Одна из девочек обернулась с недовольной физиономией:
– А, это ты, Байсо! А что это за новичок? И почему это я должна им заниматься?
Эта малышка была мне по грудь, ее по-детски пухлые щечки так и подпрыгивали, но разговаривала она уверенно и спокойно, как взрослая.
– Пинь, ну не бузи. Мастер сказал, что Шико должен кое-что отработать, но раз он новенький, то его отправили в младшую группу. А кому его поручить, если не тебе? Ты же самая знающая!
Девочка чуть покраснела от похвалы, но снова сдвинула выгоревшие на солнце брови и сказала:
– Шико, значит? Если хочешь вернуться живым, слушайся меня. Не смотри, что я еще маленькая, я хожу в Лес уже второй год, знаю все местные пакости. Если ты вдруг думаешь, что ты старше и не должен слушать какую-то малявку, то лучше сразу откажись.
Мне ужасно хотелось потыкать пальцами в ее щечки, чтобы убедиться, что она не надувает их специально. Но я сдержался и вежливо поклонился Пинь:
– Прошу научить меня твоему мастерству.
Девочка гордо вздернула носик, глянула на остальных детей, мол, видели, как надо с ней общаться, а потом начала инструктаж:
– Для начала тебе нужна обувка. Видишь, на лавке лежат кожаные лоскуты? Возьми пару штук и аккуратно обмотай ступни, сверху закрепи их шнурком. Иногда там встречаются мелкие колючки, которые впиваются в кожу, и их можно только вырезать или прижечь. Так, дальше нужно спрятать волосы, чтобы ничего не торчало. Некоторые птицы при виде волос сходят с ума и пытаются их склевать, наверное, путают их с червяками. Да и пот на глаза не стекает, и нигде за ветки не зацепишься. Мальчишки часто бреют голову налысо, но кому как нравится. Выбери наплечный мешок, хотя нет, я сама тебе выберу. Мальчишки всегда вытаскивают самые большие мешки, чтобы похвастаться силой, но потом не могут дотащить до стены. Смешные! Сегодня будешь ходить весь день со мной, я тебе покажу, какие ветки можно собирать, чего нужно опасаться и где стоит ходить. Все понял?
Я послушно выполнял команды пухлощекой девчонки и думал, как же здесь выживали до прихода Мастера вот такие дети. Город выкинул их и забыл, ни еды, ни возможностей, наверное, дети умирали первыми или их убивали и съедали более сильные. Неужели у властьимущих не нашлось немного средств для их прокорма? Ведь они и так уже рискуют своими жизнями, просто находясь в Черном районе! Говорят, что в центральных районах существуют места, куда богатые люди приходят поесть. Не потому что у них дома нет еды, а потому что им не хочется готовить, и они идут в особые заведения, где за ту же еду платят в два или три раза больше. Говорят, что в Зеленом районе скот кормят настоящим зерном, а хищных зверей – чистым мясом. Пушистый дракон мэра в день съедает по половине коровы. В Сером районе этим мясом можно было бы кормить две улицы целую неделю. И почему я никогда раньше не задумывался, как живут люди за стеной? Ладно я, вечно голодный мальчишка, но другие? Толстый мясник, которому раз в неделю привозят туши из Зеленого района, иногда выбрасывает протухшие обрезки собакам. Рыжий пекарь, массивные грузчики, вечерами пьющие пиво… Никто не думает про тех, кто беднее. Про нас не думали в благополучном Синем районе, мы не думали про Черный.
И только человек со стороны сумел не пройти мимо и помочь местным. Без просьб, жалоб и благодарностей.
– Шико, ты слушаешь? Мы с тобой пойдем по самому безопасному маршруту, веток соберем, конечно, мало, но так будет безопаснее. Будь внимателен!
Остальные дети уже прошли в арку, только мы с Пинь отстали. Судя по глубине прохода, внешняя стена была толщиной около двух метров. Двое рослых мужчин ухватились за решетку и медленно потянули ее вверх. Как только между зубьями и камнями образовалась небольшая щель в полметра, дети стали подныривать и проползать наружу, не задерживаясь ни на секунду. Пинь кивнула, мол, теперь твоя очередь. К этому времени решетка была поднята уже до пояса, поэтому я наклонился и прошмыгнул вперед, следом за мной Пинь. И с глухим стуком решетка упала вниз.
Толщина ее прутьев впечатляла – я не был уверен, что смогу обхватить хотя бы один двумя ладонями, сколько же она тогда весит? Я оглянулся и увидел, как мужчины, поднимавшие решетку, с бледными лицами и дрожащими коленями отходят назад.
Пинь заметила мой взгляд и пояснила:
– Так просто решетку не поднять. Каждый вечер Мастер лично накладывает на нее заклинание сроста с камнем, а каждое утро не только снимает его, но и уменьшает ее вес, иначе бы даже десять мужчин не смогли ее поднять. Все, переставай зевать.
И мы вышли из арки.
Сразу за аркой каменная дорога оборвалась, и мы шагнули прямо на мягкую ароматную зелень. В лицо ударили десятки незнакомых запахов, яркие лучи солнца, прорвавшиеся через листву деревьев, чуждые странные звуки – как идущие из-под ног, так и спускающиеся сверху. И огромные до бесконечности стволы деревьев, словно гигантские пальцы бога, вонзившиеся в землю.
Это был настолько странный мир, что даже не казался опасным. Сложно бояться то, чего не понимаешь, не можешь ухватить. Как таракан не боится человека, ведь он не может осознать его существование, так и я не испугался Леса, настолько он был непостижимым и божественным. Словно он и есть бог.
Если Пропасть – это символ смерти, то Лес – символ жизни. Бурной, необузданной, дикой и свободной.
Пинь дернула меня за руку:
– Шико, Лес – не место для мечтаний. Этот луг между стеной и Лесом безопасен, так как Мастер выгнал отсюда всю ядовитую живность, но ты все равно будь внимателен. В прошлом месяце одна девочка тут подцепила кровавого муравья, так из нее чуть вся кровь не вытекла. И ведь так незаметно кусают, что даже боли не чувствуешь. Видишь это растение?
И девочка указала на траву с гладкими длинными листьями, которая ничем не отличалась от прочей зелени.
– Это синявка. Видишь, у нее на кончиках листьев небольшие голубенькие пятнышки? Ей хорошо набивать подушки и матрасы, потому что в ней не заводятся насекомые, и даже если у тебя вши, то после нескольких ночей на синявке они все сбегут. Только ее нельзя есть или притрагиваться к ранам: сок очень едкий, от него появляются мерзкие на вид язвочки. Понял?
Я наклонился и увидел голубые разводы по краям.
– Теперь идем дальше.
Через два часа обучения я был готов признать, что выжить в Лесу невозможно, а мой личный инструктор Пинь – самый гениальный ребенок всех времен. По ее словам, нужно подмечать на ходу буквально все: порывы ветра, взметнувшие желтоватую пыльцу с крошечных грибочков: «Вдохнешь – легкие сгниют»; оттенок сантиметровой полоски у корня растения: «Если розовый – то это мужское растение, оно безвредно, а если в сиреневый уходит – то женское, его лучше обойти за метр»; громкость стрекотания насекомых: «Если громче стали петь – где-то ползет сороконожка, надо уходить, а если стихли – значит, скоро прилетят остроклювы, ищи прикрытие сверху». И еще миллион советов и рекомендаций.
В конце концов я сел прямо на тропу, прижал ладони к вискам и сказал:
