— Иди сюда, — решился Шелет и, потеснившись, приглашающе похлопал по ковру рядом.
Мальчик все-таки успел помириться с этим змеем и искренне извиниться за свой поступок. Он и сам давно убедился, что к Оташе молчаливый парень относится очень бережно, без всякой задней мысли, как… к сестре.
Сидевшая рядом Дорика подвинулась охотно, в ней этот странный тип будил жгучее любопытство.
Кергал благодарно кивнул и осторожно втиснулся на освободившееся пространство, неловко скрещивая в непривычной позе длинные ноги.
— Я Дори, а это моя сестра Тори, — с улыбкой заговорила девушка.
— Кель, — после короткой неуверенной заминки парень представился тем именем, каким его называли Оташа и Аспис.
— Давайте вы потом перезнакомитесь, — с улыбкой перебил Фалин. — Кергал, тебе же Аспис рассказал основы? Отлично, — сказал он, когда парень кивнул. — Тогда присоединяйся.
Говорить Кергалу по-прежнему не нравилось, и он старался обходиться без этого. Но перемены были, причем молодой змей не просто их чувствовал, но даже сознавал. Воспринимать окружающий мир стало легче, он уже не так пугал и беспокоил. Люди начали отчетливо делиться не только по привычной, а теперь еще и понятной степени безопасности, но и по приятности.
Последняя категория вызывала тревогу, потому что ее змей не понимал. Опасность легко объяснялась не только прежним опытом и чутьем, но чаще всего — простейшими рассуждениями: маленький ребенок в сравнении с самим Кергалом — слабый, поэтому не нужно его бояться, а взрослый сильный мужчина может причинить вред, особенно если хорошо владеет магией. С симпатиями было куда сложнее.
Безопасная Оташа ему нравилась. Безопасный Шелет — нет. Вроде бы опасный Аспис казался интересным и приятным. Не менее опасный Зарк не нравился совсем. Причем появлялось это чувство обычно сразу, вдруг, без каких-либо действий со стороны нового человека.
Например, сейчас Кергалу по непонятной причине сразу понравилась эта девушка, Дори, которая сидела рядом и косилась на него с тем же любопытством, что и остальные ученики. При этом сестра ее, вроде бы почти такая же, неприязни не вызвала, но не вызывала и других эмоций.
Аспис уверял, что это вполне нормально, и даже объяснял, как это происходит и почему, но для Келя пока было слишком много новостей и открытий, чтобы все это могло вот так сразу уложиться в голове и стать привычным.
Но вскоре Кергал заставил себя отвлечься от посторонних мыслей и сосредоточился на уроке, на том, чтобы почувствовать магию.
Отношения с этой субстанцией у него складывались сложные. Раньше он вообще не понимал, что это такое; теперь, когда мысли стали легче и… подробнее, обнаружил, что ею объясняется множество вещей, которые он раньше просто принимал как данность и не пытался осознать. Например, невидимые стены, которые куда-то не пропускали или даже больно жалили, какие он неоднократно встречал во время своей прошлой жизни. Или летающие тарелки в столовой, которые окончательно перестали привлекать внимание.
Со слов Асписа Кель уже знал, что многие вещи, которые он сам делает, — это тоже магия. Например, умение прятаться от тех, кто его ищет, считалось сложным, постигалось далеко не всеми и уж точно не сразу. Кергала, как объяснил белый змей, подстегнули страх и желание выжить — жестокие, но самые лучшие учителя. Да и изменение собственного тела для превращения в змею тоже было проявлением магии, просто куда более глубоким и естественным, чем прочие чары.
А вот осознанное управление энергиями молодому змею не давалось точно так же, как и всем остальным необученным змеенышам. Именно поэтому его отправили сюда.
Задание звучало просто: почувствовать потоки магии и собрать их в шар над ладонями. И если чувствовать Кергал уже научился, это казалось простым, то влиять не получалось вовсе.
— Ты не спеши и кисти расслабь, — прозвучал рядом участливый голос Дори. Тонкая горячая рука ухватилась за его запястье, сжав пальцами с двух сторон, потрясла. — Ты не думай, что я умничаю, просто я вот точно так же делала.
Кергал замер от неожиданности. Сказанного он почти не слышал, все внимание захватило это вроде бы простое прикосновение. Шее и ушам вдруг стало горячо, а руки сами собой напряглись еще больше, сжимаясь в кулаки.
— Ну не дурачься, я же помочь хочу, — совсем не обиделась девушка, перегнулась через его колени, дотягиваясь до второй руки. — Расслабься, говорю же! Руки разожми. Не пытайся направлять потоки руками, тут головой надо работать!
Парень разжал, но тут же рефлекторно опять стиснул кулак, поймав пощекотавшую ладонь прядь темных волос, и испытал странное удовольствие от этого прикосновения. И совсем растерялся. Свои собственные волосы Кергал трогал неоднократно, и никаких особых ощущений они не вызывали. Может, потому, что были более жесткими?
— Не вредничай и пусти! — развеселилась Дорика, освобождая волосы. Кель опомнился и, конечно, не стал удерживать, но выпустил с большим сожалением.
— Что тут у нас за бардак? — прозвучал над головами насмешливый голос Фалина.
— А у него та же проблема, что и у меня: расслабиться не может!
— Ты бы еще парню на колени села и удивлялась, — весело хмыкнул учитель. — Не все, знаешь ли, спокойно воспринимают, когда их хватают. Не отвлекаемся! — строго велел он зашушукавшимся и захихикавшим ученикам.
— Ой, прости! — слегка смутилась Дори и отпрянула. Кергал с явным сожалением проводил взглядом ее руки и кончик растрепанного хвоста, но постарался сосредоточиться на словах Фалина.
Объяснял тот, конечно, понятней. У Келя даже почти получилось собрать в руках энергию после того, как он по указанию учителя потряс кистями и размял пальцы, но… Парень бы очень хотел, чтобы Дори опять схватилась за его руки. Может, тогда бы удалось понять, что с этим прикосновением не так?
Несмотря на заметный сдвиг, дальше дело не пошло, и вовсе не из-за сложностей с пониманием. Просто Кергал постоянно отвлекался на соседку. То вместо того чтобы почувствовать нити силы возле себя, ощущал их лохматый клубок в ладонях девушки, то она, замечая замешательство парня, искренне пыталась помочь, кажется не видя, что от ее внимания становится только хуже.
Закончилось все тем, что уставший призывать деятельную Дорику к порядку Фалин просто поменял их с сестрой местами. И Кергал окончательно перестал понимать, что с ним происходит, потому что одновременно испытал облегчение — ему перестали мешать — и мучительное разочарование.
До конца занятия он просидел как на иголках, а в перерыве поспешил сбежать и забиться в облюбованный угол на чердаке. В человеческом теле — в последнее время он чувствовал себя одинаково спокойно в обоих обликах и не делал между ними разницы.
Однако на этот раз тишина и привычное убежище не принесли желаемого облегчения. Одолевали мысли. Молодой змей раз за разом прокручивал в голове события и свои ощущения. Он то и дело тер запястья и ладони, как наяву чувствуя горячее прикосновение девичьих пальцев и гладкую тяжесть каштановых волос. Тряс головой и сжимал виски, потому что по-прежнему видел зеленые глаза с золотистыми искорками и улыбку, от которой перехватывало дыхание.
