— Вот так намного лучше. Я рад, что ты, наконец, пришла в себя. Умница, — гладит меня по голове, как собачонку. Впиваюсь ногтями в свои ладони, сжимаю челюсти. — Ну, поехали.
Персонал клиники провожает нас сочувствующими взглядами. Для них я сумасшедшая девка, которая привязала к себе порядочного мужика ребёнком и издевается над ним. Елисеев же — добрейшей души человек, которому не повезло заделать ребёнка истеричной шизофреничке. Как смешно и горько одновременно. Они все сочувствовали ему и ненавидели меня просто потому, что он платил им. Люди склонны верить тем, кто даст больше денег.
Нет, со мной обращались бережно и осторожно. Ведь я жена такого прекрасного человека. Но я видела в глазах медсестер презрение и зависть. Где же это видано, чтобы такой умный, богатый красавец да тратил своё время на такую, как я.
Первое время я пыталась взывать о помощи и твердила им, что меня похитили и держат здесь силой. Что я не сумасшедшая, а сумасшедший он. Но они лишь делали вид, что не слышат меня и привязывали к кровати, чтобы «не навредила себе и ребёнку». Мрази. Продажные сволочи. Они просто не хотели меня услышать. Им плевать на чужую жизнь. Плевать на ненормальную русскую девку, которая орёт по ночам и зовёт маму. Всем на неё плевать.
Ведь за всё уплачено.
Оказавшись на улице, вдыхаю полной грудью, глаза начинает щипать. Вот она свобода. Так близко… Совсем рядом. Могу её видеть и чувствовать, а дотянуться не могу. Кажется, стоит только протянуть руку… Но нет. Мне предстоит нелегкая борьба. И только в случае победы я смогу снова обрести крылья.
— Давай, ангел. Садись в машину, — передо мной открывается дверь черной машины, Елисеев подталкивает в спину, собираясь увезти из одной клетки в другую. — Я заказал столик в хорошем итальянском ресторане. Пасту хочешь?
— Да. Очень хочу. И салат с креветками.
***
— Тебе нравится квартира? Может, что-то нужно?
— Нет, спасибо. Меня всё устраивает. Единственное, что нужно мне и моему ребенку — это безопасность и уверенность в завтрашнем дне.
— Можешь быть спокойна. Здесь никто тебя не найдёт. И никто не посмеет навредить. Ты под надёжной охраной, — Захар ставит пустую чашку на блюдечко, — поднимается. — Спасибо за чай. Мне пора. Если что-нибудь понадобится, звони сразу мне.
Я благодарно улыбаюсь. Лазарев, пожалуй, единственный, кому я могу сейчас довериться. Разумеется, не безоговорочно, с гарантиями. Просто так я не выйду за него. Больше не попадусь ни в чью ловушку.
— Спасибо вам.
— Не «вам». «Тебе». Мы скоро станем любящими супругами, забыла? — усмехается.
— Помню, — немного коробит, потому что эта тема для меня очень болезненна. Я ужасно не хочу окончательно расставаться с Самиром. Пока я его жена хотя бы на бумаге, мне кажется, что он рядом, приглядывает за нами… А что будет потом? Как я смогу предать его? Пусть даже лишь его память. Это слишком больно, слишком остро ещё всё чувствую. И сердце моё до сих пор любит. Едва ли когда-нибудь сможет разлюбить.
Но я не могу жить одними воспоминаниями. Рано или поздно придётся отпустить его. И начать всё заново. Шагнуть в будущее ради сына и себя. И мы сможем, у нас обязательно получится.
Захар не торопится уходить. Долго смотрит на меня. Я смущаюсь от его пристального, сканирующего взгляда. Наверное, из-за этого взгляда я ему и доверяю. Чем-то похож на Самира.
— Всё будет хорошо, Настя. Поверь мне. Я не стану обижать беременную женщину. И раз уж взялся тебе помочь — не позволю это сделать каким-нибудь уродам.
— Да… То есть, я верю тебе.
— Вот и славно. А теперь отдыхай. Первое время придётся посидеть дома, но здесь есть всё, чтобы скучно тебе не было. Займись собой, отоспись, почитай, посмотри фильмы. Расслабься, в общем. Тебе это сейчас нужно. Я пока займусь подготовкой документов и подыщу тебе хорошую клинику.
Он хороший, хоть и показался мне впервые напыщенным, злобным мужланом. На самом деле первое впечатление часто бывает обманчивым. Но и слепо доверять кому бы то ни было я больше не хочу.
— Ты… Подготовишь брачный контракт? Я вышлю тебе все пункты. Для нашего обоюдного спокойствия.
Лазарев, вопреки моим ожиданиям, не обижается, не злится и не закатывает глаза. Согласно кивает.
— Обязательно.
Я закрываю за ним дверь, прислоняюсь к стене. Обвожу взглядом большую квартиру. Это всё моё: эти хоромы и ещё несколько таких же и побольше, в России и за рубежом; огромный бизнес, акции престижных компаний и уйма всего, о чём я ещё даже не в курсе. Но нет главного… Спокойствия и уверенности, что завтра я не окажусь в лапах какой-нибудь Алимы или ещё кого похлеще.
***
Он лежит сзади, обнимает меня за талию. Хочется отодвинуться, а ещё лучше перегрызть сухожилия на его руке, чтобы не смел больше меня касаться. Но я играю роль хорошей девочки. Нельзя сейчас бунтовать. Снова оказаться в психушке мне совсем не улыбается.
— Доброе утро, ангел, — целует меня в затылок, прижимает к себе ещё крепче. — Как спалось дома?
— Спасибо, хорошо, — выскальзываю из его объятий, благо, есть повод. — Я в туалет.
Оперевшись о раковину, борюсь с уже вошедшей в привычку утренней тошнотой. Из зеркала на меня смотрит измождённая женщина с уставшим лицом и потухшими глазами. Я больше не вижу той прежней Светы. Я постарела. Не телом… Душой. Превратилась в запуганную, дерганую мышь. Тень…
— Тебе плохо? — Елисеев появляется сзади, обнимает. Целует в макушку. А я представляю, как беру флакон с мылом для рук и ударяю ему по лицу. Снова и снова. Пока он не свалится к моим ногам. — Света?
— Что? А… Нет. Уже прошло. Я хочу есть, — один плюс в сложной беременности — она не даёт мне застопориться на своих бедах.
— Отлично, я тоже голоден как волк. Поедем в ресторан или дома что-нибудь приготовим?
— В ресторан! — отвечаю слишком резко, осекаюсь. — Я хочу прогуляться по улице.
— Понимаю, — кладёт руки мне на плечи, и они кажутся невыносимо тяжёлыми. — Ты соскучилась по прогулкам. И по нормальной жизни. Всё это будет, если ты не станешь делать глупости, — шепчет, склонившись к уху. — Всё, что ты пожелаешь, ангел.
Я желаю твоих страданий, подонок. Но вслух произношу негромкое:
— Спасибо.
ГЛАВА 4
Я начинаю новую жизнь. Ту, о которой когда-то мечтала. Это было так давно… Отец планировал выдать меня за Самира, и я панически этого боялась. Просыпалась от кошмаров в холодном поту и вскакивала с кровати, увидев во сне нашу свадьбу.
А теперь я хочу всё вернуть. Свадьбу, его объятия, прикосновения. Тот день, когда оттолкнула его из-за другой женщины и этим украла у себя столько счастливых дней и моментов. Я не должна была сдаваться. Не должна была показывать свою слабость. Но больше всего я хочу вернуть тот день, когда моя жизнь рухнула обломками к моим ногам. Я ни за что не отпустила бы его тогда. Привязала бы к себе, обманула, выдумала бы что-нибудь. Но не отпустила бы.
