– А у меня на мужиков глаз намётан, – отрезала Мария Алексеевна и, чтобы закончить дискуссию, предложила всем отведать её курицу.
Все дружно приступили к трапезе и через некоторое время довольные откинулись на спинки стульев.
Ася отметила, что Мария Алексеевна посадила несколько новых кустов, и они уже набирали бутоны.
– Всегда мечтала жить на природе в окружении цветов, – сказала она. – Но иметь ухоженный сад мне не позволяли обстоятельства. Вы просто волшебница, Мария Алексеевна!
– Мне это не сложно, – смутилась от похвалы Мария Алексеевна. – Работа на воздухе в саду успокаивает и настраивает на позитивный лад.
– Вы, наверное, были актрисой? – спросил Марию Алексеевну Григорий, пропустивший уже три рюмочки бражки и приготовившийся к послеобеденной беседе.
Мария Алексеевна строго посмотрела на него.
– С чего вы это взяли? Почему «актрисой»?
Но Григорий не отступал:
– Так вы ж красавица! Асфальтоукладчицы такими не бывают.
Все взгляды устремились на Марию Алексеевну. Та почувствовала себя не в своей тарелке и смешалась. Видя ее смущение, Яна сказала:
– Право, Мария Алексеевна, вы выглядите замечательно. У вас прекрасная фигура, осанка чудесная, я уже не говорю о причёске.
Мартин был очень похож на мать, и Яна сейчас это очень ясно видела. Ей это было приятно.
– У Мартина волосы вьются, – заметила она, а у вас гладкие.
Мария Алексеевна легко тронула прядь густых волос, стянутых в тяжёлый узел.
– У меня раньше тоже вились, а когда поседели – стали прямыми, – улыбнулась она.
– Глаза у вас как у сына.
– Это верно. Только не у меня как у него, а у Мартина как у меня, – засмеялась Мария Алексеевна. – У моего отца были такие же… Вечером становились почти чёрными. Вы замечали, Яночка?
– Замечала…
– Вижу я в темноте плохо, может быть, и Мартин тоже. Не стоит ему гонять на мотоцикле по ночам. Я знаю, что он ездит на мотоцикле.
– А в кого у него веснушки? – приставала Цветкова.
– А ни в кого! – засмеялась Мария Алексеевна. – Это его индивидуальность. И вот эта лёгкая рыжинка в ресницах, словно искорки, и волосы не черные, а с каштановым отливом. Так получается иногда, когда кто-то из родителей брюнет, а другой – блондин.
– Значит, отец Мартина блондин?
– Да, это был красивый мужчина, – мечтательно сказала Мария Алексеевна.
– А кто он был? – Яна могла задавать вопросы, касающиеся Мартина, без конца.
Мария Алексеевна это поняла.
– Я расскажу как-нибудь. Как же повезло моему сыну, что в него влюблена такая женщина, как вы.
– Чем же? В него многие были влюблены, и сколько еще будут…
– Тем повезло, что вы его любите по-настоящему, искренне. Я это вижу.
– Жёнушка Мартина тоже любит, – вздохнула Цветкова.
– Я почти не знаю своего сына. Он ведь меня даже не видел. Но, думаю, он вряд ли мог пройти мимо такой женщины.
– Спасибо. Мне приятно это слышать, – ответила Яна, а Мария Алексеевна внимательно посмотрела ей в лицо.
– Мне кажется, что эту фразу вы слышали не только от женщин, но и от мужчин, не так ли?
– Главное, что я слышала эти слова от Мартина.
– Яна! Яна! Алё? – засуетился вдруг Виталий Николаевич. – А давайте выпьем шампанского! – И он взял со стола бутылку. – Открыть?
– А что? – улыбнулась Ася. – Хочу шампанского!
Мария Алексеевна принесла фужеры. Виталий Николаевич наполнил их и все звонко чокнулись.
– За нас! – произнесла тост Яна.
Григорий сначала сморщился, но выпил свой фужер с явным удовольствием.
– Добрый день! – послышалось у калитки, и все собравшиеся повернулись на возглас.
Мужчина в светлой рубашке и летних брюках приветствовал их бутылкой коньяка, крепко зажатой в руке. – Разрешите представиться. Меня зовут Михаил Иванович. Я ваш сосед. Снял на лето полдома рядом с вами. Мечтаю присоединиться к вашей компании. Не возражаете?
Первым заметил бутылку в руке незваного гостя Григорий и соответственно отреагировал:
– Милости просим! Проходите! – привстал он со стула, жестом приглашая Михаила Ивановича присоединиться к их компании.
Яна определила возраст соседа – где-то около сорока. И он в прекрасной физической форме, отметила она, когда Михаил Иванович легко перескочил через невысокий забор.
– Пижон, – тихо прокомментировал Григорий.
– Знакомьтесь, – сказала Мария Алексеевна. – Яна, Ася, Виталий Николаевич и Григорий. А я – Мария Алексеевна. Я вам сейчас чистую тарелочку принесу, – и она в который раз скрылась в доме.
Ася поинтересовалась:
– Вы, Михаил Иванович, у Зинаиды Сергеевны и Виктора остановились?
Это были ее соседи по даче, пожилая бездетная пара.
– Да. Видите ли, я развожусь с женой, вот и оставил их с дочкой в квартире, а сам перебрался на чистый воздух. Спасибо, – поблагодарил он Марию Алексеевну, которая положила ему на тарелку куриную ножку.
– Как чувствуют себя ваши хозяева? – поинтересовалась Мария Алексеевна. – Они частенько захаживали ко мне на чай с плюшками.
– Вы знаете, они уехали. Я сейчас живу один.
– Куда уехали? – удивилась Мария Алексеевна.
– Они мне не сказали, – виновато развёл руками Михаил Иванович. – Я заплатил за три месяца вперёд. Зинаида Сергеевна обмолвилась, что им деньги сейчас остро необходимы, поэтому они и решили пустить жильца.
– У мужа Зинаиды Сергеевны слабое сердце. Надо было пройти обследование, а на это деньги нужны, чтобы не ждать по квоте. Запустил он себя, не ходил к врачам, – сказала Мария Алексеевна. – А вам не скучно одному? Вы же молодой мужчина, – обратилась она к новому соседу.
– Нет, что вы! Я устал от суеты большого города! А сейчас даже рад, что оказался здесь, в деревенской тиши.
Михаил Иванович как-то странно посмотрел на Яну. Ей его взгляд не понравился.
– Почему вы так смотрите на меня? – рассердилась она.
– Как смотрю? – попытался улизнуть от ответа новый сосед.
– Как смотрят на дешёвых женщин! – отрезала Яна.
– Да боже упаси! Как вы могли подумать? – деланно возмутился Михаил Иванович.
– Тут и думать нечего. Я вас насквозь вижу.
– Неужели? Вы что, ясновидящая?
– Да, и очень известная.
– Чёрт! – вдруг выругался Виталий Николаевич и схватился за челюсть.
– Что? – обернулась к нему Яна.
