– У нас мало что было. По твоей вине. Я тебя не отпускал бы от себя ни на минуту. Такая красавица, как ты, не может быть одна, у тебя точно кто-то есть…
– Гляньте, да у него точно крыша поехала! От ревности, – вздохнул Григорий. – Вот и люби красивых баб!
Мария Алексеевна вместе с Яной помогли Мартину сесть.
– Чем это меня? – потрогал он повязку на голове.
– Банкой с огурцами, – ответила Мария Алексеевна виновато. И добавила, поясняя: – Трёхлитровой.
– Банкой меня еще не били, – согласился Мартин совершенно спокойно.
– Извините меня, пожалуйста. Я очень испугалась, что вы убьёте Виталия Николаевича и сами потом сядете в тюрьму. Вас не остановить по-другому было, – теребила веточку в руках Мария Алексеевна.
– Да я не в обиде. Вы всё правильно сделали. Я сам себя не помню. Впал в какое-то безумство, – слабо улыбнулся Мартин. – Надо же… банкой… – Он попытался застегнуть рубашку на несуществующие пуговицы.
А Яна заметила знакомую отметину на его теле. Мартин закрыл ее от пули, заключив в объятия и заслонив собой. Пуля вошла в спину и вылетела между ребрами и селезёнкой сбоку, чудом не задев жизненно важные органы. Правда, кровопотеря была очень значительная. Она дотронулась до шрама рукой непроизвольно нежно и ласково. Мартин вздрогнул и отстранил ее руку.
– Не надо. Извини. – Он сполз со стола в плетеное кресло и обвел глазами собравшихся.
– Я должен извиниться. Простите меня за несдержанность…
– Тебе в больницу надо, – сказала Ася.
– Обойдусь, не в первый раз. Сейчас уже гораздо лучше. Всё нормально.
Мария Алексеевна, как метеор, очень быстро прибиралась на столе.
– Вы не голодны? – посмотрела она на Мартина.
– Я сейчас есть не очень хочу, – вежливо отказался Мартин.
– Хоть немножко…
– Совсем чуть-чуть, – кивнул учтиво Мартин, хотя было видно, что его мутит. Еще бы, такое сотрясение мозга!
– Я сейчас колбаску нарежу, – Мария Алексеевна ринулась на кухню.
Яна молча опустилась на стул напротив Мартина и всё пыталась поймать его взгляд, и всё никак не могла.
– Тебе надо выпить, – дружески придвинулся к Мартину Григорий.
– Думаешь? – покосился на него питерский гость.
– Уверен! Боль как рукой снимет, – кивнул Григорий, держа в руке наготове бутылку с остатками шампанского.
– Наливай, – согласился Мартин.
Григорий быстро наполнил его фужер, но Мартин только из вежливости пригубил шампанское. Мария Алексеевна поставила на стол сыр и колбасу. Виталий Николаевич сел рядом с Яной и демонстративно положил в рот кусочек колбасы.
Мартин смерил его тяжелым взглядом, но промолчал. Он и сейчас был готов придушить Лебедева. Не нравился он ему, ох, не нравился.
– Давайте, мужики, не ссориться, – предложил Григорий. – Из-за баб все войны на свете, это я вам точно скажу. От них одни неприятности. Вот была у меня история…
– А где этот тип, что вот здесь сидел, – осмотрелся вокруг Лебедев. – Сосед ваш, Мария Алексеевна?
И тут только все заметили, что Михаил Иванович как сквозь землю провалился.
– А правда, куда он делся? – поднялась со стула Яна.
– Так он тоже хотел приударить за тобой, милка, – объяснил Григорий. – Но вовремя увидел, чем это может закончиться. Банок у Марии Алексеевны в подвале, наверное, предостаточно. На всех ухажёров хватит, – и Григорий захихикал, пытаясь соорудить себе бутерброд с сыром.
Мартин посмотрел на сантехника так, словно хотел испепелить его взглядом. Он резко встал из-за стола, собираясь уйти. Яна положила ему руку на плечо, пытаясь остановить.
– Мартин, ты бледный очень. Пойдем, я отведу тебя в дом и уложу.
– А ты всех укладываешь в постель? Виталия своего и этого… как его… Михаила? – вдруг выдал Мартин, словно плеснул кислоту в лицо.
Яна чуть не задохнулась от злости. Она махнула рукой, словно желая ухватиться за что-то, чтобы не упасть, и тут же влепила Мартину звонкую пощёчину. Еще один удар по голове Мартин вынес с трудом. Он покачнулся.
– Упс, – икнул Григорий. – Смелое решение…
– О господи… что же вы делаете, – выдохнула Ася.
Мария Алексеевна повернулась к Мартину и отчеканила, обжигая его тёмными глазами:
– Я здесь не хозяйка, но я здесь живу и считаю, что вы все мои гости. И то, что этот человек позволяет по отношению к моей Яне, к моей подруге, это непозволительно и недостойно порядочного человека. Поэтому прошу вас, господин, незамедлительно… Короче, пошёл вон! – сказала Мария, поджав губы.
Мартин покорно, не отвечая, повернулся и медленно двинулся к калитке. Яна ахнула и вроде дёрнулась вслед за ним, но Мария остановила ее.
– Не смей! Никогда не смей, чтобы к тебе так относились. Ты мне все уши прожужжала про Мартина. А он с момента появления не только тут всех оскорбил, затеял драку, но и тебя, женщину любящую его всем сердцем, опозорил! Это надо суметь! И мало ты ему врезала. Пусть катиться туда, откуда пришёл.
Яна молча опустилась на свое место и залилась слезами. Возникло тягостное молчание, только слышались рыдания Яны. Ей было больно еще и оттого, что в эту минутку Мария Алексеевна выгнала из дома своего родного сына, не зная этого. И от этих горестных мыслей Яна зарыдала еще пуще.
– Успокойся… всё наладится, – толкнул ее локтем Виталий Николаевич.
– Я вижу, как всё налаживается. Это всё из-за тебя! – огрызнулась она.
– А я тут при чём? Кто вообще знал, что он тут появится, да еще с таким градусом ревности?
– Ах, ты ни при чём? А кто полез ко мне при всех целоваться? Тебе что, пятнадцать лет? Что за фокусы? И сантехника зачем-то сюда привёз. Он здесь пьёт еще круче, чем в городе. Только его тут не хватало для ассортимента!
– Зато я предвижу будущее и всё подмечаю, – еле ворочая языком сказал Гриша, положил голову на руки и захрапел.
– Вот навязался на нашу голову. Кой чёрт он тут сдался! – поддержала подругу Ася. – А вам, Мария Алексеевна, просто браво! Заступились за Яну. Он на самом деле не имел права…
– Унижать женщину на глазах у друзей подло. Что-то не устраивает, уходи молча, если мужик! А уж на Яну вообще набрасываться грех! – вздохнула Мария Алексеевна.
Яна поняла всю трагичность ситуации. Она думает только о себе. А ведь Мария Алексеевна мечтала поговорить с сыном, увидеть его… И вот они пообщались! Сначала она огрела сынка по голове, затем выгнала его из дома.
– Один гость отрубился, другой исчез под шумок, и нам пора на боковую, – предложила Мария Алексеевна. – Вечер удался.
– А этого куда? – спросил Виталий Николаевич, кивая на мирно посапывающего Григория.
