В самом деле, медведь выбрался из берлоги и стоял перед нею, ожидая приближения врагов. Потом неторопливо стал отходить от дерева. В это время из ближайших кустов прогрохотали два выстрела, на которые медведь ответил громоподобным ревом. Видимо, животное не было еще полностью охвачено бешенством или было знакомо с пулями и не решалось на открытую борьбу. Так или иначе, но Старый Джонатан, быстро пятясь, вернулся в свою берлогу. Едва он скрылся в тени, как стрелявшие по нему индейцы выбрались на поляну. Это были молодые и статные воины, вооруженные карабинами, томагавками и длинными ножами. Шагов за сто от дерева краснокожие приостановились, как будто совещаясь о том, что следует предпринять, но потом решительно двинулись к берлоге. По этому можно было заключить, что они опирались на солидную поддержку: идти вдвоем на гризли было бы даже не храбростью, а просто безумием.
— Ну, дружище Джон! — сказал Тернер. — Нет никакого сомнения, что эти краснокожие джентльмены нас выследили. Не будь этого, они не посмели бы думать об охоте на медведя. Теперь они явно собираются уничтожить гризли, чтобы потом заняться нами.
— Да, ухлопают Старого Джонатана, а потом придет и наша очередь, — глухо пробормотал Джон.
Тем временем число индейцев на поляне значительно возросло: один за другим краснокожие выскакивали из кустов и присоединялись к разведчикам.
Ожидавший нападения медведь спрятал туловище в дупло, а голову оставил снаружи. Он глядел на приближавшихся врагов налитыми кровью глазами, сопел и время от времени рычал.
Не обращая на него внимания, разведчики медленно подходили к логову медведя, идя по следу беглецов. Иногда они останавливались и совещались, тревожно поглядывая вокруг: их явно озадачивало то обстоятельство, что следы вели прямо в берлогу медведя. Индейцы никак не могли понять, каким образом свирепое животное могло оказаться союзником белых. Единственно разумным предположением было бы, что беглецы погибли в схватке с гризли. Но, с другой стороны, краснокожие знали, что все четверо — храбрые и опытные охотники, борьба с ними дорого бы обошлась медведю. А между тем, судя по бодрому виду зверюги, этого не было.
Приостановившись на минуту, двое из индейцев одновременно выстрелили по медведю, который ответил им свирепым ревом и стремительно спрятался в свою берлогу. Судя по всему, он получил одну, а то и две пули. Причиненная ранами боль одновременно и испугала и разъярила его.
— Мистер Джонатан пошел за карабином или револьвером, чтобы достойно ответить на выстрелы визитеров, — пошутил Тернер.
Осторожно выглядывая в щель, Гарри отозвался со своего места:
— Господи ты мой Боже! Сколько этих краснокожих!
На поляну поминутно прибывали новые и новые индейцы, явно привлеченные трескотней выстрелов.
Краснокожие охотники, видя, что медведь спрятался в берлоге, подошли к ней почти вплотную и стреляли наугад, не имея возможности целиться. Чаще пули впивались в дерево, но иногда задевали медведя, нанося ему мелкие раны. Получив рану, гризли оглашал воздух неистовым ревом.
Потом медведь забился в берлогу так, что пули больше не достигали его, и если краснокожие хотели покончить с ним, то им ничего не оставалось больше, как рискнуть взять приступом берлогу. Узнав о приготовлении к этому отчаянному шагу, Джон спросил у друзей, поглядывавших наружу, не видят ли они самой Миннегаги и Сидящего Быка. Получив отрицательный ответ, индейский агент немного успокоился.
— Так ты говоришь, Гарри, — сказал он, — что их всего человек пятнадцать? Ну, если они и узнают, что мы сидим в мезонине, я думаю, им справиться с нами будет трудновато. Поглядим, что из этого выйдет, а пока любопытно посмотреть, как индейцы справятся с медведем.
В самом деле, приближался последний акт драмы: видя, что медведя не удается выманить, один молодой воин решился проникнуть в берлогу. Остальные расположились у входа, держа в руках томагавки, которым, очевидно, доверяли больше, чем ружьям.
Доброволец с ружьем в руках быстро вскочил в пещеру. Он, словно обезумев, стрелял в разные стороны, рассчитывая хоть случайно попасть в медведя, которого в темноте невозможно было разглядеть. Гризли как будто ожидал этого. Едва прогрохотал последний выстрел, как несчастный смельчак почувствовал себя в железных тисках: Старый Джонатан подкрался сзади и всей своей тяжестью рухнул на индейца, обхватив его лапами. Воин испустил душераздирающий крик, который сейчас же оборвался — смельчак превратился в исковерканный труп. Вслед за этим гризли вылетел из берлоги и бросился на индейцев, стороживших выход. Одного или двух ему удалось зацепить ужасными когтями, наносящими неизлечимые раны. Но это было последним успехом лесного гиганта: его расстреливали в упор, рубили томагавками, кололи и резали ножами, колотили тяжелыми ружейными прикладами. Медведь метался из стороны в сторону, оглашая лес гневным, яростным ревом, кровь лилась из ран, силы покидали его, тогда как силы индейцев с каждым новым ударом словно удесятерялись.
Еще раз злополучный медведь сделал попытку спастись и с ревом бросился на ближайшего индейца, подмяв его под себя. Но смерть сторожила бедного лесного зверя. Он испустил дух, вытянувшись во всю длину своего огромного тела. Индейцы же, словно обезумев, продолжали молотить труп медведя.
— Наш домовладелец окончил свое существование, — пробормотал Бэд Тернер. — Как только индейцы успокоятся, они сейчас же примутся за нас. Но не все еще потеряно. Может быть, они и не догадаются о существовании второго этажа и, осмотрев дупло, уберутся восвояси. Во всяком случае, надо бы прикрыть люк досками, тогда там, внизу, будет темнее и, быть может, враги не увидят нашего убежища.
— А если догадаются? — испуганно спросил Гарри.
— Тоже вопрос, — пожал плечами шериф. — Во всяком случае, им не удастся взять нас голыми руками. В сущности, наше убежище — это настоящая крепость, и, чтобы выбить нас отсюда, понадобились бы пушки. На наше счастье, пушек у индейцев нет. Вот разве попытаются поджечь дерево. Ну, и это не так-то легко сделать, потому что мы тоже зевать не будем.
Пока шло это совещание, окончательно расправившиеся с гризли индейцы снова принялись осматривать окрестность гигантского дерева, внутри которого спрятались беглецы. Только через некоторое время они проникли внутрь берлоги, которую подвергли самому тщательному осмотру. Обыск длился не менее четверти часа. Его производила половина отряда, в то время как вторая половина сторожила снаружи.
— А что, дядя Джон, — шепотом обратился к индейскому агенту Джордж, — а что, говорю я, если бы мы начали стрелять по этим красным чертям, копошащимся под нами? Выход так узок, что ни один из них не успел бы выскочить и мы перебили бы их мгновенно.
— Помешался ты, что ли? — отозвался чуть слышно Джон. — Снаружи стоят человек десять, которые тотчас обнаружат наше убежище, а именно этого-то надо избежать во что бы то ни стало. Смотри, кажется, они уходят?
В самом деле, обыскав пещеру и перерыв все кости, но не догадавшись взглянуть наверх, индейцы покинули дупло и выбрались наружу. Там, с шумом и гамом, они рассыпались вокруг дерева в тщетных поисках следов. Казалось, загадочное исчезновение бледнолицых, граничащее с чудом, пугало их и приводило в бешенство. Скоро гвалт прекратился: на поляну из густых зарослей выехал новый отряд краснокожих, прибытие которого временно положило конец поискам.
