Яна побледнела, как мел, но выдержала удар.
Стефания Сергеевна попыталась разрядить обстановку:
– Яночка, Мартин, да плюньте вы на эти фотки. Ясно же, как божий день, что кто-то хотел вас поссорить. И что характерно – своего добился! Вот вы уже надулись друг на друга. Вы взрослые люди, не сто́ит горячиться. Яночка, Мартину не в чем оправдываться перед тобой – он весь как на ладони, честное слово. Не надо настаивать на каких-то дурацких оправданиях, этим ты его унижаешь.
Яна посмотрела на Стефанию Сергеевну.
– Да, вы правы, – сказала она. – Снимок – это пустое. Выбросили и забыли. Я приехала совсем за другим. Даже не знаю, как и сказать… – замялась она.
– Приехала, так говори, – подбодрила её Стефания Сергеевна.
– Дело в том, что речь пойдёт о гражданке Долговой…
Стефания Сергеевна схватилась за сердце и обвалилась на стул. Лицо её стало тусклым, как полотно.
– Мама, тебе плохо? – бросился к ней Мартин. – Я сейчас воды принесу… – И он вылетел из комнаты.
– Яна, зачем… – прошелестела Стефания Сергеевна.
– Долгову арестовали, – ответила Яна. – За убийство. Мартин должен быть в курсе. Его может вызвать следователь, и это будет для него настоящим ударом.
– Я понимаю, – вздохнула Стефания Сергеевна. – Когда-нибудь это должно было случиться.
Она выпила стакан воды, который подал ей заботливый сын, и посмотрела ему в глаза.
– Послушай, – сказала она тихо. – Яна должна сообщить тебе что-то очень важное. Сядь и, пожалуйста, оставайся спокойным.
Яна рассказала Вейкиным всё, что знала о Долговой, закончив историю об этой женщине рассказом о её аресте и возможности вызова к следователю.
Стефания Сергеевна застыла на своём стуле, как каменное изваяние на заброшенной могиле.
Мартин был потрясён. Но держал себя в руках.
– Ты всё знала, но молчала? – спросил он у матери.
Та разомкнула побелевшие губы:
– А что бы ты сделал на моём месте?
– Я бы… Я взрослый человек и разрулил бы эту ситуацию согласно правовым нормам. А ты столько лет платила этой гидре значительные суммы, пытаясь оградить меня от тяжёлой правды. Но вышло только хуже, мама, ты понимаешь?
– Теперь, да, – кивнула Стефания Сергеевна.
– И как я теперь должен поступить? – спросил Мартин. – Просить о свидании с моей горе-мамашей?
Яна вмешалась:
– Думаю, это лишнее. К тому же она сейчас в больнице на обследовании. Косит под шизофреничку. А может, она и правда умалишённая, – вздохнула Яна. – Чёрт ее разберёт.
– Вот это лишнее, – впервые улыбнулся Мартин. – Шизофрения передаётся по наследству, и мне бы не хотелось…
– Да ладно тебе, – перебила его Яна. – Никакая она не шизофреничка, а настоящая гадина. Она еще попьёт у нас крови, вот увидите…
Стефания Сергеевна вдруг встрепенулась:
– Яночка, ты рассказала, что нашлась сестра Мартина – Марина! Это удивительно. Я хотела бы с ней познакомиться.
– Это возможно, – ответила Яна. – Она симпатичная.
– Я, наверное, должен с ней встретиться? – спросил Мартин. Но в голосе у него не было энтузиазма.
Яна поняла его настрой.
– Всему своё время, – сказала она. – Не сто́ит торопиться. – И встала. – Мне пора, простите.
– Ты куда? – заволновалась Стефания Сергеевна. – Ночь на дворе. Я тебя никуда не пущу!
– У нас есть гостевая комната, – мрачно бросил Мартин.
Яна усмехнулась:
– Гостевая комната? Это замечательно, но боюсь, что должна отказаться. Я не люблю спать в гостевых комнатах. – И она со значением посмотрела на Мартина.
Тот понял намёк, но промолчал, сжав зубы.
– Что же вы делаете, идиоты? – встряла мать Мартина.
– Всё нормально, Стефания Сергеевна, – сказала Яна. – Я действительно спешу, – и она, постукивая каблучками, отправилась в прихожую.
Мать Мартина поспешила за ней. Но Мартин обогнал ее и схватил Яну в объятия, когда та уже пыталась открыть дверной замок.
– Я не отпущу тебя, – прохрипел Мартин, пытаясь увернуться от отбивающейся Яны.
Но та не сдавалась и лупила Мартина по чему придётся.
– Пусти… – шипела она, пытаясь вывернуться из его крепкой хватки. – Пусти меня, слышишь! Я всё равно не останусь!
– Да пожалуйста, – неожиданно сказал Мартин и разжал руки.
Яна стала поправлять волосы.
– Вот дурак, – чуть наигранно сказала она. – Всю причёску мне растрепал.
– Не надо было драться, – парировал Мартин. – Ты решила, что я подонок и пытаешься всеми силами мне это доказать? У тебя ничего не выйдет. Я не подонок.
Яна гордо промолчала, закручивая косу в узел.
Мартин продолжил:
– Хочешь уходить – уходи. Но позволь мне оказать тебе любезность. У моей фирмы есть частный самолёт. Ты полетишь в Москву на нём… – И, не давая Яне слова сказать, он вытащил мобильный и стал кому-то отдавать указания. – Через десять минут подадут машину до аэродрома, – спокойно сказал он. – Счастливого пути, – и с этими словами Мартин скрылся в глубине квартиры.
Стефания Сергеевна обняла Яну и прошептала ей на ухо:
– Всё нормально. Он скоро успокоится, я его знаю. Поезжай с богом, деточка. Он любит тебя, – и чмокнула Яну в щеку. – Вам нужно время, чтобы успокоиться и прийти в себя. Я тебе позвоню, хорошо?
– Буду ждать, – прошептала Яна и, справившись с дверным замком, побежала вниз по ступенькам.
На улице её уже ждала машина.
* * *
Через полчаса Яна поднялась по трапу самолёта. В салоне она была одна. На душе у неё скребли кошки и больше всего на свете ей хотелось зарыться лицом в подушку, поплакать и умереть. Пусть тогда Мартин пожалеет, что обидел её, пусть тоже поплачет. Яна шмыгнула носом и плюхнулась в первое попавшееся кресло.
К Яне подошла молоденькая стюардесса, на вид совсем девочка. На бейджике, на лацкане фирменного костюмчика, значилось: «Валентина».
– Приветствую вас на борту нашего самолёта, – сказала она. – Через пятнадцать минут взлёт. Не забудьте пристегнуться. Во время полёта вам будут предложены напитки. Что вы предпочитаете?
Яна на секунду задумалась.
– Принесите мне бокал шампанского, – попросила она. – Очень хочется расслабиться. Знаете, Валечка, нервы просто ни к чёрту.
– Как я вас понимаю, – улыбнулась девушка, и как только самолёт лёг на курс, принесла ей не бокал, а целую бутылку отличного шампанского.
Яна залпом выпила первый бокал и через минуту почувствовала, что ледяной комок в груди начал таять. Валя села рядом с ней в соседнее кресло и принялась слушать исповедь своей пассажирки. А Яна открыла ей душу до дна, рассказывала всё, ничего не утаивая. Под конец она разрыдалась.
