Змею идея понравилась, и через пару мгновений уже я сама ощущала его прикосновения безо всяких преград. Твердые ладони погладили бока, скользнули по спине к лопаткам, обжигая и заставляя дрожать от предвкушения большего. Потом одна спустилась обратно к бедрам, а вторая бережно сжала грудь, лаская.
А потом он прервал поцелуй. Рвано, длинно вздохнул и крепко стиснул меня в объятиях, опять прижал мою голову к плечу.
— Аспис, это… — пробормотала я, пытаясь воззвать не то к его, не то к собственному здравому смыслу. Но ни разжать объятия, ни даже отстраниться не попыталась.
— Это мы продолжим немного позже, — со смешком пресек он все возражения. — Скоро начнутся занятия.
— Я не думаю, что…
— Нори! — опять перебил змей и немного отстранился, чтобы заглянуть в лицо. В уголках губ и глаз теплилась улыбка, смягчая строгость тона. — Это был не вопрос.
— И все равно, мы с тобой…
— Потеряли слишком много времени, чтобы продолжать в том же духе. — Он слегка качнул головой.
— Аспис, да послушай! Ну не может быть, чтобы после стольких лет все вдруг стало как раньше! После всего этого ты…
— А ты? — И опять он не дал мне договорить. Улыбнулся в этот раз широко, насмешливо вскинув брови. — Можешь говорить что угодно и даже в это верить, а я больше верю твоему телу. Ты меня помнишь и хочешь, а все остальное — дело времени. И практики.
Он с явной неохотой сделал небольшой шаг назад, увлекая меня за собой и снимая со стола, а в следующую секунду звонок возвестил о начале занятия.
— Ты сумасшедший! — Я потерянно качнула головой.
— Может быть, — легко согласился змей, быстро коснулся моих губ губами и, на ходу заправляя сорочку в брюки, вышел.
Я же так и застыла посреди кабинета в полном смятении, пытаясь понять, что это было.
Как у него это получается? Как он может вести себя так, словно ничего не случилось, словно не он с такой ненавистью рычал на меня совсем недавно? Создатель! На него посмотреть — и кажется, что не было войны, не было обид и расставались мы совсем ненадолго…
И почему, сожри меня Змея, я не могу повести себя так же? Ведь уже поверила, с облегчением приняла откровение о чувствах, но… Но?
Может быть, это лишь страх перемен? Или страх вновь пережить то, что один раз уже сломало? Или я просто разучилась получать удовольствие от жизни и не могу расслабиться?.. Ведь целую я его совершенно искренне! Так, может, Аспис правильно сказал, что верить здесь стоит телу?
Я раздраженно выругалась себе под нос и, тряхнув головой в попытке выгнать из нее ненужные мысли, решительно последовала за змеем, на ходу приводя одежду в порядок. Мои занятия тоже никто не отменял!
Кергал и сам не понял, как и когда это случилось. Совсем недавно он в этой столовой жался в дальнем углу, пытался незаметно прятать еду под одежду и провожал каждую пролетающую тарелку напряженным взглядом, с трудом уговаривая себя не бросаться на все куски, а ждать того, что предназначено ему. А сейчас сидит в небольшой дружной компании, в которой смеются, может быть, не друзья, но точно не чужаки. И сам он тоже улыбается. А рядом — самая замечательная девушка в мире, и, засматриваясь на нее, Кель то и дело забывал даже про завтрак.
Сказал бы кто год назад, что он согласится променять горячую, свежую еду на чьи-то там взгляды!
Впрочем, некому было тогда с ним разговаривать. Не крысам же!
Еще есть первая его подруга здесь, Оташа. Правда, сейчас подругой ее назвать уже сложно: и ему интереснее со старшими, и у нее школа и новые друзья. Но Кель по-прежнему относится к Таше с теплотой и даже благодарностью, хотя они почти не видятся. Сейчас она там, в деревенской школе, где девочку приняли, кажется, очень неплохо.
А напротив, через стол, сидит… брат. Настоящий. Хороший, серьезный, добрый, который всего за пару дней стал тем, к кому можно подойти с любым вопросом, когда нет возможности искать отца.
Наличие последнего хоть и радовало, но вызывало легкое смятение: слишком неожиданным оказался переход от существования настороженного зверька к настоящей жизни. Настолько, что порой происходящее казалось странным сном. Зато теперь молодой змей сознавал, насколько странными и даже жуткими были эти годы под Релкой. И, вспоминая их, он уже с трудом верил, что сумел выжить и выдержать.
В живой болтовне о занятиях и том, что бедные учителя явно не справляются с нагрузкой в таком количестве, Кель не участвовал. Он даже почти не слушал, поглощенный обедом и своими мыслями, — тоже новое состояние, незнакомое в прошлой жизни. Которое поначалу пугало, а теперь начал даже нравиться.
Из этой прострации его вывел внезапный оклик. Правда, сидевшая рядом с Бесом Торика звала не Келя, а свою сестру.
— Дори! Да где ты там витаешь?!
— Извини, — встряхнулась та. — Никак не могу отвлечься. Мне не дают покоя эти смерти. Ирейм, конечно, сволочь, и, глядя на Мара, я сама хочу его придушить, но все-таки…
Дорика прерывисто вздохнула, и взгляд у нее стал очень грустным и потерянным, а у Кергала от этого словно что-то колючее шевельнулось в горле.
— Норика разберется! — Тори явно старалась говорить уверенно, но получилось не слишком-то убедительно. И сама она инстинктивно подалась ближе к сидевшему рядом парню, а Барес мягко обнял девичьи плечи.
— Я люблю Нори, но она ведь не больше нашего понимает в расследованиях! — возразила ей сестра.
Кель покосился на брата и, немного помешкав, скопировал его жест. Дорика в первое мгновение вздрогнула от неожиданности, бросив растерянный взгляд на парня, но, подумав, вырываться не стала. Даже подвинулась чуть ближе: от этих осторожных объятий и впрямь стало спокойнее. Рори с Леймом озадаченно переглянулись.
— Э-э-э?.. — вопросительно протянул первый.
— Все будет хорошо, — сказал Бес, сделав вид, что не заметил интереса друга. Но украдкой показал тому кулак.
Рагрор был понятливым и лезть не стал, только с Леймом они переглянулись еще выразительней.
— Конечно, что капитан Цовер, что Норика, что отец не профессионалы и многого не знают, но, надеюсь, ты не собираешься им помогать? — продолжил Барес.
— Ну я точно нет, — немного смутилась Дори. Кажется, в ее голову подобная мысль забредала, но собственные способности она оценивала здраво. Или не их, а реакцию Нори, если вдруг что-то случится. — Но ты же много всего умеешь! Сам же говорил, что хочешь стать следователем!
— Отец знает это не хуже тебя, — пожал плечами парень. — И, если будет необходимо, он обратится за помощью.
— Ну да, конечно, — проворчала Дори и похоже скопировала строгие интонации директрисы: — Так они и согласятся впутывать в это детей!
— Давайте мы лучше на урок пойдем? — осторожно попыталась оборвать вялую перепалку ее сестра. — Скоро уже звонок.
