Во мне просыпается плакса, и я реву. Мне становится страшно от собственных слов. Блейн обнимает меня за плечи и притягивает к себе, отставив кофе в сторону. Уткнувшись в его куртку, я даю волю слезам.
– Клянусь, брат поплатится за то, что сделал с тобой, – шепчет парень, стараясь успокоить меня.
Но сейчас мне ничего не поможет, я испугалась саму себя. Я никогда никому не желала смерти. Но то, что я согласилась остаться в комнате Блейна, не идет ни в какое сравнение с тем, что я позволила себе сказать здесь и сейчас.
– Нужно ли мне бояться собственных мыслей? – говорю я, все еще не поднимая головы.
– Нет. То, что ты только что сказала, – абсолютно нормально. Твоя память еще свежа, ты злишься на саму себя не только потому, что Джез истязал тебя, но и потому, что ты была бессильна, не смогла убежать. Желать смерти тому, кто чуть не лишил тебя жизни, – нормально.
– Ненормально. Ты просто не меньший псих, чем твой брат, вот и думаешь, что такое в порядке вещей, – признаюсь я и, отстраняясь от Блейна, вытираю слезы. – Можно я больше не буду ничего рассказывать? Давай остальную часть перенесем на потом? Я не могу вспоминать сейчас тот вечер.
– Можно, – кивает Блейн, и я благодарна ему.
Мы сидим в тишине. Блейн делится со мной кофе, с неба продолжает капать дождь, а в лицо по-прежнему бьет ветер. В какой-то момент Блейн поднимается и протягивает мне руку, я принимаю ее, не задавая вопросов. Он ведет меня внутрь магазина, после чего отпускает и включает эскалатор. Мы катаемся на нем молча, а затем сидим в тишине.
– Не хочу снова поднимать тему о моем брате, но должен предупредить, что кто-то передает ему информацию. Иначе как бы он узнал о твоем существовании? Это кто-то из близких нам людей, – предупреждает Блейн, – будь аккуратна.
Я киваю, уставившись на носки своих кроссовок.
– Хейли, – тихо зовет меня Блейн. Я поворачиваю голову в его сторону. – Все будет хорошо. Зло всегда проигрывает, и Джез никогда не победит, запомни это, ладно? – Я снова киваю.
– А где был твой брат, когда ты учился? Почему я о нем ничего не знала? – задаю я неожиданно возникший вопрос.
– Это неважно, – отмахивается Блейн.
* * *
Лежа в постели, я наблюдаю, как движутся стрелки часов на тумбочке. В доме тишина, все давно легли спать. Сна ни в одном глазу. Я думаю о нашем с Блейном разговоре в заброшенном гипермаркете и прокручиваю события той кошмарной ночи. Не могу отделаться от назойливых воспоминаний и мыслей. Именно сегодня, когда за окном светит полная луна и ее мягкое сияние проникает в комнату сквозь полуоткрытые шторы, мне хочется подумать о будущей жизни.
Моя психика наполовину убита, теперь мне придется контролировать свое поведение, чтобы не забываться и не говорить страшные вещи. Особенно перед мамой. Она ни в коем случае не должна понять, что ее еще недавно нормальная дочь стала сама не своя. Она не должна знать о случившемся, и я очень надеюсь, что к воскресенью моя хромота пройдет, а тело не будет взрываться оглушающей болью при каждом неправильном движении.
Сквозь полудрему я слышу скрип двери, но, лежа на спине, не открываю глаз, продолжая цепляться за сон. Возможно, эти звуки мне привиделись. Однако когда кровать проседает и знакомый запах доходит до моего носа, я шумно вздыхаю, но по-прежнему нахожусь в полузабытье.
Тепло от тела, нависающего надо мной, впитывается в мою кожу. Горячая ладонь скользит по обнаженному бедру. Сейчас на мне только трусики и топик, и я вовсе не жалею об этом. А рука тем временем поднимается выше. Она проходит по моему животу, груди и останавливается на шее.
А затем мягкие губы льнут к моим, и я отвечаю на поцелуй. Если это сон, то он очень сладкий. Рука мягко массирует мою шею, горячее дыхание обдает мой рот, когда мужские губы на миг отрываются, чтобы сильнее впиться в мои губы. Невинные ласки набирают обороты, становясь увереннее, страстнее. Я не размыкаю веки только потому, что боюсь спугнуть одурманивающий сон.
Когда вторая ладонь проходит по моему бинту, а затем сжимается на ягодице, из меня невольно вырывается стон. Хриплый смех щекочет мои губы, а потом низкий голос возбужденно шепчет:
– Тише, детка, нас никто не должен услышать.
Кончик языка проникает в мой рот. Я отвечаю на поцелуй так, будто всю жизнь только этим и занималась. Кусаю мужские губы в ответ, стараясь целовать с не меньшей страстью. Поцелуй становится все глубже и глубже, мои руки все увереннее и увереннее исследуют обнаженную спину парня, а затем запутываются в мягких волосах.
Пора бы проснуться, но я не хочу. Мне так хорошо находиться в этом сне, наполненном наслаждениями. Я готова целовать эти губы вечно. Как же мне нравится соприкосновение наших тел.
Вторая рука соскальзывает с моей ягодицы, поглаживая низ живота, отчего внутри меня все связывается в тугой узел, и я начинаю испытывать невероятно сильное возбуждение. Мои бедра невольно поднимаются, что вызывает судорожный вздох у парня, и он целует меня крепче.
– Хейли, – шепчет он и отстраняется на секунду, давая нам обоим возможность запастись кислородом.
– Блейн, – тихо отвечаю я и поднимаю голову, чтобы вновь соприкоснуться с его губами.
Мы оба никуда не спешим, я на миг открываю глаза и вижу перед собой знакомое напряженное и серьезное лицо и снова смыкаю веки. Это не сон. Мой первый поцелуй случился с парнем из школы, под лунным светом и на мягкой постели, застеленной шелковым бельем. Разве можно было мечтать о подобном?
Тем временем язык Блейна проходит по моему нёбу, после чего парень прикусывает мою нижнюю губу и, оттянув ее, отпускает, сразу же впиваясь в мои губы. Я извиваюсь под его крепким телом. Но я не пытаюсь повторить его действия, зная, что получится неуклюже и не так эротично.
– До рассвета осталось три часа, салага. И я не намерен покидать твою кровать все это время, я буду целовать твои губы и ласкать твое нежнейшее тело, – говорит он, и я понимаю, что совсем не против подобного расклада.
Оттенок двадцатый
Блейн
Я целую ее так, словно второго шанса у меня не будет. Ее губы податливы, они мягкие и сладкие. Я как будто ем вишню, спелую, сладко-кислую. Мне еще никогда не попадались такие губы. Я готов целовать эту девушку вечно. Хейли творит со мной нечто невероятное! Она вызывает во мне те чувства и эмоции, которые я и не надеялся больше испытать. Ее гладкая шея под моей ладонью, ее мягкое тело под моей рукой, лежащей на бедре.
Поцелуй раскрепостил ее, и теперь Хейли без стыда закинула ноги на мои бедра. Сам того не желая, я подаюсь вперед, крепче прижимаясь к девушке и чувствуя, насколько она горяча. Как бы мне хотелось оказаться внутри, почувствовать, как ее плоть обхватывает меня, увидеть ее мокрую, вспотевшую, уставшую подо мной. Я сглатываю и снова припадаю к ее губам, целуя жестче, настойчивее, требовательнее. Наши языки мягко скользят друг по другу, Хейли целуется неумело, но это возбуждает так сильно, что я продолжаю тереться об нее, слыша тихие всхлипы и стоны. Эта девчонка сводит меня с ума.
