов, что в том, реальном мире, хорошего? Кирилл выпустил кота из переноски: «Ну вот мы и дома, Лис». Кот осторожно, крадучись, принялся исследовать новое пространство. Кирилл вытащил из рюкзака вещи, поставил на стол свой собственный компьютер, расставил по полкам книги и диски.
В это время из компьютерного кабинета, прозванного Кириллом ЦУПом, раздались звуки, чем-то напоминавшие радиопозывные. Войдя в ЦУП, Кирилл увидел, что большой экран в центре кабинета светится, подобно тому, как это уже было в доме мистера Четверга. А вот и он сам…
– Ну что, Кир, освоился? – спросил мистер Четверг. Как и в прошлую встречу, изображение на экране оказалось затенено. – Твоя комната, твой кот с тобой – все как договаривались? Как видишь, свои обещания я выполняю, теперь поговорим о твоих. Главное, о чем я тебя прошу, – никто из сотрудников агентства не должен знать о специфике твоей работы. Им достаточно знать, что ты отвечаешь за сбор информации, а каким образом это происходит, касается только нас с тобой. Но с этим, я полагаю, проблем не возникнет, ты, как я понял, вообще не слишком болтливый парень? Теперь детали. Деньги – два раза в месяц, выходить из офиса можешь, когда захочешь, вход – по электронному пропуску. Пока все понятно?
Кирилл кивнул и, махнув рукой в сторону компьютеров, неловко заметил:
– Крутые машины!
– Ты, наверное, думаешь, что идеальный мир, если бы он существовал, выглядел бы именно так? Но не спеши с выводами, – мистер Четверг вздохнул. – Наша задача отыскивать в мире как раз самое далекое от идеала и работать с этим. Как я уже говорил, у тебя будет возможность заниматься тем, что тебя интересует (в частности, я думаю, что на пару с тобой мы сделаем пару отличных компьютерных игр, мне и самому это интересно – наверное, и мое детство не кончилось), но твоя главная работа, Кир, – находить клиентов для агентства «Четверг».
– А каков принцип их отбора? – спросил Кир, поглаживая Лиса.
– Принцип абсолютного несчастья, – усмехнулся мистер Четверг. – Мы будем работать с самыми отчаявшимися, даже если со стороны они производят впечатление вполне благополучных людей.
* * *
Ночь, фонари, полнолуние. Ветер сметал остатки листьев с мостовой.
– А ты – злая, – сказал Егор.
Ая посмотрела на него с иронией:
– Злая, потому что отказалась есть Тинин пирог? Считай, я испугалась, что она может меня отравить. Ревность – страшная штука, а эта Тина влюблена в тебя как кошка.
– Тина не отравит. Она как раз добрая.
– Вот и прекрасно, – фыркнула Ая. – Так ответь ей взаимностью, и будет вам счастье. Или с этим какие-то проблемы?
– А у тебя тоже проблемы с личной жизнью? – Егор почувствовал, что сейчас заведется.
– Интересная манера отвечать вопросом на вопрос! – Ая невозмутимо пожала плечами. – Пойми, у этой девушки базисная иллюзия в том, что вы должны быть вместе: пожениться, родить детишек, кормить их пирогами, жить счастливо, душа в душу, ноздря в ноздрю.
Егор посмотрел на нее с удивлением: а она могла быть жесткой. Жестокой даже.
– Ты разрушаешь базисную иллюзию этой бедной девушки и делаешь ее несчастной! – добила Егора злюка Ая.
Егор покачал головой – да она просто киллер! – и усмехнулся:
– Так что же мне делать? Тине можно как-то помочь?
– Вот уж не знаю. Любовь – штука тонкая. Но, безусловно, бедняжке нужно избавиться от привязанности к тебе. Да и вообще к кому бы то ни было.
– А я понял, кого ты мне напоминаешь, – вдруг обрадовался Егор. – Дикую розу из «Маленького принца». Такая же гордая, колючая, а в душе, наверное, беззащитная.
Ая сморщилась:
– Я не люблю эту сказку, в ней проговариваются неправильные вещи! Внушают мысли об ответственности за кого-то, но такая ответственность может сильно осложнить тебе жизнь – навсегда привязать к объекту твоей ответственности, стать веревкой на шее.
– А есть вообще что-то или кто-то, кого ты любишь? – не выдержал Егор.
– Думаю, нет. Привязанности любого рода лишают нас свободы, – в ее глазах цвета стали мелькнула усмешка.
Егор съежился – человеческого, а тем более женского в ее рассуждениях было мало. Брр, словно бы он отправился погулять по вечерней Москве со Снежной королевой. Но между тем какая сила притяжения от нее исходит!
В молчании они прошли еще квартал; наконец Ая указала на свой дом. Увидев его, Егор присвистнул:
– Нескромное обаяние буржуазии. Да ты богачка!
– Ну, тут другой случай, как-нибудь потом расскажу, – отмахнулась Ая. – До завтра, встретимся в агентстве.
* * *
Ая смотрела на Москву с высоты своего окна. Город – огромное, тысячеглазое чудовище дышал, пульсировал, кому-то дарил надежду, кого-то убивал отчаянием. Красивый, но такой равнодушный – город одиночества. Здесь всем на всех наплевать, здесь одиночество сочится отовсюду. Вспомнив собственные слова об отсутствии привязанностей, сказанные недавно Егору, Ая вздохнула: привязанности лишают нас свободы! На самом деле, задыхаясь в разреженном воздухе абсолютной свободы, она мечтала бы иметь простые человеческие привязанности.
