Я провожаю их до такси. Ник продолжает тереться с Амелией на танцполе, я наблюдаю за влюбленной парочкой без особого интереса. Сейчас мне больше всего хочется оказаться в своей постели, закрыть глаза и забыть обо всем на свете: о Хейли, ворвавшуюся в мою жизнь и перевернувшую все с ног на голову; о Дезе, которого я теряю с каждым новым словом, сказанным в сторону девушки, которая так ему нравится. Я безмерно желаю снова спрятаться и погрузиться в самого себя, как было раньше.
Я даже не представлял, что когда-нибудь буду думать о девчонке, которую без особых усилий можно спутать с мальчишкой. Все ее манеры, каждая сказанная ею фраза, абсолютно все намекает на закаленность. В ней есть та грубость, которая присуща только мужскому полу. Но одновременно с этим Хейли полна нежности. Да, она закалена жизнью и, я уверен, ранена ею. Возможно, так же сильно, как и я.
Раздумья о Хейли прерывает блондинка, направляющаяся в мою сторону. Соседний диванчик пуст – Джаред либо вышел покурить, либо устроил экскурсию по туалетам. Значит, эта сладкая девчушка заинтересовалась мной. И она даже не представляет, как вовремя подошла.
Я вытягиваю руки и, как только она подходит, обнимаю ее за талию и опускаю на свои колени. Она молчит, мы оба знаем, зачем девушка пришла сюда, а я не из тех, кто тратит время на пустые разговоры. Я привык сразу переходить к делу, особенно если оно касается чего-то столь приятного, как страстные поцелуи и все, что следует за ними.
Наклонившись, я кладу одну руку ей на шею, слегка сжимая ее, а вторую веду по ноге и запускаю под подол короткого платья, а затем и под нижнее белье. Прежде чем она успевает громко застонать, я впиваюсь в ее губы безжалостным поцелуем. Я вымещаю на ней ярость, желание уничтожить все, что мне не нравится. Делаю ей больно, сжимая руку на шее сильнее, и даже не задумываюсь о своих действиях. Мне плевать даже на то, что кто-то может увидеть, как моя рука движется под ее одеждой. Я ласкаю ее сладкий язык и кусаю нижнюю губу, оттягивая следующий поцелуй.
И только когда блондинка вскрикивает и хватается за шею, пытаясь убрать с нее мою ладонь, я осознаю, что не рассчитал силу. Отстраняюсь и извиняюсь. Она поправляет слегка задранное платье и потом недовольно смотрит на меня.
– Я, конечно, тащусь от властных парней, но не когда они меня душат, – произносит девчонка. – Я – Джейми, и на этот раз я тебя прощаю.
Хмурюсь, не до конца понимая сказанное, но киваю и говорю, что меня зовут Блейн. Неожиданно в памяти прорезывается воспоминание о том, как я сказал матери Хейли свое полное имя. Кривлюсь. Ненавижу его. Оно напоминает мне… неважно. Но когда я слышу свое полное имя, мне хочется разорвать себя на куски, заставить страдать свою плоть, сделать так, чтобы она истекала кровью. Что угодно, чтобы не слышать в голове голос, нежно произносящий: «Блейдан, ты здесь?»
– Красивое имя, – облизнув губу, говорит девушка и дергает ногой, задевая самое чувствительное место моего тела. Я опускаю голову, пытаясь спрятать улыбку. Ее попытки разжечь меня слишком предсказуемы. Мне становится скучно. – Поехали к тебе? – шепчет Джейми и дотрагивается кончиком языка до моей мочки.
– Прости, дорогая, но моя постель уже занята, – холодно бросаю я.
– Кем же?
– Мною. – С этими словами я поднимаюсь, небрежно пересаживая ее на диванчик, и удаляюсь.
Подойдя к Нику, я протягиваю ему деньги за свою выпивку и говорю, что больше не хочу здесь находиться. Поглаживая талию пьяной Амелии, он кивает и отворачивается. Неужели я наконец-то выберусь отсюда. Без Хейли запах дыма стал вонючим, тела присутствующих слишком потными, а приглушенный свет и вовсе режет глаза, раздражая.
Оказавшись на улице, я прислоняюсь к прохладной стене и достаю сигарету. Сделав первую затяжку, я выпускаю дым, смотря на то, как его подхватывает влажный ветер, дующий с океана. Вместе с дымом улетучивается и мое плохое настроение. Осталось только добраться до дома и встать под больно бьющие струи душа, чтобы вконец смыть с себя тяжелую ношу всех этих шумных дней.
– Не найдется огонька? – спрашивает прокуренный голос, в сторону которого я сразу же поворачиваю голову.
Крепкий парень, старше меня. Руки засунуты в карманы дырявого пальто, длинные сальные волосы падают на лицо и плечи, между тонких губ зажата сигарета. Он чем-то напоминает мне одного из друзей Джордана. Да, того самого, который накачивал наркотой подругу Амелии и любовницу моего лучшего друга.
Ни о чем не задумываясь, я тянусь к карману и, как только начинаю доставать зажигалку, получаю удар в челюсть. Сигарета вылетает из моего рта, но я улыбаюсь. О, да. Как же они вовремя, что та блондинка, что этот парнишка, от которого невыносимо несет перегаром.
Выпрямляюсь, разворачиваюсь и тут же врезаю локтем ему в живот. Он сгибается пополам, но ненадолго, я не успеваю нанести второй удар. Соперник быстр и знает толк в драках, вот только зачем он полез ко мне? Еще чуть-чуть, и я бы получил кулаком в висок. Но я уворачиваюсь, и его рука врезается в стену. Парень вопит.
– Какого хрена ты творишь, мужик? – задаю я вопрос, ударив его в ребра, а затем в спину.
Этот прием должен был снести незнакомца с ног, но он по-прежнему крепко стоит на ногах, размахивая ручищами.
В какой-то момент парень все-таки задевает рукой мое лицо и немного сдирает кожу около брови. Рана начинает пощипывать, но не позволяю себе отвлекаться на боль. Я продолжаю атаковать и бью обидчика по изгибу колена, но и после этого он не падает. Да что с ним не так? Как его вырубить? Пусть знает, что я не тот, кого можно напугать и на кого можно напасть исподтишка. К сожалению, на улице нет ни души. Все тусуются в клубе, покуривая кальян, глотая алкоголь и лапая легкодоступных девушек… или парней. Такое тоже возможно.
Мне с трудом удается блокировать удары. Более пяти раз я просто промахиваюсь. Больше всего я берегу нос, потому что у меня нет никакого желания ходить изуродованным. Я много раз ввязывался в драки, и, если бы каждый нападающий попадал по этой части моего лица, я не знаю, во что бы она уже превратилась.
Я не успеваю поставить блок, поэтому получаю кулаком по губам, с уголка которых начинает течь теплая солоноватая кровь. Дотрагиваюсь до раненого места пальцем и, увидев красный отпечаток, кидаюсь на длинноволосого придурка. Я бью его так сильно и яростно, что из меня вылетают рыки. Вид собственной крови сносит мне башню. Заметить на себе кровь после драки значит понять, что ты слаб и не способен защитить себя, не говоря уже о других.
Парень вскрикивает и начинает выпускать со свистом воздух, когда я давлю большими пальцами ему на кадык.
Вдруг передо мной возникает то лицо, которое я пытался забыть несколько лет. Это видение заставляет меня вздрогнуть от ужаса и отскочить от парня, как от огня. Я отступаю и сношу ногой мусорный бак, встретившийся мне на пути. Мои руки, а за ними и все тело начинают трястись. Зубы стучат, меня пробирает холод, и по спине скатывается ледяной пот. Я поворачиваюсь и мчусь так быстро, что спустя квартал бок вопит от боли. Я убегаю от воспоминаний, которые накрыли меня, когда я начал душить парня, сам того не осознавая. Я бегу от собственной трусости, пытаясь мысленно доказать себе, что бег – это спасение. Страх, с которым я встретился лицом к лицу несколько минут назад, сильнее меня, и я не могу его перебороть, как бы ни старался.
