— Вам правда интересно?
— Даже очень, — проникновенно сообщил он, а я вздрогнула. Прям вот мурашки по телу пошли.
Он чего, серьёзно студентку соблазняет? Это какой-то хитрый план? Мнительность накрыла с головой. А не соперничает ли он с Лейнардом? Невеста у Лейнарда ангажирована. Самим Лейнардом. Вот только мнимая любовница и осталась. Хотя, откуда он это мог знать? Или все же знал?
— Алхимия и зельеваренье, бытовая магия, заклинательские искусства и магическое ремесло.
— Интересный выбор. Даже необычный.
— И чем же?
— Не считая лекарского дела и алхимии, не самые распространенные факультеты среди высоких родов.
Я как-то и подзабыла, что среди нулевиков, не только великие рода присутствуют. Просто они всегда выделялись. Да и по-честному, представителей намного больше.
Эта мысль заставила меня нахмуриться, вспомнив о том, что членов рода Аргхарай в академии меньшинство. Но акцентировать на этом внимание мне не дали.
— Будет интересно следить за вашими успехами.
— А вы что же, за успехами всех студентов следите?
— Нет, только тех, кто мне интересен.
Музыка стихла. И продолжить беседу не вышло, потому что нашу пару разбил отец.
Вежливо разбил. И Дитмару не оставалось ничего, кроме как отпустить меня. Поклониться и удалиться в поисках другой собеседницы.
И не сказать, что я сильно разочаровалась. Странный тип какой-то.
Глава двадцать вторая
— Здравствуй, дочь, — беря меня под локоток, произнес Марс. — Ты превосходно выглядишь.
— Спасибо, ты тоже ничего.
Отец тихо рассмеялся.
— Будь осторожна с Ксаром. Точнее с лордом тан Скарлерр …
— Я в курсе, что он Ксар.
— Вот как… Успел уже. И все же, будь осторожней, этот молодой лорд любит играть.
— На деньги?
— На женщин, — сухо заметил отец. — Ветреный мужчина и пока необремененный обязательствами.
— Странно, что ему тогда доверили подобный пост.
— В качестве управленца он хорош. Голова ясная, рука твердая, но женщины его слабость.
— Если так подумать, то для всех мужчин женщина — слабость.
— Любимая женщина, Марьела. И это явно не тот случай.
— Марина, — хмуро поправила его.
— Я горжусь тобой, девочка, — неожиданно выдал отец, останавливаясь в нескольких метрах от столика с едой. — Пока твоя мама не завладела всем твоим вниманием, я хочу, чтобы ты знала: о лучшей дочери нельзя было мечтать.
И почему-то я застеснялась. Не сказать, что у меня с Марсом теплые отношения, или я его прямо за отца считаю, но… Вроде ведь и не совсем плохой мужик?
— Спасибо, — выдавила я.
— Риша, детка, — теплые руки мамы обвили мою талию. — Как же ты красива, моя девочка!
— Вы обе — украшение этого бала. — Таким тоном сказал Марс, что мама покраснела. — принесу вам напитков.
— И пирожных, — попросила я.
— И пирожных, — расплываясь в широкой улыбке, пообещал отец.
Наконец мы остались относительно наедине. Если не считать людей вокруг нас. Но нам было фиолетово. Я так соскучилась по маме, что вообще не обращала внимания на окружающую действительность. Обнимала крепко-крепко и никто не смог бы вырвать меня из этих объятий. Покусала бы.
— Я так тобой горжусь, солнышко, — шептала мама, — спасибо тебе, детка.
— Мам, у меня столько новостей. — Честно призналась ей.
Так хотелось пожаловаться на Аэлью, аж зубы сводило. Мама способна меня понять как никто другой.
— Сейчас Марс принесет нам напитки, и мы найдем с тобой нишу, где сможем поболтать вдали от чужих глаз.
— Нишу?
— Так называются небольшие комнатки без дверей, но со скамейками.
— А просто комнатами не судьба назвать? — фыркнула я.
— Ты такая смешная, — рассмеялась мама. — Какая разница, главное, что нам будет где уединиться.
— Леди, прошу. — Отец был великолепен. Сам держал поднос, хотя я видела обслуживающий персонал.
Мы взяли по бокалу, а я и вовсе схватилась за эклер. Не знаю, как Марс угадал с десертом, но именно это проклятое лакомство мне снилось ночами. А еще жаба, которая садилась на грудь и душила меня. Двадцать баллов за эклер, подумать только!
— За вас, мои прекрасные леди! — Произнес Марс, и мы чокнулись бокалами.
Восхитительный лимонад напомнил мне вкус детства, когда еще продавалась газировка на розлив и мама покупала мне стаканчик. Мне, наверное, лет пять было, если не меньше. Барбариска, самая настоящая!
— Извини, Марсэмиар, мы отойдем. — Произнесла мама.
— Только не пропадайте надолго. — То ли попросил, то ли приказал.
Я так и не поняла, потому что мама, схватив блюдо с пирожными, повела меня прочь из залы.
Немного поплутав, мы нашли удобное местечко. А мама и вовсе достала камушек. И хитро подмигнув, положила его на порог. Я так полагаю местная заглушка, чтоб никто ничего не услышал. Вот и славно.
— Присаживайся, детка, — мама похлопала рядом с собой. — И рассказывай, что там у тебя стряслось за эти две недели.
И кран прорвало. Мне кажется, я за эти полчаса столько всего наговорила, сколько еще ни разу не приходилось.
Мама не перебивала, слушала внимательно, иногда подсовывала мне эклер, давала запить его лимонадом, иногда гладила по волосам, совсем как в детстве. А когда я выдохлась, улыбнулась и ласково спросила.
— Он так сильно тебе нравится?
— Кто? — не поняла я.
— Лейнард.
— Э-э…— выдала умную мысль. — В определённом смысле он мне очень симпатичен.
— И ты влюблена.
— Не уверена, — не стала лгать. — Скорее тут вариант как с Костиком.
Произнося это, я понимала, что мама начнет улыбаться. Да и сама я любила посмеяться над своей первой то ли влюбленностью, то ли дикой симпатией к мальчику Косте, учившемуся со мной всего один класс — первый.
— Костин хвостик, — вспомнила мама мое прозвище.
Ну да, я таскалась за этим Костей везде. Правда больше ничего не делала, только таскалась. Бедный мальчик. В семь лет уже точно знал, что такое сталкерство.
— Очень красивый мальчик.
— Да, Костя и правда красивый, — согласилась с ней и мысленно сравнила мальчика из детства и Лейнарда.
М-да…
— В любом случае, Лейнард чужой жених. А его невеста и вовсе в моей команде, — тут я скривилась. — Достала меня эта прилипала.
