Звание ястреба давало огромную власть и очень широкие полномочия. Я никогда ими толком не пользовалась и почти не вспоминала о том, что могут мои погоны. А вот сейчас испытывала ностальгию, потому что…
Нет, законы под рукой Великого Змеелова были и исполнялись, и были они не так уж несправедливы, если рассматривать взаимоотношения только людей. Просто полномочия ястреба в подобной ситуации — когда нет шанса нормально расследовать убийства и есть риск их повторения — были бы гораздо шире, чем у директора школы. И вроде умом я понимала, что в любом случае не стала бы выбивать из кого-то признания силой, но мутному чувству сожаления это не мешало.
Пока сидела почти без движения на подоконнике в кабинете, за тяжелой гардиной, предаваться подобным мыслям было просто и как-то особенно приятно.
Схрон этот устраивал Аспис, тихо ругаясь себе под нос на странные, весьма далекие от целительства задачи, которые приходится решать. И строго предупредил, что контур одноразовый. Если единожды замкнуть (что могла проделать и я, маг другого направления), разорвать его можно будет только окончательно, вот и приходилось тренировать выдержку, стараясь лишний раз не шевелиться, чтобы случайно не зацепить близкие энергетические линии.
Впрочем, скоро терпение мое вознаградилось: тихий щелчок ручки и скрип открывшейся двери в ночной тишине прозвучали вполне отчетливо. Мимолетно восхитившись тонкости чужой работы — вмешательства в собственные защитные чары я даже не почувствовала, — прикрыла глаза в ожидании включения света.
Ночной гость с этим не спешил — стоял, кажется, у самой двери, прислушивался и присматривался к кабинету. Наверное, искал подвох и второй слой защиты, более серьезный. И такая, конечно, была — на сейфе и на ящиках стола, которые посетителя совершенно не интересовали.
Однако предпринять что-то незваный гость не успел: опять щелкнула дверная ручка. В первое мгновение я решила, что это Аспис не утерпел и все же ринулся на помощь. Но нет, второй посетитель вел себя с не меньшей осторожностью. И тоже очень аккуратно вскрыл защиту, и тоже восстановил ее за собой…
Не кабинет — проходной двор! Точно надо что-то делать с этими чарами, толку от них, как показывает практика, никакого.
Первый гость, кажется, быстро сообразил, что украдкой среди ночи явилась не хозяйка кабинета и не кто-то еще, имеющий право здесь и сейчас находиться. А может быть, и вовсе опознал второго, потому что спустя пару мгновений все же вспыхнул свет.
— И что ты тут делаешь? — прозвучал спокойный голос Зарка. Я сделала вывод, что первым был именно он: слишком невозмутимо держался для того, кто был уверен, что один в кабинете.
— Могу спросить то же самое! — огрызнулась Сверта.
А я, щурясь, с интересом взглянула на происходящее через специально для этого оставленную щелку между занавесками. Мне кажется или они действительно не очень-то удивились такому столкновению?
Зарк подошел к женщине, схватил ее за локоть отведенной назад руки, грубо вывернул.
— Прекрати! Что ты делаешь?! — гневно прошипела Сверта. Кричать, конечно, не стала, попыталась сопротивляться молча, но где уж там! Охнула, когда мужчина все же вырвал у нее из рук какой-то небольшой предмет, завернутый в лоскут. Мне не было видно, что это, но змей явно узнал.
— Вот, значит, как, — процедил он. — Дура!
Столько злости прозвучало в его голосе и такой напряженной стала поза, что я была уверена: ударит, у него явно чесались руки. Однако, к чести его, сдержался.
— На себя посмотри! — огрызнулась она. — Ты сюда случайно зашел, да?
— Не случайно. Но я не пытался тебя подставить. Ты действительно думаешь, что капитан настолько туп, что его не удивит забытый убийцей нож? Впрочем, нет, не забытый. Им сначала расчленили труп, а потом вернули обратно. В это серьезно кто-то должен поверить?
— А что мне еще оставалось делать? — Голос змеи дрогнул.
— Не лезть! — рыкнул Зарк. Схватил ее за плечо, встряхнул. — Никуда не лезть и делать то, что говорят. Только то, что говорят! Иначе мне бы не пришлось расхлебывать последствия!
Еще раз встряхнул. Голова женщины безвольно мотнулась, а взгляд — мне было это прекрасно видно — стал совершенно стеклянным, кукольным. Даже мне, стороннему наблюдателю, стало не по себе от этой картины, уж слишком неестественной стала вся наружность и особенно взгляд змеи. А Зарк вовсе отдернул руку, словно сгоряча схватился за что-то опасное или мерзкое, и невнятно ругнулся себе под нос.
— Не очень-то у тебя получается, — ответила Сверта ровным, невыразительным голосом, таким же искусственным, как взгляд. — По-моему, в виновность Вилора не верит никто, кроме тебя.
Змей опять выругался, рефлекторно отступил на полшага, но справился с эмоциями и ответил почти спокойно:
— Верят или нет, но капитан и Аспис должны опираться на улики, а не на собственное мнение о человеке. Будут улики — никуда они не денутся.
— А директриса наша на что должна опираться? — с брезгливыми нотками спросила Сверта.
— На хорошего мозгоправа, — хмыкнул Зарк. — Если тебе не помог, это не значит, что все остальные так же безнадежны.
— Не смей сравнивать! — взвилась женщина. Но зато сразу перестала напоминать куклу, и перемену эту я восприняла с облегчением. — Ты ничего не знаешь о моей жизни!
— Как и ты — о ее, — не впечатлился брюнет.
— Защищаешь?! Тоже виться вокруг начнешь, как Аспис?!
— Все-таки ты дура. — Змей со вздохом качнул головой и шагнул к сундуку. — И это никак не связано с болезнью. Иди к себе в комнату, и, богиней прошу, не нужно больше вмешиваться, я сам со всем разберусь!
— Переложишь вину на меня? — сквозь зубы процедила змея.
— Переложишь? — переспросил Зарк, оглянувшись через плечо. — Это ты нырнула мальчишку ножом, я только пытался минимизировать последствия! Сверта, иди, пока нас тут кто-нибудь не застал из-за твоих воплей.
Это он хорошо придумал, но мне-то что делать? Попытаться взять обоих или оставить ее на ожидающего за дверью Асписа? Или вообще отпустить, а потом аккуратно, без лишнего шума взять в ее собственной комнате? Будет ли при таких условиях считаться, что мы задержали ее на месте преступления?
Я все же разрушила защитный контур и сразу же замкнула чары ловушки.
Увы, на двух заговорщиков она рассчитана не была, и если мужчина замер у сундука, парализованный змеиными чарами, то Сверта метнулась в сторону. Накрыть ее каким-то еще заклинанием я попросту не успела. Чертыхнувшись, спрыгнула на пол. А змея, сориентировавшись и сообразив, что бежать смысла нет — из школы-то все равно не выбраться! — в ярости кинулась на меня, сменив ипостась.
Красивая, темно-зеленая, с золотистым узором на спине и венчиком изумрудных с золотом перьев на затылке.
Отмечала я это все краем сознания, мельком, не отвлекаясь от драки. Отмечала — и жалела портить такую красоту. Привычно жалела: змеи в их чешуйчатом обличье всегда казались мне особенно красивыми.
