С каждым словом Дьявол становился все злее, подминая меня, делая больно, сжимая горло сильнее, становилось почти невозможно дышать.
— Каждый… говенный… день… думал о тебе, что с тобой, горят ли твои глаза… Каждый раз заполняя свинцом очередного извращенца или любителя повзрывать, мараясь по уши кровью, я думал, главное чтобы руки этих уебков не касались моей девочки, что она даже не знала что такие люди существуют и ходят по улицам. И так двадцать лет… Пока я случайно не увидел эти глаза и ореол, мне не нужны фото, чтобы узнать мою девочку.
У меня почти закончился воздух, его слова исходили словно изнутри.
— И вот я смотрю как ты танцуешь, ожидая подтверждения того, что я прав, а ты крутишь жопой, завлекая пол бара мужиков… Ты смотрела на меня приоткрыв рот, покусывая губу, думая о чем-то, пристально и долго. Я был уверен, что узнала… Почувствовала… Каков же был мой гнев, когда я понял что нет… Мне было достаточно взгляда, чтобы узнать пятилетнюю девочку, а ты не видела очевидного… Моя девочка вышла замуж за редкостного мудака, у которого был ребёнок в другом городе и пела дифирамбы о любви к нему. Как же меня выбесили слюнявые свадебные видео и отвратительные статусы в социальных сетях. Не ожидал от себя такого, но хотел придушить тебя, сломать, убить… Не предполагал что могу так злиться на девушку, что такой собственник … Моя… Даже если не любишь, не пущу никуда. Ты спрашивала чьё имя на моей груди? Разве ответ не очевиден? Алиса… На нем написано имя Алиса… На нем не может быть другого имени!
Он отпустил меня, оставляя синий след на шее. А я все еще не могла дышать после его слов, они были лекарством для моего истерзанного сердца. Самым желанным, мечтой.
— Лука… Я… я всегда была только твоей. — я расслабилась, сжимая его бёдрами, стараясь не причинить боль, хватая воздух рукой. — Я думала о тебе каждый этот гребаный день, когда ты придёшь и заберёшь меня… Когда я заставила себя перестать фантазировать, ты ворвался в мою жизнь, причиняя боль и унижения. И даже несмотря на это, я чувствовала себя спокойно рядом с тобой… Там в баре… Я разозлись, что ты называешь меня чужим именем.
— Какая же ты ревнивая дура… — его голос стал мягче, в нем появилась теплота и нежность. — Но моя…
Глава 21
Дверь распахнулась, кто-то с силой и резко потянул ее, в палату ввались Майлз с Аланом, усталые и раскрасневшиеся. Я могла понять их беспокойство, оно было небеспричинно. Ещё несколько часов назад Лука терял литры крови и ему нужно восстанавливаться.
— А теперь осмотр. — грозно объявил Алан, воинственно скрещивая руки на груди, готовый если необходимо и побороться с нами. Он, итак, дал нам много времени для возможности поговорить. — Всем у кого не дырявое тело нужно удалиться, чтобы не мешать мне сделать свою работу.
Я медленно слезла с Луки, кровь прильнула к моему лицу и я теперь была красная как рак. Во-первых, сама поза с которой я восседала на их друге была не из тех, что демонстрируют. А во-вторых характерный стояк, оттопыривающий одеяло, бросался в глаза и ни остался не замечен.
Уходить мне совсем не хотелось, не теперь. Лука наблюдал за мной с интересом, не удерживая, предоставляя мне самой принять решение. Это был его первый шаг мне встречу, он давал мне возможность самой принять решение.
— Я останусь, мешать не буду, честное слово.
— Мы в больнице, а не в доме свиданий… — у Алана даже пол лица свело от злости. Мне стало неловко.
— Ал, Алиса останется, это не обсуждается. — его голос имел больший эффект. — Когда закончишь, я бы хотел поехать домой. Там мне будет лучше.
Лука был спокоен, я бы даже сказала, что умиротворён, это не укрылось и от его друзей, которые немного выдохли и теперь смотрели на меня более дружелюбно. Я не вызывала в них приступы гнева как несколько минут назад.
Майлз ушёл за одеждой, оставляя нас троих. Алан поменял бинты на пояснице и ноге, где были не большие ранения, параллельно давая наставления. Плечо он трогать не стал, лишь поспрашивал о боли и дискомфорте.
— Поясница с ногой заживут очень быстро, уже через несколько дней будешь как новый, сам знаешь. А вот плечо… Лучше постараться не двигать его, я зафиксирую покрепче, походишь так первое время. Завтра перевязка. Послезавтра сделаем МРТ. — Алан выпрямился и посмотрел на Дьявола грозно, как на ребёнка, которого отчитывают. — Никаких игрищ и прочих физических упражнений, из-за которых могут разойтись швы.
Последние слова были адресованы и мне, из-за них я стала краснее прежнего. А Дьявол только сделал пошловатое лицо, на котором было написано, что ни от каких игрищ отказываться он не собирается.
Вульф таскал мальчика за штанину, почти сживав ее. Парня это только забавляло, он подзадоривал волка, теребя его за шерсть. Ханзи спокойно смотрел на них с озабоченным лицом.
За мной из палаты вышел Дьявол, помятый, но все равно не похожий на больного, на того кого привыкли видеть люди. Лука обладал нечеловеческой силой, чтобы не происходило внутри него — снаружи он оставался нечитаемой книгой.
— Заживет, как на собаке. — усмехнулся он на мои возражения. На нем были свободные штаны и рубашка, которые принёс Майлз. Даже такой бледный с фиксирующей повязкой на руке он был великолепен.
— Прямо день семьи. — усмехнулся он, приближаясь к Ханзи. Тот пробежал по сыну беглым взглядом, изучая его внешний вид. Когда Лука подошёл, он встал и обнял его с чувством, по-отечески. Их объятие не было долгим с церемониальными фразами, но в нем было столько любви отца к сыну, что слова были бы неуместны. — Рад тебя видеть.
— Я рад что тебе пришили обратно твои руки и ноги. — с грустной улыбкой в тон ему ответил Ханзи.
Сколько еще таких ранений у него было? Если верить Габи, то его хотят постоянно убить, отсюда такая охрана, следующая повсюду по пятам за ним, ни оставляющая не на секунду. Сердце сжалось, смогу ли я жить в таком ритме? Придётся…
Дьявол повернулся к мальчишке, который неловко замер и теперь смотрел на Луку огромными, испуганными глазами. Вульф же продолжал жевать его штаны. Дьявола тоже заинтересовала эта картинка, особенно волчонок, наверное. Он прищурился и наклонил немного голову.
— Кто тут у нас? — он наклонился чуть ниже, поглаживая серую шерстку. Ему было трудно наклонится полностью из-за повязки. Мальчик распрямился, выпячивая грудь.
— Это Вульф, мы нашли его в лесу. — Волчонок стал нюхать руку Дьявола, знакомясь с ним, на его мордашке еще виднелись глубокие царапины, отдающие знакомой схожестью. Лука лишь приподнял бровь, усмехаясь и проводя пальцем по царапинам. Я знаю о чем он подумал.
— Классная у Вас семейка, Вы всех подбираете? — мальчик говорил очень тихо, практически пробубнил себе под нос, но мы все его услышали. Наверное, он даже не понял, как и сказал это вслух.
Мы все посмотрели на него широко распахнув глаза, он же насупился как сова, чувствуя себя неловко под таким пристальным вниманием.
