– Приветствую. Меня зовут Ма Ийнгджи (Ийнгджи – героический), – ко мне подошел тот желтоволосый гигант. Я ему не доставал даже до плеча, хотя и был немного выше среднего роста. – Твой опекун, Джин Фу, просил посмотреть на то, как ты тренируешься, и рассказать немного про нашу академию.
Я тут же поклонился, одновременно стирая кровь с шеи:
– Рад с вами познакомиться. Меня зовут Юсо Шен. Прошу прощения за столь недостойный вид.
– О, это ничего. После занятий с отцом меня порой вообще выносили на носилках, – он говорил так легко и дружелюбно, словно мы были знакомы не один день. – Можешь сейчас говорить или сначала сходишь к лекарю?
– Боюсь, что у лекаря будет немало хлопот. Не хочу задерживать вас надолго.
Из зала к тому времени все вышли, и мы остались с Ийнгджи вдвоем. Он протянул мне кусок ткани и спокойно уселся напротив, скрестив ноги. Это парень вел себя так, словно был дома, но не вызывающе, а вполне естественно.
– Я посмотрел на твою тренировку.
Стирая с лица кровь, я отвернулся. Мне было очень стыдно. Потому я и не хотел уходить к лекарю до разговора, пусть лучше сразу мне скажет, что я слабак.
– И хочу сказать, что тебе нечего делать в академии боевых искусств.
Вполне ожидаемо.
– И дело даже не в целях там или еще какой-то ерунде. Просто мы берем только лучших. Отец, когда создавал академию, сразу решил, что не будет отбирать учеников по магическим умениям или магическому таланту. Только умение сражаться. Только упорство и опыт, – Ма Ийнгджи улыбнулся. – К нам приходят взрослые воины, посвятившие свою жизнь боям, у некоторых за спиной десятки лет тренировок и сотни сражений. Даже я смог поступить в академию со второго раза! Представляешь? А ведь меня с рождения тренировал сам отец.
– А чему учат в академии? Как проходит отбор? Чем потом занимаются? – если честно, я был в недоумении. Получается, что отец этого парня и есть победитель соревнования по зажиганию эльгм, но если он донор, то почему такие странные условия? Он не умеет пользоваться магией? Или не хочет, скрывая свой дар?
– Отбор у нас простой – это турнир. Бои на выбывание. Претенденты сражаются друг с другом по жребию, кто проиграл – уходит. Лучшие остаются. Обычно на турнир приходит больше тысячи человек, мы оставляем примерно пятьдесят из них, но в первый год обучения уходит еще половина, – Ийнгджи сидел не в самой удобной позе так расслабленно, словно пол под ним был устлан коврами и одеялами. И даже сидя Ма был огромным. – Обучают многому, в двух словах не объяснишь, но после окончания академии любой выпускник сможет победить опытного мага, причем без использования заклинаний. Спрос на наших учеников так велик, что желающие взять их на работу выстраиваются в очередь у ворот академии. А самые лучшие попадают в отряд охотников за магами, – тут парень сделал паузу, а когда не дождался реакции, уточнил. – Ты слышал про них?
– Нет. Я же родом из маленького города. У нас и магов не так уж много, по крайней мере, я не слышал про таких.
– А, понятно. Не буду про них рассказывать, захочешь, сам узнаешь. Просто это очень и очень сильные ребята. А насчет тебя… У тебя есть кое-какие задатки, ты неплохо управляешься с копьем, но этого недостаточно. Но если будешь тренироваться с Харскулем, то лет через десять-пятнадцать сможешь прийти к нам, – с этими словами Ма Ийнгджи легко поднялся.
– Погоди, – я оперся на копье и тоже встал. Кажется, Тао снова повредил мне ребро. Боль была точно такой же, как и тогда. – А правда, что твой отец получил право на создание академии за выигрыш в соревновании?
– Да, – кивнул парень. – Я тоже через год-другой схожу поучаствовать. Отца я, конечно, не превзойду, но вторым я точно стану.
– Но как? Разве он не до… не маг? Откуда у него столько Ки?
Ийнгджи рассмеялся:
– А разве только у магов может быть много Ки? У меня уже сейчас объем энергии около ста двадцати единиц, – и он повел бугристыми плечами. – А у папы тогда было еще больше. Конечно, он победил!
Мы распрощались с Ийнгджи, и я поковылял к Тэн-ишэну, лекарю. Сегодня ему предстояло много работы.
Меня сильно зацепили слова Тао про отсутствие цели и то, почему я проигрываю. А выигрывал ли я когда-либо? Была ли у меня цель?
Вчера, стоя на вершине лестницы, Байсо ткнул пальцем в высокое здание, состоящее из нескольких разноуровневых башен и этажей, и заявил:
– Когда я вырасту, то буду жить в таком доме.
Крыша каждой башни была сделана из особого материала и не походила на другие, виднелись и закрытые тонкой бумагой окна, и открытые свежему ветру проходы-террасы, словно весь сыхэюань умудрились уместить в одном здании, сохранив особенности строения и традиционное расположение комнат. Когда на него смотрел я, то восхищался его красотой, изяществом и продуманностью. Когда на него смотрел Байсо, то ставил себе новую цель.
Суиин тогда рассмеялась и сказала, что для этого ему придется основать новый торговый дом, поднять его до лучшего в стране, прожить пару сотен лет, выкупить верхние пролеты лестницы, стать вхожим в императорский город и, может быть, тогда он сможет построить себе такой дом на вершине торгового холма в столице с видом на дворец.
Байсо только хмыкнул:
– Ну, я уже начал работать в этом направлении.
Девушка посчитала это шуткой. А я – нет.
Но так ли уж нужна цель? Вот Мастер живет спокойно в Черном районе, защищает людей, учит их, помогает найти место в жизни. Чем плоха такая жизнь? Конечно, я не знал его прошлого, а судя по шраму на лице, он пережил немало, но в итоге он обосновался именно в том месте.
И почему мы с Байсо, пережив бедность, голод и смерть родных, так по разному относимся к жизни? Брат стремится все вокруг подчинить себе, я – только лишь себя самого, для Байсо деньги и статус играют важную роль, для меня – лишь знания.
В маминых сказках героями сказок были простые добрые парни, которые благодаря труду и учебе преодолевали множество препятствий и в конце получали свой приз, а хитрые торговцы в конце концов всегда оказывались облапошенными. Иногда герой мог случайно найти какой-то магический предмет, например, книгу или меч, который помогал стать ему сильнее. Но в сказках не говорилось о том, что герой мечтал о большом доме или куче лянов.
Да и мама тоже не умела обращаться с деньгами. Я хоть и смутно, но помнил, что когда-то мы жили в большом светлом доме, где было много вещей, какие-то украшения на стенах, потом мы переехали в другой дом, поменьше. И так было несколько раз. Каждый следующий дом был хуже предыдущего, пока мы не перебрались в последний, состоящий из одной комнаты, где только и был стол, пара кроватей, один огненный камень да сундук. Несмотря на то, что мама работала, получаемых ею денег было недостаточно для нашего существования, поэтому большую часть времени мы жили на деньги, оставшиеся после продажи-купли домов.
