– Товарищ капитан третьего ранга, экипаж «Волги» просит разрешения остаться на борту, – произнес в ответ Кузнецов.
– Отказано.
– Командир, ты ведь не рассчитываешь выжить и не веришь в то, что выживет хоть кто-то из нас.
– Ты знаешь, что с сегодняшними технологиями шансы есть даже после гибели. Но только не тогда, когда тебя разрывает на атомы.
– Какие шансы, что разработка Бессонова сработает?
– На этот вопрос не ответит и он сам, – вынужден был признать Леднев.
– Вот именно. А у нас за спиной – Земля. За двадцать лет я рисковал жизнью и за куда меньшее. А так… Если промажем, на борту «Волги» будет полноценный экипаж, и мы еще сможем дать ирианцам ответный бой. Да и на рейдере толку от нас не так чтобы и много. По сути, только под ногами будем путаться.
– Товарищ капитан третьего ранга, экипаж «Сены» также просит разрешения остаться на борту.
– Ладно, парни. Это ваше решение, – после минутного раздумья наконец согласился он.
Фрегаты отстыковались от рейдера и начали самостоятельный разгон. Хотя им и предстояло прыгать практически одновременно с «Кайтина», векторы у каждого корабля были свои, внести же коррективы, когда уже набран полный ход, не сбив подготовку к прыжку, попросту невозможно.
– Не поминайте лихом, – произнес Кузнецов, когда «Волга» уже была готова уйти в подпространство.
– Прощайте, – вторя ему, сказал Лаберж.
– До встречи. Мы скоро, – ответил Андрей.
А что он еще мог сказать? Оба корабля исчезли с экранов мониторов, нырнув в подпространство, а затем прошел доклад об их появлении в непосредственной близости от ирианской эскадры. Жаль. Возможно, разработанная Юрием программа все же даст толчок к созданию брандера. Но сейчас случился промах.
Что там и как, разбираться уже некогда. Время идет, и противник не стоит на месте, а подправить свой курс у «Кайтина» нет никакой возможности. Только вперед.
Легкая эйфория, пробежавшая блаженной волной по всему телу. Отчего-то подумалось о том, что во время повешения казненные испытывают оргазм.
Несколько секунд слепоты, и наконец все системы корабля ожили.
– Кайтин, доложи обстановку, – приказал Андрей, едва ожили мониторы.
– Все системы работают исправно. Щит восстановлен на сто процентов. Противник находится в ста тысячах единиц, дистанция сокращается. Фрегаты «Волга» и «Сена» ведут бой.
Это он и сам видел на голографической карте сканера. Две блохи вертелись как наскипидаренные, и долго им не продержаться. Вокруг них вьются мелкие отметки фрегатов.
– Кайтин, разверни корабль и начинай экстренное торможение маршевыми двигателями.
– Возможны чрезмерные перегрузки.
– Мы потерпим.
– Выполняю.
– Экипажу приготовиться к экстренному торможению.
Пока искин выполнял маневр, дабы сблизиться с противником, фрегаты продолжали бой, причем вели его более чем успешно. Командиры, приготовившиеся распылиться на атомы и выжившие внезапно для самих себя, не растерялись, тут же взяв быка за рога. Причем сумели здраво оценить ситуацию и атаковали легкие крейсера, впечатав им в борта по торпеде с термоядерной боеголовкой. Как результат оба корабля ирианцев сейчас превратились в блеклые отметки и плыли в пространстве беспомощными обломками.
– «Волга», как обстановка? – запросил Леднев у Кузнецова.
– Часть фрегатов прекратила разгон и ополчилась на нас. Пока отбиваемся, но сомневаюсь, что нас хватит надолго. Ага! Так его!
На голограмме Андрей видел иллюстрацию к этому восклицанию в виде поблекшей отметки одного из фрегатов. Однозначно подбит. Следом отличилась и «Сена», уничтожив другой корабль. Но силы все же оказались слишком неравны. Корабли попросту не успевали переварить волны атакующих ракет. Вскоре связь с ними пропала, а их отметки поблекли так же, как до этого метки ирианцев.
Перегрузка наконец навалилась всей своей силой. Причем настолько серьезно, что досталось даже привычному к подобному Ледневу. Кайтин выжимал из двигателей все, на что они способны, выводя корабль на оптимальные для боя вектор и дистанцию.
Вскоре искин достиг поставленной задачи. Андрей приказал прекратить торможение и развернуть корабль, после чего дать полную тягу, вновь выводя двигатели в форсажный режим. И вновь – перегрузка, хотя и поменьше, чем при торможении.
Тем не менее противник продолжал сокращать дистанцию, но Леднева это полностью устраивало. Он ведь не собирался убегать. В идеале, его устроит, если получится уравнять скорости и даже выйти на параллельные курсы. Их сила вовсе не в ракетном вооружении, а в истребителях. Остается только обеспечить условия, в которых они смогут действовать.
– Головной линкор в зоне поражения РБД, – наконец прошел доклад искина.
– БЧ-1, атака головного.
– Есть, – тут же отозвался начальник ракетного вооружения, дублируя команду подчиненным операторам.
Ирианцы их пока достать не могут, им нужно пускать ракеты вдогонку. У «Кайтина» таких сложностей нет, зато есть какое-то время в запасе.
Все четыре ракеты достигли цели, просадив энергетический щит на две трети. Ирианцы быстро его восстановили, разряжая свои конденсаторы, заряд которых быстро не восполнить. Их противоракетная оборона оказалась беспомощной против оружия землян, каким-то образом заполучивших в свои руки «Призрачного рейдера».
Следом за первой волной ушла вторая, с тем же результатом. Две ракеты из третьей волны ирианцам удалось сбить, но оставшаяся пара догрызла-таки силовой щит. Едва линкор его лишился, как в дело вступили две двухорудийные артустановки главного калибра «Кайтина».
Стальные болванки, разогнавшиеся до скорости в несколько тысяч единиц в секунду, практически не оказывают воздействия на силовой щит. В то же время он серьезно гасит их энергию, после чего они оказываются бессильны перед броней. Но когда энергетической защиты нет…
Термоядерный фугас, при всей его мощи, детонирует на поверхности, повреждая в лучшем случае обшивку корпуса. Снаряд же проламывается сквозь броню, пробивает палубы и переборки, оставляя после себя серьезные пробоины и круша все попадающееся на его пути, так что его ущерб несопоставим с ракетой. Спасение от такого обстрела – только в толщине и оптимальных углах броневых листов.
Линкор начал отставать, едва лишившись силовой защиты. Но снаряды продолжали его доставать, ничуть не теряя в скорости и пробивной способности. Десять выстрелов в минуту. Сорок снарядов, из которых цели достигало не более четверти, да еще и какая-то их часть уходила в рикошет. И тем не менее флагману, если это был флагман, доставалось более чем серьезно. Орудия продолжали его обстреливать, даже когда вперед выдвинулись тяжелые крейсера, на которые переключили свое внимание операторы ракетных установок.
