– Не холм, а именно лестница. Ее начали строить примерно двести пятьдесят лет назад. Сначала торговые дома и гильдии столицы хотели собрать деньги и выстроить красивый и удобный путь наверх. Видишь, у подножия все ступеньки и площадки сделаны из обычного камня, они одинаковые и скучные. Это было построено на общие деньги торговцев. Но потом начались споры. Мелкие торговцы кричали, что те, кто побогаче, должны давать больше денег, крупные дома говорили, что все должны вкладываться одинаково. Некоторые считали, что гильдия строителей берет слишком много денег за работу, а каменщики неоправданно задирают цены на камни. В итоге на двадцать седьмом пролете строительство остановилось.
Через пятнадцать лет после этого император собрал представителей гильдий и сказал, что императорскому дворцу не нравится смотреть на пустой холм, поэтому лестница будет достроена на средства государства. Но любой торговый дом или гильдия может выкупить право на постройку пролета лестницы и поместить на него собственный герб. Торговцы быстро поняли важность этого события, и во время аукциона раскупили права на всю лестницу полностью. Причем чем беднее был торговец, тем ниже находился его пролет. Крупнейшие торговые дома потратили огромные суммы на выкуп верхних пролетов. Победил в той борьбе дом «Звездные врата», именно ему принадлежит три пролета на самом верху.
Вот, смотри, видишь герб? Отсюда начинаются гильдейские ступени, – Суиин показала на небольшой символ, вырезанный на каждой из девяти деревянных ступеней.
– А почему тут лестница уже не каменная, а деревянная? – удивился я. Дерево явно было старым и подсгнившим, каждый шаг отдавался жутким скрипом, а доски неприятно прогибались под весом людей. Я заметил, что это место прохожие старались пройти как можно быстрее, да и на площадке никого не было.
– Одно дело – выкупить право на пролет, и совсем другое – построить его. Некоторые гильдии были слишком бедны, другие – скупы, и делали свои ступени из того материала, на который хватило денег. К тому же, просто построить свой участок недостаточно, выкупленное право также накладывает на владельца обязательство ремонтировать его и заботиться на протяжении всего времени. Внизу лестницы расположены гербы беднейших семей, которые не хотят или не могут выделять много средств на бесполезное имущество.
– А что, за двести лет ни одна гильдия и ни один торговец не разорился? Что делать, если у них совсем закончились деньги или они перестали быть торговцами?
– Тогда можно продать свое право, – пожала плечами Суиин. – За эти века появились новые торговые семьи, и каждая из них хочет иметь свой пролет на лестнице. Это престиж, это заявка на долгий срок работы, это репутация.
– А у «Золотого неба» есть свой участок? – насколько я помнил, торговый дом Джин был создан не так давно и не мог поучаствовать в постройке лестницы двести лет назад. Но неужели один из крупнейших домов страны остался без личного герба на ступенях? Мне это показалось весьма несправедливым.
– О, дедушка Юн позаботился об этом. Он потратил немало сил, выкупая права у разорившихся семей. К сожалению, в верхние двадцать пролетов мы так и не смогли попасть, поэтому сейчас у нас всего три пролета: шестьдесят четвертый, семьдесят первый и восемьдесят восьмой.
Деревянные ступени сменились каменными, но кое-где виднелись крупные выбоины, а поверхность была стерта ногами так, что ступени оказались вогнутыми. И хуже всего, что высота и ширина ступенек в разных пролетах отличались. Кое-где торговцы попытались сэкономить и делали ступеньки низенькими, а в других местах – наоборот узенькими и высокими. Но везде было ровно по девять ступенек. Подниматься, впрочем, от этого удобнее не становилось.
Я посмотрел на Суиин, девушка раскраснелась, на ее лбу выступили крошечные капельки пота. Все же мы прошли уже немало, и она наверняка устала, но не хочет в этом признаваться.
Тогда я повернулся к Байсо:
– Слушай, Байсо, ты не устал? Хочешь передохнуть?
Брат озадаченно взглянул на меня, потом на Суиин и закивал:
– Конечно. Очень хочу, – на его загорелой мордашке не было ни следа усталости.
Мы отошли к перилам на первой же площадке, которая не вызывала сомнений в своей надежности. Суиин сказала, что примерно с середины лестницы ступени будут становиться все лучше и удобнее, поэтому потом будет легче подниматься. Пролет, где мы остановились, принадлежал, по словам девушки, торговой семье Гэ, успешно занимавшейся кожей и изделиями из нее вот уже более трехсот лет.
– Неужели ты знаешь гербы на каждом пролете? – удивился я. Суиин устало опустила зонтик, красные лучи заходящего солнца уже не угрожали цвету ее лица.
– Да, все гербы, все торговые семьи и их род деятельности, – кивнула она. – В детстве моей любимой игрой с папой была прогулка по этой лестнице. Мы останавливались на каждой площадке, и папа говорил про гербы, владельцев, истории семьей, перечислял живых членов их семей и даже рассказывал анекдоты, связанные с ними. А когда я подросла, то уже сама рассказывала ему про каждую ступеньку этой лестницы. На самом деле, я ее очень люблю, – грустно сказала Суиин и коснулась невысокого столбика на краю площадки. На его верхушке было искусно вырезано какое-то растение и даже выкрашено в нежно-зеленый цвет. И такие скульптуры украшали каждый столбик на лестнице.
– А что значит вот эта резьба? – спросил я, дотронувшись до него. Но это оказалось не дерево, а настоящее живое растение.
– Это не резьба, – подтвердила мои мысли Суиин, – это эльгмы, магические растения, выращенные специально для украшения столицы. Больше нигде в стране их не найдешь. Если влить в эльгму немного Ки, то она начинает светиться. Только не делай это сейчас, – быстро добавила она.
– Почему?
– Потому что это традиция. Посмотри, почти возле каждой эльгмы кто-то стоит. И когда тень накроет лестницу, эти люди будут по очереди вливать Ки в растения. Это очень красивое зрелище, словно волна света поднимается снизу наверх. Только лучше всего наблюдать с вершины холма.
– А зачем им это нужно, сестренка Суиин? – спросил Байсо. – Ну, этим людям. У них что, Ки лишняя?
– Потому что это красиво. Многие юноши приходят сюда и посвящают свой огонек даме своего сердца, – сказала девушка и слегка порозовела. – Где-то тут есть старик, который каждый вечер на протяжении шестидесяти лет зажигает одну и ту же эльгму для своей жены. Говорят, что растение уже узнает его руку и отказывается светить для других. Если ты отдохнул, может, пойдем дальше? Иначе мы не успеем подняться на вершину вовремя.
Мы прошли несколько пролетов молча, задержавшись лишь на площадке с гербом «Золотого неба». Затем Суиин снова заговорила:
– А еще с эльгмами связана одна необычная традиция. Каждый год от имени императора здесь проводится соревнование. Участники выстраиваются по всей лестнице через каждые десять пролетов с каждой стороны и по очереди зажигают эльгмы. Причем каждый старается зажечь как можно больше эльгм. Как только выдыхается один участник, в борьбу вступает следующий. Лучше всего, конечно, стоять в начале лестницы, так как верхним часто уже не хватает эльгм.
