— Вот это встреча!
— Я думал, ты сдох.
Пока мы говорили, Майлз пытался отловить сигнал — откуда он звонил. Это была пустая попытка, мы оба понимали, что Дэн умён — он не стал бы звонить, если бы не был уверен, что мы не сможем его засечь.
Алиса была в ужасном состоянии. На щеке запеклась кровь, груба разбита. Во рту пошлый кляп, раздувающий ее щеки, а нежное платье, которое я выбирал лично, было подрано. Сама она пытается храбриться, не подавать виду, но где-то внутри ее глаз вижу страх, мольбу найти ее. Сердце сжимается, ноет, я должен спасти ее любой ценой.
Есть только один шанс.
— У меня есть другое предложение…
— Ты уверен? — голос друга глух. Он не отговаривает меня, сам бы так поступил не задумываясь. Смерть лишь начало новой жизни. Сейчас это единственный шанс спасти ее и моего ребёнка. Я никогда не хотел детей, но от златоглазки — почему бы и нет?
— Более чем. У нас могут уйти часы на ее поиски, им даже этого будет много…
Сколько нужно времени, чтобы изнасиловать или убить? Минуты… Сколько нужно времени, чтобы найти и добраться до неё?
Тот кто заказал все это — явно хочет моей смерти, так пусть получает. Я не боюсь смерти.
Майлз протяжно вздыхает, обдумывая все, свыкаясь с этой мыслью.
— Алиса беременна. — наконец говорю я, слова даются с трудом. — Хочу чтобы ты позаботился о них, увези их в безопасное место вместе с Максом. У них должна быть новая жизнь… Если сегодня что-то случится, что подвергнет риску ее здоровье… Ты должен выбрать ее жизнь… Она молодая, сможет забеременеть и родить еще.
Встаю, поправляя пиджак, унимая дрожь в руках. Выбор сделан.
— Готовь машину, они не откажутся.
Глава 24
Каждая минута была для меня невыносима. Сердце, словно часовая стрелка, отбивало секунды, приближая неизбежное.
Не знаю о чем они совещались, и что сказал им Босс, но меня оставили в покое, пристегнули к трубе, так и не дав даже капли воды. Меня тошнило и кружилась голова, от чего точно было трудно сказать. Тут и лекарство, и беременность, и волнение… Я была на пределе, готовая потерять сознание в любую секунду. Только не видимая сила заставляла меня находиться в сознании.
Если они оставили меня в покое — это могло означать только одно. Они приняли предложение Луки. Будет обмен. Моя жизнь взамен его.
От этой мысли я переставала дышать, а тело начинало лихорадить. Отказывалась верить, что такое возможно, у Луки целая армия — он обязательно найдёт их, не простит им этого. Он не умеет прощать такое…
Был ли у него план? Может быть, но все равно это было опасно. Здесь их территория и они подготовятся к его приходу. Но Лука дал своё слово… Я знала своего мужчину, его слово было неоспоримо. Мог он наврать ради достижения цели? Или он был вынужден принять сделку?
Мне было страшно и уже не за себя, а за него.
Я была словно в бреду, раскачиваясь, не давая себе впасть в беспамятство, катая остатки слюны во рту, чтобы смочить его. Жажда делала меня слабее, безвольнее. А мне были нужны силы.
Стемнело. От окна дуло ледяным ветром. Подставляла лицо под поток воздуха, надеясь прийти в себя, отрезвить разум. Но безуспешно. Я каждой минутой я впадала в коматозное состояние.
Ублюдки не подходили ко мне, не трогали и ничего не говорили. Только проверяли, чтобы я не умерла. Значит, и вправду ждут Дьявола.
Во дворе послышался шум, я встала, разминая занемевшие и замёрзшие ноги. Руки затекли и я их почти не чувствовала. Через запылённое стекло были видны чёрные танки, сердце замерло. Началось.
Адреналин, поднимающийся во мне со скоростью звука, пробуждал, запускал во мне механизмы о которых я даже не подозревала. Все мои чувства обострились, а я насторожилась. До предела. Напряглась, вытянулась, готовая бороться несмотря на боль во всем теле.
В комнату вошёл Дэн, в его руках была двухстволка, он успел надеть бронежилет. Трус. Он смотрел на меня с усмешкой.
— Не повезло тебе, губастая. Не попробуешь настоящего мужика. — Он медленно, как сумасшедший, расплылся в улыбке, обнажая свои гнилые зубы. Безумные глаза пожирали мою раскрывшуюся грудь. Я ощущала его стояк даже на расстоянии, грязный извращенец.
Мне хотелось сказать ему, что я лучше сдохну или сожру свой язык, чем прикоснусь к этому уроду, но я промолчала. Он поплатится за свои слова, Лука не даст меня в обиду.
Пусть ликуешь вшивый пес, пока у него есть возможность, потом ее не будет.
Вслед за ним вошёл Рус, такой же упакованный и с оружием. Он сразу направился ко мне, отстёгивая от батареи и держа у моего виска автомат. Было не страшно, если тебе хотя бы раз приставляли холодное оружие к голове, то переходишь невидимую черту — становится больше не страшно.
Мужчины одели маски, все, кроме Дэна. Видимо они опасались за свои дешевые шкуры, предпринимали меры предосторожности. Только Дьявол все видит и слышит, отнесло ничего не укроется!
Я услышала топот ног вдалеке и незнакомые голоса. Значит эти четверо были не единственные, кто сопровождал моё пребывание здесь. Черт! Стало совсем жутко.
Господи, помоги нам, убереги от зла этого.
Я закрыла глаза, пытаясь унять сердце, которое разрывалась на части от волнения.
Во рту все еще был этот чертов кляп, от него свело лицо и челюсти, но жить буду.
Первым зашёл Захар, весь в чёрном, на его ногах блестели берцы, а позади виднелась темно-коричневая кобура. Он был грозен, метал молнии одними глазами, лицо было бледным, почти белым, напряженным. Его цепкий взгляд пробежал по комнате быстро, изучая обстановку, почти не задерживаясь на мне. Никогда не видела его таким, даже не подозревала, что Захар может быть таким ужасным. Его лицо перекосилось, осклабилось, губы подрагивали в неком презрении. Это был хищник, волчара.
За Захаром вошли Лука и Майлз.
Трое против четверых. Но один Захар был больше их вместе взятых. И он уступал в росте Луке, его ширине плеч. Дьявол вообще огромен, машина для убийств, не знающая страха.
Луки лицо было мрачнее тучи. Ни одной эмоции, холодное безразличие, царская надменность. Маска, которую он носил для окружающих. Когда мы встретились глазами, я все поняла без слов, забыла как дышать, сгибаясь пополам, ноги подкосились, не желая меня держать. Земля поплыла из-под ног. Он прощался, смотрел на меня в последний раз.
Я выпучила глаза, желая крикнуть, сказать что это ошибка, чтобы он уходил. Я не захочу жить без него.
Не было никакого плана. Гроссерия делал обмен. Если до этого в моей душе теплилась маленькая надежда, сейчас она угасла вмиг при виде любимого.
На нем были чёрные брюки и белая рубашка на выпуск. Никакого оружия. Он ничего не говорил, просто прощался со мной одними глазами. По моим же щекам текли слезы. Кровавые слезы.
