Это немного напоминает написание текста. Можно нарисовать одну черту иероглифа под другим углом или скосить линию, иероглиф все равно будет понятен, особенно если читать его вместе с другими знаками. Но если таких ошибок будет слишком много, то текст станет нечитаемым.
При рисовании четвертой печати я почувствовал усталость, которая с каждой линией усиливалась и усиливалась, но я не хотел бросать массив незаконченным. Еще парочка печатей, и массив будет завершен.
На меня накатила слабость, и правая рука налилась тяжестью, но я закончил пятую печать и приступил к шестой, самой сложной. С телом происходило что-то непонятное: колени подкашивались, в глазах расплывалось, и я начал задыхаться. Причем я спокойно делал вдох, но было ощущение, что в воздухе не хватало самого воздуха, и нужно было вдыхать еще раз и еще, чтобы не потерять сознание.
Очнулся я на полу, судорожно втягивая воздух ртом. Надо открыть дверь и позвать на помощь. Может, я отравился? Может, эта еда только для богачей, а мой живот не приспособлен к всяким соусам, рыбам и сладостям?
Я полз к двери, слабость накатывала волнами, я пережидал ее приступы и двигался дальше, но у двери понял, что не смогу встать, перевернулся на спину и посмотрел на потолок. Наверное, я умираю.
В последние минуты жизни я решил, что должен посмотреть, успел ли закончить массив или нет, медленно поднял руку к амулету и попытался влить в него Ки, но не смог выжать из себя ничего. Может, у меня закончилась Ки? Хотя как у меня может закончиться Ки, я же идеальный донор! И если бы она закончилась, то я бы умер.
И тут до меня дошло. Я полез в карман на поясе, вынул оттуда кристалл на сто Ки, который дал Джин Фу, потянул в себя энергию и почти сразу почувствовал, как силы возвращаются ко мне. Я впитал не меньше сорока единиц, прежде чем смог встать и открыть дверь.
Джин Фу же прямо сказал мне, что эта комната Ки-непроницаема. До этого я особо не задумывался, откуда во мне столько энергии, но теперь все стало понятно: я беру Ки из окружающей среды, втягиваю ее как воздух. Комната небольшая и к ней перекрыт доступ Ки извне, поэтому когда я рисовал массив, я делал это за счет своей личной Ки и не умер только потому, что отключился.
А массив? Да, я успел его закончить, и сейчас он гордо красовался посередине открытой комнаты. Я спохватился, влил энергию в кристалл и закрыл дверь. Если за мной кто-то следил магическим зрением, то смог заметить много интересного.
Я еще раз осмотрел массив и задумался, как теперь проверить его работу. Так как он, по идее, должен блокировать доступ Ки, то через него не должно быть видно ничего магического. Я нарисовал самый простой массив в противоположном конце комнаты и посмотрел на него через амулет. Интересная ситуация – я видел светящиеся линии блокирующего массива, но не мог разглядеть ничего магического позади него. Даже стена за ним казалась обычной стеной. Значит, я правильно выбрал составляющие его печати.
В дверь постучали.
– Молодой господин, господин Джин просит присоединиться к нему за ужином.
Как долго я был в отключке? Казалось, что прошло не больше пары часов, и я совершенно забыл про песочные часы.
Стол к ужину был накрыт не менее обильно, чем к обеду, Байсо, чисто вымытый и переодетый, весело обсуждал с госпожой Роу какие-то яйца и крупу. Джин Фу внимательно посмотрел на меня:
– Как прошли занятия, Шен?
– Благодарю, учитель, – спокойно ответил я. – Я многое узнал сегодня.
– Ты какой-то бледный, – вмешалась госпожа Роу. – Не перетрудился ли ты? Может, вечером тебе лучше передохнуть? В конце концов, вы только вчера приехали…
– Спасибо, госпожа, за беспокойство, но я согласен с учителем. У меня мало времени и столько всего нужно выучить.
– А знаешь, где я сегодня был? – бесцеремонно влез в разговор Байсо. – Я был на кухне, там столько всего! Я видел яйца перепелок, знаешь, они такие маленькие, что нужно слопать штук сто, чтобы наесться. А еще меня угостили пирожными, такими сладкими, что аж зубы свело от их сладости.
– Роу, – укоризненно сказал Джин Фу, – зачем ты кормишь его в неположенное время? Испортишь же аппетит ребенку. Вспомни, в трудах Цень Земина сказано: «Все в нашей жизни должно быть размерено: есть время для сна, есть время для пищи, есть время для раздумий. И смешивать их – вносить сумятицу и в разум, и в сердце, и в кровь.»
– Ты сам разрешил мне баловать его. К тому же, посмотри, как он ест.
Байсо и правда подкладывал себе разные вкусные кусочки и с удовольствием ел.
– Ой, нет, так нельзя, – спохватилась госпожа Роу, – эти два блюда нельзя есть одновременно, от этого появляются газы.
И снова начала рассказывать, что с чем нужно есть. Кажется, наука правильного питания еще сложнее, чем торговое дело.
После ужина Джин Фу отправил меня переодеться и захватить копье, затем повел к внутренним воротам, возле которых взял меня за плечо и сказал:
– Тебя будет обучать один из людей Бай Чонгана, я попросил, чтобы тебя как можно быстрее подготовили к боям, но, возможно, будет слишком тяжело. Помни, ты всегда можешь выбрать другой вариант, снизить нагрузку или отказаться вовсе. Если захочешь, то можно заменить бои чем-то другим.
После ворот он убрал руку и прошел в отдельно стоящий дом, в котором, по его словам, жили все охранники, слуги мужского пола, а также там была своя кухня и зал для тренировок.
– После тебя проводит кто-то из охраны.
Джин Фу ушел. Зал был очень просторным, чисто вымытые деревянные полы говорили о том, что тут занимаются босиком, поэтому я разулся, поправил короткую тунику из плотной ткани и шагнул внутрь.
Там находился только один человек, тот самый брыластый мужчина. Он не выглядел опасным ни в караване, ни сейчас. Невысокий, коренастый, с одутловатым лицом и короткими руками, он больше походил на обычного крестьянина, ничего опаснее вил не державшего. В руках у него была палка, даже не посох.
– Сумеешь сделать массив, защищающий только голову? – грубовато спросил он.
Я неуверенно кивнул.
– Тогда делай, да покрепче. Ки есть?
Я снова кивнул и принялся за работу, быстро начертил массив из небольших печатей в районе лица, затем повернулся к брыластому.
– Я не знаю, как можно за один месяц сделать бойца, но приказ Джин Фу должен быть выполнен. Поэтому начнем. Ты можешь защищаться, нападать, убегать, словом, делай, что хочешь. Ограничение только одно…
Я думал, что он скажет что-то вроде «никакой магии» или «не убивать», но он сказал:
– Не выходи из зала. И если ты почувствуешь, что массив вот-вот распадется, скажи «стоп». Не забывай следить за ним.
После этого он напал. Я не успел перехватить копье, не успел встать в стойку, как на меня посыпался град ударов. В грудь, в ногу, в плечо, толчок – удар, который бы пробил мне висок, был остановлен массивом. Сначала я пытался защищаться, но мужчина с легкостью обходил мои неумелые попытки заблокировать удары, потом с тем же успехом я пытался атаковать. Копье, в руках Шрама летавшее как перышко, сейчас казалось слишком большим и неповоротливым, я даже хотел возмутиться, что у брыластого преимущество, хотя палка явно проигрывает копью.
