А внутри меня все горело, плавилось, машина взорвется сейчас, они погибнут оба. Он не успеет. Мне казалось еще секунда и все.
— Оставь меня, помоги ему. — я пихнула парня, чтобы он что-то сделал.
— Я выполняю приказ. — он схватил меня железной хваткой, чтобы я не могла вырваться. А я не могла стоять на месте, не могла себя заставить просто стоять пока там заживо горит человек. Захар. Последние дни он делал для меня только хорошее.
Дверь поддалась, и Лука стал освобождать Захара от стекол и ремня безопасности. Даже отсюда мне было видно, что он сильно пострадал. Его тело было словно тряпочным и невесомым. Лука взял его на руки, как ребенка, хотя в его охраннике было килограмм сто, и поспешил от машины, относя его на безопасное место к нам. Дьявол словно управлял огнем, не позволил ему охватить себя.
— Как я могу помочь? — мне удалось вырваться и упасть на колени перед телом израненного главы охраны Луки, принимая его в свое введение.
— Прижми здесь рукой, чтобы остановить кровь. — скомандовал Лука. Кровь с лица залила всю его рубашку, но он словно не замечал его. Не знаю, как он вообще что-то видел. Он был спокоен и безэмоциональным. — И держи руку на шее, если пульс станет меньше шестидесяти ударов — делай массаж на сердце. Не дай ему умереть, пока не приедет Алан. Ты справишься.
В этот момент раздался оглушительный хлопок за которым меня снова опалило жаром. Машина сдалась… Пламя было повсюду. Я испуганно дернулась, но уверенное недрогнувшее лицо Луки, вернуло чувство самообладания.
— А ты? — я протянула руку к его щеке, очень переживая за его глаз.
— В доме еще Руни, Мониша. Я не могу ее бросить там. — он встал, заправляя рукава рубашки и двинулся в сторону дома. А я осталась сидеть на коленях перед Захаром, в красном платье, словно ангел смерти встречающий его по ту сторону. Внутри меня все клокотало, но я не позволяла себе вдаваться в панику.
Не знаю через сколько времени показались новые джипы и две машины скорых, спешащих к нам. Так как Лука жил на отшибе, и подозревая не просто так, рядом не было ни одной живой души.
Из джипа выскочил Алан с медицинским ящиком в руках. За ним бежала девушка в медицинском костюме.
— Ты умница, Алиса, отпускай. Я уже здесь. — он мягко убрал мои руки и я встала, чувствуя как тело задеревенело. Пошатываясь, я побрела вдоль догорающих машин к дому, который также охватило бездушное пламя. По моим щекам потекли соленые слезы. Прекрасный светлый дом мечты был разрушен и становился серым пеплом на глазах, стирая все плохое и хорошее, происходящее в его стенах. У его входа, скрестив ноги, сидел Лука, рубашка обгорела местами, образуя дыры и показывая его тело. Он слегка раскачивался, было странно видеть этого гиганта в такой позе. Перед ним лежало маленькое безжизненное, сильно обгоревшее тело тайки. Я закричала не издав ни одного звука, не могла, внутри все органы сжала невидимая рука. Подошла к нему и опустилась рядом на колени, чтобы разделить боль и скорбь.
Лука сидел рядом с ней, закрыв ее глаза:
— Ки леха хамамлаха. Вэхагвура. Вэхатифьэрэт. Леольмэй. Амэн.
Я поняла, что он дочитывает молитву и не стала мешать ему. Просто сидела рядом, не мешая. Не любила эту старую вредину, но уважала ее, и никогда не думала, что буду наблюдать за ее такой страшной смертью. Как же мне хотелось разобраться в чувствах Луки, проникнуть в его голову и узнать его мысли, сказать ласковое слово поддержки.
Дьявол посмотрел на меня, осматривая при этом мою целостность, убеждаясь что я не пострадала. Благодаря ему я оказалась самая целая после взрыва. После чего его взгляд снова остановился на Руни, а потом на двух его парнях, которые лежали уже мертвые на земле. И я поняла, как ему больно.
Подползла к нему ближе, прижимаясь лицом к шее, повинуясь непонятному порыву. В глазах дьявола еще отражалось пламя, горевшее уже внутри него.
— Твой глаз. — прошептала я, потягивая его за руку и снова глядя на татуировку. Может смерть обходит его стороной, потому что на коже молитва? — Нужно чтобы Алан посмотрел твой глаз.
Гроссерия не шевельнулся, набирая воздуха и прижимая меня к себе. Я уже знала, что ему нужно зарыться в мои волосы, и я была не против. Не шевелилась в его руках, хотя было жутко неудобно в такой позе.
— Господин… — к нему подбежал парень в таком же обгорелом костюме. Его лицо было покрыто решимостью и трауром. — Мы закончили осматривать территорию. Активных снарядов больше нигде нет. Бомбу заложили в ворота и скорее всего только у входа дома. Так что, когда машина стала переезжать… сработал механизм активирующий снаряды по очереди… К тушению дома уже приступили.
— Когда ее успели заложить?
— Скорее всего, когда меняли ворота. — я дернулась, виновата отстраняясь. Ворота меняли из-за меня после моего побега. — Мы тогда заменили их полностью и большая часть охраны отсутствовала. Захар тогда… Болел.
Я никогда не чувствовала себя так ничтожно. Мне хотелось просить прощения.
— Найдите мне их. Я хочу убить их всех лично. Они пришли в мой дом… — Лука встал, приподнимая меня за собой. — Алиса, пожалуйста, давай сегодня мне не нужно будет за тобой гоняться, хорошо?
Он посмотрел мне прямо в глаза, и я закивала, вина, итак, сжирала меня изнутри. Выпустив меня, он пошел к своим погибшим ребятам, а я послушно поплелась за ним, как щенок за своим хозяином. Вдалеке на каталку укладывали Захара, и я побежала к ним, оставляя дьявола наедине со своим горем.
— Алан, Алан. — крикнула я. Врач обернулся ко мне. — Как он?
— Плох. Даже слишком… Будем верить, что вытащим. — хлопнул по двери и показал водителю скорой, чтобы тот ехал.
— Алан. — я схватила его за руку, как утопающий за спасительную шлюпку. — У Луки все плохо с глазом, по-моему, стеклом… посмотри его, уговори… Он…
Мне трудно было говорить, потому что от выпитого сильно сушило во рту, язык приклеивался к небу, а еще я не могла поверить, что такой ужас происходит вокруг меня. Взгляд Алана потеплел, оттаял, и он грустно мне улыбнулся, накрыл своей рукой, пытаясь успокоить.
— Я обязательно посмотрю, Алиса. Не переживай за него, он не даст осмотреть себя, пока каждый из его людей не будет в безопасности. Ты сама не ранена?
— Нет. — я покачала головой, но руку его не отпустила. — Алан, он может лишиться глаза, нужно посмотреть.
Не знаю, что на него подействовало — мой взгляд или хватка, но он подчинился. Мы пошли к Луке, который уже курил, слушая доклады своей охраны. Увидев его лицо, Алан аж присвистнул.
— Так Лука, иди сюда ко мне. — он переодел перчатки и достал из кармана фонарик. — И не отнекивайся, иначе босоногая фурия рядом со мной, сломает мне руку за то, что я не послушал ее и не осмотрел тебя.
Через три часа мы все были в больнице Алана, переодетые, перебинтованные и ожидающие окончания операции Захара, за жизнь которого бились все это время. Глаз Луки был вне опасности, но кожа века была надрезана, поэтому Алан наложил специальный клей и чтобы не разорвать кожу дальше, закрыл его глаз и прикрыл повязкой. Поэтому Лука напоминал сейчас одноглазого пирата.
