— Где-то, кажется, шумит вода, — сказал Кармо.
— Тогда все понятно, — заметил каталонец.
— Что же? — спросил корсар.
— Следуйте за мной, кабальеро.
Отойдя назад, солдат отыскал на земле следы копыт и пошел по этим следам, минуя заросли колючих пальм, дающих гроздья плодов, похожих на наши каштаны.
Стараясь не оцарапаться об их длинные и острые шипы, он скоро добрался до того места, откуда доносился шум воды.
Он еще раз взглянул на землю, стараясь различить на примятой траве и листьях лошадиные следы, ускорил шаг и не останавливался, пока не дошел до небольшой речки с темной водой, шириной в два-три метра.
— Ха-ха! — засмеялся он весело. — Я говорил вам, что старик хитер.
— Что ты имеешь в виду? — спросил корсар, начиная уже терять терпение.
— Что он пошел по этой речке, чтобы сбить нас с толку и пробраться в джунгли.
— Река глубока?
Каталонец погрузил в воду свою шпагу и нащупал дно.
— Здесь глубина меньше одного-двух футов.
— Змеи здесь водятся?
— Нет, я уверен, что нет.
— Тогда и мы войдем в воду. И быстрее, быстрее! Посмотрим, как долго они ехали на лошадях.
Все пятеро вошли в речку: испанец — первым, африканец — последним, поскольку ему поручили следить за тем, что делалось позади. Как только они сделали несколько шагов по дну, темная вода еще больше помутнела, со дна поднялась грязь, ил, гниющие листья, от которых шло невыносимое зловоние.
Лесная речушка изобиловала водорослями и другими прибрежными растениями, во многих местах казавшимися затоптанными или оборванными. Повсюду попадались заросли хрупких растений из семейства ароидных, ломающихся от малейшего прикосновения, поскольку их стебли почти полностью состоят из непрочной губчатой массы, и многие другие, мешавшие флибустьерам двигаться.
Под темными сводами, образованными кроной громадных растений, склонявшихся над маленьким водяным потоком, царила почти полная тишина. Лишь временами через правильные промежутки времени неожиданно раздавался звук, похожий на колокол и заставлявший Кармо и Ван Штиллера задирать голову вверх, настолько он был обманчив.
Но этот серебристый звон, отчетливо разносившийся по лесу, пробуждая эхо в девственном лесу, исходил не от колокола, а от птицы, прятавшейся в густой листве деревьев и прозванной испанцами звонарем. Крик этой птицы величиной с небольшого голубя разносится очень далеко,
Маленький караван продолжал двигаться в полной тишине, желая поскорее узнать, до какого места губернатор и его эскорт могли ехать на лошадях сквозь непроходимые заросли, сплетавшиеся так густо, что почти полностью заслонили свет солнца. Внезапно с левого берега раздался выстрел, и по реке пошла рябь, словно от картечи.
— Гром и молния!.. — воскликнул Ван Штиллер, инстинктивно пригнувшись. — Никак, мы попали в засаду?!
Корсар тоже пригнул голову и поспешно схватил ружье, а флибустьеры предусмотрительно отскочили назад. Только каталонец не двинулся с места, спокойно разглядывая деревья, росшие по берегам реки.
— Засада? — спросил корсар.
— Я никого не вижу, — смеясь, ответил каталонец.
— Но кто же стрелял? Ты слышал?
— Да, капитан.
— Так что же это значит, по-твоему?
— Как видите, мне даже смешно. В это мгновение сверху донесся грохот еще сильнее прежнего. И снова река вспенилась от града осколков.
— Это бомба!.. — воскликнул Кармо, отступая назад.
— Да, талько с дерева, — ответил каталонец. — Подождите, я вам покажу, в чем дело.
Перейдя на правый берег, он показал своим спутникам растение, по всей видимости принадлежавшее к роду колючих ансар, с шипами на ветках и листьями шириной в двадцать — тридцать сантиметров. На ветвях висели круглые плоды, заключенные в жесткую оболочку.
— Будьте осторожны, — предупредил он. — Плоды уже перезрели.
Не успел он закончить фразу, как один из шарообразных Плодов с грохотом разорвался, осыпав окружающих градом мелких зерен.
— Они не причинят вам зла, — сказал каталонец, видя, что Кармо и Ван Штиллер отпрянули назад. — Это обыкновенные семена. Как только плод перезреет, оболочка становится страшно твердой. А потом лопается под напором перебродившей мякоти и разбрасывает вокруг семена. А лежат они в шестнадцати камерах.
— Но плоды-то по крайней мере съедобны?
— В них есть млечный сок, но им не брезгуют только обезьяны, — ответил каталонец.
— Черт возьми, оказывается, есть деревья, которые швыряются бомбами!.. — воскликнул Кармо. — А я-то думал, что на нас напали солдаты губернатора.
— Идемте же! — скомандовал корсар. — Время не ждет.
Флибустьеры двинулись дальше и, пройдя двести — триста шагов, увидели перед собой груду каких-то полузатопленных тел, возвышавшихся посредине реки.
— Ого! — воскликнул каталонец.
— Что там? — спросил Кармо. — Надеюсь, не новый склад гранат?
— Боюсь, что хуже. Если зрение мне не изменяет, это кони губернатора и его свиты, — ответил каталонец.
— Осторожно… — предупредил корсар. — Всадники могли укрыться где-нибудь поблизости.
— Вряд ли, — возразил каталонец. — Губернатор знает, с кем он имеет дело. Он наверняка опасается погони.
Они продвигались друг за другом на некотором расстоянии, дабы всем сразу не оказаться под огнем противника. Шли пригибаясь, стараясь укрыться под сенью деревьев.
Опасаясь засады, каталонец останавливался через каждые десять — двадцать шагов, напрягая слух и вглядываясь в сплетения лиан, окутывавших деревья на обоих берегах речки.
Следуя вперед с величайшей осторожностью, преследователи добрались наконец до того места, где громоздились темные туши. Каталонец не ошибся: это были убитые кони, брошенные в реке один возле другого. С помощью африканца он приподнял одного из них и увидел, что тот прирезан навахой.
— Это губернаторские кони, — сказал каталонец.
— Но где же всадники? — спросил корсар.
— Наверное, ушли в заросли.
— Ты видишь какие-нибудь следы?
— Нет, но… ах, хитрецы!
— В чем дело?
— Видите там сломанную ветку, из которой все еще течет сок?
— Ну и что?
— Посмотрите повыше, там еще два сломанных сучка.
— Вижу.
— Так вот, эти хитрецы забрались на ветви и спустились по ту сторону прибрежных зарослей. Нам остается только последовать их примеру.
— Ну, морякам к этому не привыкать, — заметил Кармо. — А ну, разом! Свистать всех наверх!..
