Но отогнать куда? Подобные мысли оседают в подсознании. Не совпадающая с собственными принципами мысль может уйти совсем лишь в том случае, если принципы достаточно тверды. Но откуда подобная твердость у юной и влюбленной девушки?
Почти сразу же после похорон сестры она тяжело заболела, причем никакого диагноза врачи поставить не сумели. У нее парализовало ноги без всяких физиологических причин. Тогда‑то и обратились к уже знаменитому в то время доктору Фрейду. После долгих бесед с больной он уверенно определил причину случившегося: бессознательно вытесненное желание, загнанное в глубь души (или, как говорят психологи, в подсознание), осталось неудовлетворенным и в итоге стало посылать в сознание сигналы, в ответ на которые организм выставил новый бастион перед его удовлетворением — болезнь. Со временем доктору удалось поднять пациентку на ноги, одновременно избавив и от потребности удовлетворять несовпадающее с ее жизненными принципами желание.
– Есть болезни, со склонностью к которым мы рождаемся, — объясняет психолог Владимир Потапов, автор книги «Великие мистические тайны и загадки». — Но заболеваем мы в итоге или нет — это уже зависит от воспитания, а в дальнейшем от нашего образа жизни. В этом смысле пример, описанный Фрейдом, очень яркий. Какое‑то качество натуры или воспитание помешали по‑настоящему укорениться в душе девушки принципам, по которым жила семья. И вот результат: девушка оказалась «меж двух стульев», а это, как известно, хорошо никогда не заканчивается.
Сегодня не только православные психологи, но вообще большинство медиков признают, что такие болезни, как астма, язва двенадцатиперстной кишки и даже аллергия, — следствие внутреннего «сидения» человека «меж двух стульев». С одной стороны, такой человек придерживается принципов, которые считает своими, но на самом деле они недостаточно твердые. С другой — он испытывает желания, противоречащие этим принципам, удовлетворить которые все равно хочется, хотя и колется. Вот и получается, что по‑настоящему принципиальные люди не только увереннее (а значит, удачливее в жизни), но еще и здоровее.
– Всех алгоритмов, по которым наша душа влияет на тело, никто на сегодняшний день не вычислил — настолько они многообразны и сложны, — высказывает свое мнение отец Пётр из Московской патриархии. — Конечно, некоторые стороны этой связи очевидны даже на уровне повседневности: например, мы никогда не протянем руку к еде, от которой «с души воротит». Точно так же «воротит с души» и по отношению к некоторым, даже знакомым людям. Однако религиозная истина свидетельствует, что связь души и тела всеобъемлющая. И думает, и чувствует не мозг, как утверждают материалисты, а именно душа, реагирующая на окружающий мир с помощью мозга и сердца. Это утверждение находит в последнее время все большее подтверждение даже в ортодоксальной медицине. Все большее количество наших заболеваний медики относят к разряду психосоматических, то есть их причины следует искать не в физиологии, а в психике. А слово это, произошедшее от греческого «психо», и переводится как «душа».
А вот как оценивают деятельность Фрейда нынешние специалисты.
Доктор медицинских наук Алексей Бобров в своей статье «Проблема психосоматических соотношений и некоторые методологические вопросы психопатологии» пишет:
«Большинством специалистов разделяется мнение о том, что корни направления психосоматики лежат в сформулированных Фрейдом взглядах на конверсионную истерию. Он, в частности, пришел к заключению, что неприемлемые или непереносимые для субъекта эмоциональные состояния вытесняются из сознания и вместо естественного телесного выражения начинают проявляться в символической форме через нарушение соматических функций, то есть — через конверсию. При этом соматические симптомы во многом рассматривались как невербальный по форме и архаичный по сути призыв о помощи.
В начале XX века эти идеи подверглись существенному пересмотру. Оказалось, что рассматривать большинство соматических заболеваний как результат вытесняемых побуждений и переживаний было бы чрезмерным упрощением, которое мало что дает клинической практике».
Со времен Фрейда превращение психологических симптомов в двигательные и чувствительные нарушения, не соответствующие ожидаемой локализации и имеющие символическое значение, называется конверсией (от латинского conversion — превращение, изменение). Защитное удаление из сознания нежелательных переживаний составляет «первичную выгоду» симптома. Имеется также «вторичная выгода» от нарушенных функций, позволяющая избегать неприятных обязанностей и получать внимание.
Для больных конверсионными (псевдоневрологическими, истерическими) расстройствами характерны эгоцентризм, самовнушаемость и внушаемость, аффективно‑непоследовательное мышление, патологическая лживость, демонстративно‑шантажное поведение, склонность к беспорядочным полупроизвольным ситуационным реакциям. Им свойственны аггравация (от латинского aggravation — отягощение, утяжеление) — произвольные попытки усилить симптоматику и симуляция (от латинского simulation — видимость, притворство) — намеренное изображение определенной болезни.
Сеченов: «Все внешние проявления мозговой деятельности действительно могут быть сведены на мышечное движение»
Немецкий психиатр Вильгельм Гризингер в своем учебнике 1845 года писал: «Психическая жизнь человека, так же как и животных, начинается в органах чувств и находит свое окончательное проявление в движениях. Переход чувственного возбуждения в двигательный акт совершается по плану рефлекторного действия, сопровождаемого сознанием или без этого последнего».
Эту идею в 1863 году развил русский физиолог И. М. Сеченов в своем классическом труде «Рефлексы головного мозга»:
«Все бесконечное разнообразие внешних проявлений мозговой деятельности сводится окончательно к одному лишь явлению — мышечному движению. Смеется ли ребенок при виде игрушки, улыбается ли Гарибальди, когда его гонят за излишнюю любовь к родине, дрожит ли девушка при первой мысли о любви, создает ли Ньютон мировые законы и пишет их на бумаге — везде окончательным фактом является мышечное движение. Чтобы помочь читателю поскорее помириться с этой мыслью, я ему напомню рамку, созданную умом народов и в которую укладываются все вообще проявления мозговой деятельности, рамка это — слово и дело. Под делом народный ум разумеет, без сомнения, всякую внешнюю механическую деятельность человека, которая возможна лишь при посредстве мышц. А под словом уже вы, вследствие вашего развития, должны разуметь, любезный читатель, известное сочетание звуков, которые произведены в гортани и полости рта при посредстве опять тех же мышечных движений.
Итак, все внешние проявления мозговой деятельности действительно могут быть сведены на мышечное движение. Вопрос чрез это крайне упрощается. В самом деле, миллиарды разнообразных, не имеющих, по‑видимому, никакой родственной связи, явлений сводятся на деятельность нескольких десятков мышц (не нужно забывать, что большинство последних органов представляет пары, как по устройству, так и по действию; следовательно, достаточно знать действие одной мышцы, чтобы известна была деятельность ее пары). Кроме того, читателю становиться разом понятно, что все без исключения качества внешних проявлений мозговой деятельности, которые мы характеризуем, например, словами: одушевленность, страстность, насмешка, печаль, радость и пр., суть не что иное, как результаты большего или меньшего укорочения какой‑нибудь группы мышц — акта, как всем известно, чисто механического. С этим не может не согласиться даже самый заклятый спиритуалист. Да и может ли быть в самом деле иначе, если мы знаем, что рукою музыканта вырываются из бездушного инструмента звуки, полные жизни и страсти, а под рукою скульптора оживает камень. Ведь и у музыканта, и у скульптора рука, творящая жизнь, способна делать лишь чисто механические движения, которые, строго говоря, могут быть даже подвергнуты математическому анализу и выражены формулой. Как же могли бы они при этих условиях вкладывать в звуки и образы выражение страсти, если бы это выражение не было актом чисто механическим?»
