Дюдюня сняла шляпку.
– Мотивация?
– По словам матери, он ей заявил: «Хочу иметь тихое место в доме», – объяснила я.
– У них шумно? – поинтересовался Никита Павлович. – Много детей, крик, визг? Домашние животные? Лай? Отношения выясняют в драке друг с другом? Скандалят?
– Клиентка сообщила, что семья живет дружно, детей пока нет.
Миша взял бутылочку с водой и начал откручивать пробку.
– Кое-кто даже под пытками не расскажет правду о том, что творится за закрытыми дверями его дома.
– У Вероники есть подруга? – осведомилась Дюдюля.
– Да. Люся, она гадает на картах и камнях. Она предупредила Веронику о том, что в ее доме живет Айпатрон. Или Айпетрик? Энергетический вампир! – доложил Димон.
– Надо с ней поговорить! Лучшие подружки – лучшие болтушки, – улыбнулся Михаил. – Вопрос созрел: причина, по которой Люся пугает госпожу Каменеву неким Айпатриком, или как его там зовут? Чего она хочет добиться? Бегства вдовы из дома? Зачем? Или почему?
– Думаете, у провидицы свой интерес? – уточнила я.
– Свой интерес есть всегда, – заметил Никита Павлович, – он появляется на свет раньше младенца. Люди эгоисты от рождения. Это наша сущность.
– Ну ты и загнул, – остановил Коробков паренька.
Но тот не сдался:
– Младенец кричит, требует есть. Или вопит, потому что ему надо памперс поменять. Визжит, если где-то чувствует дискомфорт. Не хочет ночью спать, требует от окружающих постоянной заботы, внимания. Не желает понять: родители тоже люди, им хочется отдохнуть.
– Дети лет до трех неразумны, – заметил Димон, – эгоизм в данном случае надо подавлять взрослым.
– Согласен, – кивнул Никита Павлович, – но речь идет об ином. Мы рождаемся себялюбивыми, не являемся на свет с пониманием, что надо и о других подумать. Такие мысли возникают в процессе взросления, да и то не у всех.
– Вот появятся у тебя дети, начнешь по-другому смотреть на проблему, – пообещал Коробок.
– Пока что с меня двоих хватает, – отбил мяч Никита Павлович.
– Ты женат? – изумилась я. – Прости за вопрос, но я не видела пока твоих документов.
– У меня супруга и пара сыновей, – уточнил юноша, – семь и три им.
Мое удивление выросло до размера Кутафьей башни.
– А самому вам сколько?
– Тридцать пять, – спокойно ответил паренек.
От неожиданности я сказала то, что думала:
– Я решила, что тебе еще и двадцати нет.
– Хорошо, что я не выгляжу на шестьдесят, – меланхолично отреагировал Никита.
– Дмитрий, вы зря затеяли этот разговор, – отрезала Дюдюня, – давайте займемся делом, а не бла-бла.
– Возможно, незнакомая нам пока Люся и впрямь блюдет свои интересы, поэтому и наговорила Веронике глупостей, – произнесла я, – но, вероятно, она верит в существование некоего Айпетрика-патрика и хочет предостеречь подругу. Попробуем разобраться в происходящем. Мы вчера пригласили Люсю к нам, она подъедет минут через пять, может, уже внизу пропуск выписывает. Давайте перейдем в другую переговорную, в этой тесновато.
Все поднялись.
– Дима, будь добр, отведи всех куда надо, а мы с Адой Марковной присоединимся к вам.
Коробков, Миша и Никита удалились. Я посмотрела подруге Рины в глаза.
– Дмитрий Коробков – подчиненный Татьяны Сергеевой, поэтому замечания ему вроде «Вы зря затеяли этот разговор» имею право делать только я. Понимаю, вы привыкли руководить коллективом, пришли к нам со своими сотрудниками. Но если Иван Никифорович подпишет приказ о вашем зачислении на службу, то все становятся моими подчиненными. Я приветствую обмен мнениями в корректной форме, но не приемлю никаких указаний, распоряжений, категоричных замечаний, которые исходят от кого-либо. Порой агенту приходится принимать решение самому, у него нет ни времени, ни возможности связаться со мной. В этом случае он отвечает за себя сам. И дай бог, чтобы то самое принятое им самим решение пошло ему на пользу, а не во вред. Дмитрий Коробков стоял у истоков создания нашей структуры, он служил в самой первой бригаде. И он мой учитель. Дима намного больше меня достоин занять кресло руководителя, но он не хочет становиться начальником. Если вы или кто-то из тех, кто пришел с вами, выкажут пренебрежение по отношению к Дмитрию, тот ничего не скажет. Коробков не обидчив, знает себе цену и бесконечно добр. А я злой полицейский. Да, понимаю, вы опытные профессионалы. Но и мы не вчера работать стали. В моем коллективе отношения всегда строятся на уважении друг к другу. И последнее: не могу называть вас Дюдюней. У нас с вами не дружеские, а служебные отношения. Я буду обращаться к вам – Ада Марковна.
– Лучше просто Ада, – попросила дама.
– Хорошо, – согласилась я, – а вы зовите меня – Таня, Татьяна.
– Вот и договорились, – прощебетала новая сотрудница. – Куда мне идти?
– Пойдемте вместе, – улыбнулась я, – путь недалек, соседний коридор. Думаете, Люся специально сообщила про Айпетрика? Хотела напугать Веронику?
– У вас есть лучшая подруга? – поинтересовалась Ада.
– Целых две, – ответила я, – Коробков и Рина.
– Ну, они вам завидовать не станут, – засмеялась моя спутница, – и ваш муж не покажется им объектом для охоты. Меня всегда настораживают дамочки, которые квохчут: «Мы с Катей сто лет вместе, со школы неразлейвода, ни разу не поругались». Я всегда советую: хочешь иметь лучшую подругу – научись прощать. Вот я, например, не обращаю внимания, что от Катюши всегда потом пахнет. Кто-то от нее из-за этого отвернется, неряхой назовет. А я спокойно терплю. Ну, не любит она мыться, зато человек хороший.
Я засмеялась и взялась за ручку двери:
– Таких экземпляров около меня нет.
Глава двенадцатая
– Людмила Вениаминовна, – начал Димон, но продолжить не смог, потому что худенькая востроносая женщина, похожая на ворону, его перебила:
– Зовите меня просто Люся, мое отчество – язык выговаривать устанет.
– Хорошо, – не стал спорить Коробков, – уважаемая Люся, вы гадалка…
И опять приятелю не удалось договорить.
– Нет-нет, никогда, – возразила Люда.
– Вероника Каменева сказала, что вы работаете с картами, камнями, – напомнила я.
– Верно, – согласилась посетительница, – но к гадалкам я отношения не имею. Являюсь предсказательницей.
– Да какая разница? – удивился Никита.
Удальцова оперлась локтями о стол.
– Молодой человек, гадалки – цыганки, которые шныряют в толпе у вокзала, выискивают мужика с унылым видом, подбегают к нему и завывают: «Вижу, вижу, на тебе порча, от этого все беды. Ой, жаль-то как! Ой, какая у тебя судьба тяжелая». А бабам они поют: «Несчастная ты, муж тебе изменяет…» Вот это гадание, обман, жульничество. А я предсказательница, экстрасенс. Чувствую ауру, сообщаю о том, что может произойти с вами. Вариантов судьбы, как правило, несколько.
