Я выпрямился, едва не задев подбородок бровастого, ударил его в грудь рукой с зажатыми обломками и сказал:
— Я в третий раз прошу прощения, но больше повторять не стану. Копье брал Шрам, и условия можешь ставить ему. Со своей стороны я готов дать пятьдесят монет. Либо ты их берешь, либо нет. Твое решение?
Он еще немного постоял, нахмурившись, но одна его бровь вдруг дернулась и поползла в сторону, затем, опомнившись, двинулась и вторая, и охранник расхохотался:
— Но каков нахал!
Остальные охранники, во время нашего диалога сидевшие молча, тоже расслабились, одобрительно загудели, бровастый ловко их потеснил, усадил меня рядом, всунул миску с кашей и хлопнул по плечу:
— Эх, Зеленый, такой молодой, а уже столько наглости! Меня Ю Киу зовут. За копье в столице рассчитаемся, сорока монет хватит.
Спустя несколько минут я уже перезнакомился со всеми в круге, улыбался, кивал на шуточки, ел кашу и удивлялся, с чего бы такое радушие. Впрочем, раньше я всегда избегал компании, ел в стороне от всех и не знал, как начать разговор. Оказалось, для этого достаточно сломать чужое копье.
— А ты временно в караван или как? — через какое-то время спросил Ю Киу.
— Я в столицу в университет еду, в караван пошел, только чтобы добраться до Киньян.
Ю Киу снова расхохотался, громко, с упоением хлопая себя по колену:
— Слыхали? В университет!!! А в какой?
— Не знаю. Приеду — выберу.
— Выберет! — продолжал смеяться бровастый. — Просто приедешь, посмотришь, ткнешь пальцем и выберешь? Так?
Я насторожился:
— Нет, еще нужно будет пройти испытания для поступления, но мой учитель сказал, что я справлюсь.
Ю Киу собрал брови в единое целое и приподнял их так, что казалось, у него посередине лба вырос куст:
— Эх, Зеленый… Знаешь, сколько таких мальчиков, парней и мужчин приезжает в столицу каждый год? И все думают, что они самые сильные, самые умные и самые талантливые. Может, в своих глухих деревушках они и правда были на первом месте, но столица — это, брат, совершенно другое дело. Я ж вижу, ты хороший парень, правильный. Думаю, в Киньян Добряк предложит тебе пойти к нему.
— Нет. Он уже пару раз устраивал мне нагоняи, — тут я вспомнил об амулете, что он мне дал, и нащупал его за пазухой. — Вряд ли он захочет взять меня на работу.
— Захочет. Если живым доедешь, точно захочет. Глупостей не делаешь, вон какой щит умеешь рисовать, а если еще нормально сражаться научишься, так цены тебе не будет. Только ты сразу не соглашайся.
— Почему? — меня немного раздражала рука этого Ю Киу на плече, но я пока терпел. — Ты ж сказал, что шансов у меня с университетами нет.
— Добряк работает лично на Джин Фу, понимаешь?
Я не понимал.
— В ближайшее время будет решаться, кто станет наследником торгового дома. Если выберут Джин Фу, тогда, конечно, лучше бы оказаться в его лагере. Но помимо него есть еще четыре кандидата. Смекаешь? — его левая бровь взлетела наверх, а правая закрыла глаз.
Но я все еще не понимал.
— Я, например, служу не Джин Фу, а Золотому небу в целом, поэтому кто бы не занял место председателя, я в любом случае не останусь в проигрыше. К тому же ты сам говоришь, что с Добряком у тебя не сложилось, а ведь он обычно не по караванам мотается, а служит главой охраны самого Джин Фу, отвечает за безопасность его дома, складов, лавок, за подбор людей и охранных амулетов. Если пойдешь к Джин Фу, то тебе придется постоянно сталкиваться с Добряком. Подумай.
Я огляделся и заметил, что в этой компании не было никого, с кем бы я общался. Ни Змея, ни Летящего, ни Баоцзы, ни братишки Ксу, видимо, они служат напрямую Джин Фу, зато все охранники, набранные в моем городе, были здесь, за исключением Шрама и Швабры.
— Если что, я могу похлопотать и договориться на оплату как для опытного воина, — продолжал меня уговаривать Ю Киу, но тут я услышал яростные крики. Это был голос Шрама.
Я вскочил, еще раз поклонился Ю Киу и рванул на шум, вдогонку бровастый крикнул:
— Потом договорим!
На другом конце лагеря Шрам, всклокоченный и злой, стоял в низкой стойке, выставив копье перед собой, Змей в нескольких шагах замер с натянутым луком в руках, слева Летящий небрежно помахивал одним мечом.
Учитель прорычал, не сводя глаз со Змея:
— Убить меня хочешь? Ты мне с самого начала не понравился.
Раньше я бы точно бросился на его защиту, хотя бы прикрыть от стрел, но сейчас я остановился: в таком состоянии он легко мог ударить мне в спину. Понемногу к этому месту стягивались и другие люди, Шрам переводил острие копья с одного человека на другого, медленно отходя назад. Шаг. Другой. Его спина коснулась веревки с защитными табличками. Он остановился, глаза у него были дикие, как у бешеной собаки.
— Стой, — сказал Змей. — Или я выстрелю.
Шрам оскалился, крутанул копье и перерезал веревку, одновременно Змей выпустил стрелу, та вонзилась в правое плечо копейщика, но он продолжил отступать, не опуская оружие.
— Может, проще убить? — предложил Летящий.
— Нет, — ответил Змей, накладывая следующую стрелу на тетиву, — Джин Фу захочет с ним поговорить. И Добряк тоже.
— Как пропустили такого? Лекарь ошибся?
— Похоже, на отборе он был чист, а вот потом… Потом лекарю было уже не до того.
— Всегда считал лучников трусами, — проорал Шрам, не обращая внимания на кровь, стекающую по руке. — Они только и могут, что бить издалека и в спину.
— Сколько же он сжевал смолки? — удивился Летящий. — Она же боль особо не глушит.
— Не меньше кулака. Если сейчас не помрет, завтра пожалеет, что не помер. Ну его в Пропасть, — цыкнул Змей, — не хотел прибавлять хлопот лекарю из-за него, но, видимо, придется.
— И ученичок мой тоже пришел! Тоже трус, — теперь Шрам заметил и меня. — Предатель. Все вы предатели! Только один, — мужчина пошатнулся, но устоял, — только один настоящий мужик. Я про тебя, шваброголовый! Хоть и немой, но дерешься отлично!
Еще шаг, я почти услышал тихий шелчок, нога Шрама подломилась, и по всей равнине прокатился жуткий вой.
— Стоять! — раздался резкий окрик Змея. — Летящий, проверь.
Меня перехватил за шиворот братишка Ксу и отбросил назад, подальше от веревок. К этому времени все люди, свободные от дежурств, собрались поблизости. Среди них я заметил и Байсо, стоящего рядом с торговцами.
Летящий осторожно приблизился к вопящему Шраму, выдернул из рук копье и с силой вонзил его острие, как мне показалось, в ногу учителю, затем еще и еще, после чего позвал на помощь. Несколько человек подбежало к ним, один из них приложил ладонь ко лбу Шрама, и тот обмяк.