— Узнађте, капитан? — воскликнул Кармо, подталкивая несчастного пленника.
При виде корсара испанский солдат снял стальной шлем, украшенный потрепанным пером, и, изогнув длинную тощую спину, невозмутимо проговорил:
— Я ждал вас, синьор, я рад вас приветствовать.
— Как! — воскликнул корсар. — Снова вы?. — Да, ваш знакомец из леса, — ответил тощий старик с улыбкой. — Вы не стали вешать меня, и я остался жив.
— Ну, так теперь ты за все мне заплатишь! — крикнул корсар.
— Может, я плохо сделал, что остался? Выходит, надо было бежать со всеми остальными!
— Ты меня ждал?
— Что же, по-вашему, мешало мне исчезнуть?
— Верно. Так зачем же ты остался?
— Я хотел снова увидеть человека, великодушно подарившего мне жизнь в ту ночь, когда я попался к нему в руки.
— Говори ясней.
— К тому же я хотел оказать небольшую услугу Черному корсару.
— Ты?
— Это вас удивляет? — промолвил испанец.
— По правде говоря, да.
— Узнайте же тогда… Услыхав, что вы оставили меня в живых, когда я очутился у вас в руках, губернатор распорядился всыпать мне двадцать пять палочных ударов. Это меня-то! Наказать палками меня, дона Барто-ломђо из рода Бурббца и Камарчуа, отпрыска одной из знатнейших фамилий Каталонии!.. Каррамба!
— Короче!
— Тогда я поклялся отомстить этому фламандцу, обращающемуся с испанскими дворянами и солдатами хуже, чем с собаками или рабами, и стал вас ждать. Вы пришли сюда, чтобы казнить его, но он, видя, что форт попал к вам в руки, бежал.
— Ах так!.. Он бежал?
— Да, но я знаю куда и поведу вас по следу.
— Отвечай, куда бежал Ван Гульд?
— В лес.
— Куда он направляется?
— В Гибралтар.
— Вдоль берега?
— Да, капитан.
— Тебе известен этот путь?
— Лучше, чем его проводникам.
— Сколько с ним людей?
— Один капитан и семеро доверенных людей. Пробираться сквозь чащу лучше с небольшим отрядом.
— А где остальные солдаты?
— Разбежались.
— Хорошо, — промолвил корсар. — Мы отправимся в погоню за негодяем. Днем и ночью мы будем преследовать его. Есть у него лошади?
— Да, но ему придется их бросить, ибо в лесу они бесполезны.
— Подожди меня здесь.
Подойдя к письменному столу, на котором возле роскошной бронзовой чернильницы лежала бумага и несколько перьев, он быстро набросал несколько строк:
«Дорогой Пьетро!
Я преследую Ван Гульда, который уходит через леса. Со мной Кармо, Ван Штиллер и африканец. Располагай моим судном и моими людьми и, когда кончишь свои дела в городе, заезжай за мной в Гибралтар, который в сто раз богаче Маракайбо.
Черный корсар».
Запечатав записку, он вручил ее боцману «Молниеносного», попрощался со всеми флибустьерами и воскликнул:
— Увидимся в Гибралтаре, ребята! — Затем, повернувшись к Кармо, Ван Штиллеру, африканцу и пленнику, сказал: — Теперь в погоню за смертельным врагом!
— Я прихватил с собой новую веревку, чтобы его повесить, командир, — улыбнулся Кармо. — Я ее испробовал вчера и ручаюсь, что она выдержит любую тяжесть.
Глава XX. ПОГОНЯ ЗА ГУБЕРНАТОРОМ МАРАКАЙБО
Пока флибустьеры и буканиры Баска и Оло. ннэ, ворвавшись в Маракайбо, где никто не оказал им ни малейшего сопротивления, предавались грабежу, Черный корсар и его четверо спутников, вооружившись ружьями и запасшись провиантом, бросились по следам бежавшего губернатора.
Сразу же за городом они попали в сплошные заросли, окаймляющие озеро Маракайбо, и направились по едва заметной тропинке, которая, как объяснил пылавший жаждой мести каталонец, должна была, однако, скоро кончиться.
Первые следы беглецов не замедлили обнаружиться. На влажной почве в зарослях отчетливо виднелись следы подков восьми лошадей и двух человеческих ног. Нетрудно было догадаться, что по тропинке проследовали восемь всадников и один пешеход. Это точно совпадало с показаниями испанского пленника.
— Видите! — торжествующе воскликнул каталонец. — Здесь прошли губернатор с капитаном и семью солдатами, один из которых передвигается пешком. Как видно, во время паники конь сломал ногу.
— Видим, — ответил корсар. — Как ты думаешь, они намного нас опередили?
— Часов на пять, не меньше.
— Это немало, но нас этим не испугаешь.
— Охотно верю, но нам не догнать их ни сегодня, ни завтра. Вы ведь не имеете представления о лесах Венесуэлы, но скоро убедитесь, как они опасны.
— От кого же нам ждать неприятных сюрпризов?
— От враждебных племен и диких зверей.
— Мы не боимся ни тех, ни других.
— Карибы круто обходятся со своими врагами.
— Тогда от них не поздоровится и губернатору.
— Но они его союзники, а не ваши.
— Разве они прикрывают его отступление?
— Возможно, капитан.
— Это меня не волнует. Я никогда не боялся индейцев.
— Ну что же, пойдемте, кабальеро: мы на краю джунглей.
Тропинка внезапно оборвалась перед огромными зарослями, стоявшими сплошной зеленой стеной, образованной густой листвой и гигантскими стволами, между которыми, казалось, не могли пробраться ни люди, ни кони.
Тот, кто не бывал в южноамериканских тропиках и особенно в бассейнах огромных тропических рек, никогда не сможет составить представление о буйной растительности, произрастающей на влажных почвах в этом жарком климате.
Девственная почва, постоянно удобряемая листвой и плодами, а они наслаиваются друг на друга веками, постоянно покрыта такой густой растительностью, какой не знает никакая другая часть света. Здесь даже самые скромные виды растений приобретают гигантские размеры.
Черный корсар и испанец остановились перед темными зарослями и, во избежание неожиданностей, стали внимательно прислушиваться к долетавшим из них звукам. Тем временем оба флибустьера и африканец вглядывались в чащу.
— Где же они проехали? — спросил корсар испанца. — В этом сплетении лиан и деревьев не пройдешь.
— Гм!.. — хмыкнул каталонец. — Не унес же их дьявол, надеюсь. Кто же тогда заплатит мне за палочные удары?
— Не на крыльях же летели их кони, — промолвил корсар.
— Губернатор хитер: он наверняка постарался запутать свои следы.
