Артефакт выглядел как большая витая ракушка, розовато-кремовая, с зелеными узорами. На вид — вполне обычная, а вот на энергетическом уровне она представляла собой плотный клубок линий — Кергал это почувствовал и даже вздрогнул от неожиданного успеха, отчего потерял концентрацию и упустил это ощущение.
Приложив раковину к уху, как ребенок, слушающий «шум моря», Аспис на несколько секунд замер с очень сосредоточенным видом, потом вздохнул и отложил артефакт на стол.
— Его нет на месте. Пару минут подождем, если не отзовется — я дам тебе успокоительного эликсира, чтобы немного притупить чувства, и пойдем на занятия. А вечером еще раз попробуем.
Но едва он договорил, как раковина слабо засветилась голубым и по комнате поплыл громкий шелест.
— Надо же! — хмыкнул Аспис себе под нос и активировал артефакт, жестом предложив Кергалу садиться.
— Ну что там у тебя опять стряслось? — донесся из раковины сварливый старческий голос.
— У меня — ничего, — честно ответил змей. — Один сложный ученик, хочу проконсультироваться с тобой как со специалистом по болезням разума.
С этими словами белый змей положил раковину на бок, раскрытыми створками к себе, и сплел заклинание. Между ним и устройством возникло облако пара, в котором отчетливо, очень контрастно проступило изображение.
В большом, мягком и бесформенном кресле, напоминающем неплотно набитый мешок, расслабленно сидел крепкий старик. Резкие черты лица, еще больше подчеркнутые глубокими прямыми морщинами, строгий взгляд. В изображении было слишком много сине-зеленых оттенков, поэтому разобрать цвет глаз и волос не получалось, и вообще лицо выглядело странно. Но Кергала посетило смутное ощущение узнавания: он точно где-то видел этого мужчину. Не с этими приметными перьями вместо бровей и чешуей, обрамляющей лицо, но точно видел! Может, в прошлой жизни, в столице? Может, даже до канализации… Было же там что-то, верно?
— Это он? — задумчиво уточнил сине-зеленый мужчина из артефакта, рассматривая Келя. Тому очень захотелось подняться и спрятаться подальше от взгляда, но к стулу придавила тяжелая ладонь сидевшего рядом Асписа, которая легла на плечо.
— Он.
— И ты даже можешь дать внятное объяснение, почему он так на меня похож? — Голос старика зазвучал откровенно язвительно, а губы скривила желчная ухмылка.
— Давай потом, а? — поморщился Аспис.
— Ну да, пороть тебя надо было определенно раньше, сейчас-то уже что! — хохотнул старик, но все-таки вид его стал сосредоточенным. — Ладно, что там еще с бедным парнем, помимо дурной наследственности?
Кергал, внимательно слушавший разговор, окончательно перестал понимать, о чем идет речь и почему незнакомец должен был пороть белого змея. Но спрашивать, конечно, поостерегся, больше озадаченный словами старика об их сходстве. Пока Аспис рассказывал, Кель, продолжая вполуха слушать, тихо поднялся со своего места и отошел в угол, где стоял широкий резной комод, а над ним висело зеркало. Как раз последнее молодого змея и интересовало.
Несколько секунд он пристально разглядывал свое отражение, то и дело косясь на увлеченного разговором старика, — сравнивал. Хмурился, похоже копируя выражение лица, пальцами стягивал кожу, чтобы изобразить складки. Но даже без этих ухищрений было понятно: да, действительно, сходство немалое. Вот где он видел лицо того мужчины и вот почему оно показалось знакомым: напоминало собственное. Его Кергал знал не очень хорошо — не имел привычки разглядывать, да и негде особо было, — оттого и не понял сразу.
Теперь бы понять, что делать с этим открытием…
— Да оставь ты парня в покое. — Голос старика ворвался в размышления Келя, привлекая внимание. — Если ты не напортачил с диагностикой и все именно так, как говоришь, то лечение подобрал верное и делаешь все, что можешь в этих обстоятельствах. Я бы еще кое-что смог, но мозги — не твоя сильная сторона. — Он хохотнул, довольный собственной шуткой. — А дальше можно только ждать. Общение со сверстниками ему точно на пользу, а что до той девчонки… ну объясни ему, откуда берутся дети, и ладно. Ты уже большой, вон на практике разобрался. Неоднократно. Или сам до сих пор не понял, как такое получилось? — Ухмылка стала донельзя гнусной.
— Спрашивается, и зачем Змея дернула меня за хвост к тебе обратиться? — риторически пробормотал Аспис.
— Можно подумать, у тебя есть выбор! — фыркнул собеседник. — Бес как?
— Осваивается. — Белый змей развел руками. — Да сам знаешь, он рассудительней нас обоих, вместе взятых, уж с ним точно ничего не случится.
— Тоже верно, — согласился старик. — В кого только пошел… А этого — береги, и так парню досталось. Если наворотишь дел — хвост оторву. И еще что-нибудь.
— Отрывалку не сломай, — равнодушно отмахнулся Аспис. — У вас там как? Тихо?
— Тихо, — спокойно подтвердил тот. — Хотя у местных какие-то странные волнения, не нравится мне все это. И предчувствие дурное. Может, нам все-таки начать перебираться домой, а?
— Рано еще. Здесь тоже слишком неспокойно. Надеюсь, король успеет навести порядок, а мы — разберемся с убийцей…
— С каким еще убийцей?
— Зарк разве не доложил? — удивился белый змей.
— Он, может, и доложил, но до меня пока не дошло. Давай-ка подробнее…
Разговор из-за этого затянулся, а Кергал заскучал. Слушать про чужую смерть и ее причины было неинтересно, поэтому парень побродил по комнате, с интересом осмотрел ракушку, не прикасаясь. Потом подошел к окну и выглянул в парк. Сейчас, при свете дня, тот казался чересчур пустым и открытым, поэтому никакого желания прогуляться не вызывал: слишком ненадежно, слишком опасно. То ли дело ночью!
Аспис наблюдал за ним вполглаза, просто на всякий случай. Рассказ об убийстве много времени не занял, да и в лишние подробности белый змей не вдавался — толку! Витол — целитель, а не следователь, только потешить старика детективной историей без конца.
— Ну что, Кель, пойдем? — позвал он сына, завершив разговор.
— Почему я на него похож? — тут же спросил тот.
Ожидаемо…
— Потому что это был твой дед, — глубоко вздохнув, признался Аспис. Когда-то следовало все рассказать, почему не сейчас?
— Дед? — озадаченно уточнил Кергал. — А… мама? И папа?
— О твоей маме я, увы, ничего не знаю, остается надеяться — ты сам что-нибудь вспомнишь. А отец твой — я.
— Почему? — совсем растерялся Кель.
— Я чувствую в тебе родную кровь, так что сомневаться не приходится.
— Нет. Почему… только теперь? — нахмурился парень.
Очень справедливый вопрос, да. Барес его в свое время не задавал — слишком маленьким был, а потом все как-то само собой решилось. Но Змея не помиловала, пришлось его услышать. От взрослого парня, который пережил такое — врагу не пожелаешь…
