– Кошмар какой-то, правда. Стоит дом с виду крепкий и вдруг… вот так.
Сталкер досадливо отмахнулся:
– Да я не про это, здесь такое в порядке вещей. Я не понимаю, почему все на них обрушилось, а не на тебя.
– В смысле?
– Яблони убивают чужих, в особенности тех, кто первый раз в Зону-то пожаловал. Иммунитета никакого, легкая добыча. Да и не любят здесь непрошеных гостей. А мутантов вообще не трогают, это же почти часть грибницы, симбионты. Бывшие люди, которых они под себя-то переработали. А тут вообще беспредел какой-то, своих задавили, а тебя не тронули.
– Может, промахнулись? – предположил журналист. – Я вообще-то изо всех сил бежал, могли не попасть.
Тимофей посмотрел на него задумчиво:
– Может, и промахнулись. Хотя бежал ты, если честно, ни разу не быстро. Не спортсмен ты, без обид.
– Ну и какие твои предложения? – поинтересовался Вербицкий.
– Оставаться здесь дальше-то я бы не советовал – вот и все предложения. Ты уже, наверное, понял, что не все местные жители рады дать тебе интервью-то.
И он, насупившись, зашагал прочь от домов, на дорогу с потрескавшимся асфальтом. Его лопатки зябко двигались под камуфляжем, но он больше не кашлял. Интересно, это единичный приступ был или такое постоянно будет повторяться?
Словно прочитав мысли, сталкер обернулся и сказал:
– Повезло, что мы на этот скверик набрели. Как я и думал, там в земле молодая грибница. Пожевал чуть-чуть и, видишь, в норму пришел.
– Что?! – Денис не поверил своим ушам. – Как – «пожевал»? Ты теперь мутантом, что ли, станешь?
– Да ну, я же немножко совсем, – успокоил Тимофей. – Кстати, им тоже так просто не станешь, яблоки сами решают-то, кого им переделать под себя, а кого просто так терпят. Просто когда приходишь сюда, а препарат-то неправильно подобрали, есть только одно спасение: пожевать молодую грибницу. Типа как прививка. Если не сдохнешь сразу, то аллергию-то как рукой снимет. Но ее еще очень непросто найти, грибницу эту. Надо выслеживать, где они новые земли захватывают. На старых местах ничего уже нет, одни яблоки, да и не покопаешь там, они же орать начнут так, что от страха обосрешься.
– Кто начнет орать? Яблоки?
– Естественно. Тебе что, работодатель твой вообще ничего не рассказывал-то?
– Ну… говорил. В общих чертах.
– Оно и видно, – усмехнулся Тимофей. – Эх ты, акула пера.
«Смеется над наивностью. Вот и хорошо. Меньше будет ожидать подвоха. Надо побольше расспросить, пока он в духе».
– Я так понял, здесь не только мутанты живут? Какие-то нормальные люди тоже ведь остались?
Тимофей пнул носком сапога палку, лежавшую посреди дороги. Та зацепилась за трещину в асфальте и спружинила как-то очень неестественно, будто резиновая. Он покачал головой:
– Ты смотри-ка, уже и веток нормальных не найдешь, кругом только этот яблочный народец. Я палку искал, она бывает здесь очень кстати, например, что-нибудь непонятное потрогать, чтоб не руками-то. Но эту не буду брать. Бяка. Подведет в самый неподходящий момент.
Он помолчал, прошел еще несколько шагов и продолжал:
– Нормальные жители, говоришь… Да нет их, прежних, конечно, никто не захотел остаться; когда все только началось-то, очень страшно было. Ну а сейчас привыкли. Некоторые, у кого связи, гуляют здесь часто, даже переселяются потихоньку. Незаконно, конечно, все это, но дырочку найти-то можно, особенно если хочется и «крыша» серьезная имеется.
– А почему такое может хотеться? Для здоровья же вредно, да и вообще… – Денис поежился, вспомнив лица-маски недавних преследователей.
– Кто-то из научных соображений, как это принято говорить, кому-то доппель эппл покоя не дает. А есть и такие, кто здесь от полиции скрывается-то.
После беготни и стресса проснулся зверский голод. Вербицкий потянулся снять рюкзак, но его спутник сделал предупреждающее движение:
– Погоди-ка со своим бизнес-ланчем. Мне не все нравится.
– Чего еще? – Тут вспомнилось про не сработавший револьвер. М-да. Оказаться безоружным в таком веселеньком местечке… Интересно, это равно самоубийству или только приближается к нему?
Тимофей молниеносно отреагировал на нервный жест Дениса.
– Да оставь ствол-то в покое! Меня пока только небо слегка беспокоит.
И правда. Небосвод неестественно потемнел, будто Денис смотрел на него через тонированное стекло, а окружающие предметы стали отбрасывать тени во все стороны сразу. Вербицкий с удивлением обнаружил, что стоит в центре веера своих теней.
– Что это? – спросил он вмиг пересохшими губами.
– Да бывает тут такое. Электричество в воздухе почему-то скапливается, и случаются сухие грозы без дождя и даже без туч.
– Фух… Я-то уж думал, что-то серьезное.
– Не то чтобы очень, но расслабляться не советую. Когда такое происходит, нельзя находиться рядом с яблонями, на которых плоды-то. Они иногда превращаются в шаровые молнии, а это уже опасно. Так что у тебя там со стволом-то?
Вербицкий показал револьвер:
– Не стреляет. Надеюсь, это я что-то не так делаю, а не он поломанный.
Сталкер покрутил оружие в руках:
– Ха… конечно, не то делаешь. У тебя же пушка с предохранителя не снята. Эх ты. Разве не учили тебя в твоем тире?
– Да там другие ж совсем модели! – смутился журналист. – Давай сюда, я все понял.
– Сейчас подумаю еще: отдавать или нет, – хохотнул Тимофей. – Ладно, держи. И запомни: оружие в Зоне должно быть всегда под рукой.
Он протянул револьвер, и в этот момент в небе громыхнуло что есть силы, будто в самый разгар летней грозы. Денис с трудом подавил в себе желание забежать в распахнутый подъезд многоэтажки, стена которой угрожающе вздулась.
– Надо все-таки укрыться, – озабоченно пробормотал его спутник. – Вот остановочка, она как раз из пластика, подойдет, пожалуй, если, конечно, ветра сильного не будет.
Они добежали до бывшей автобусной остановки. Сейчас таких конструкций уже не делали, они не оправдали себя, хоть и дешевые. Желтели и трескались. Этот экземпляр тоже выглядел довольно удручающе, как допотопная теплица на заброшенной даче. Да и надежной защитой назвать его было трудно. Хотя, с другой-то стороны, город брошен уже много лет. И все это время конструкция простояла, не рухнула.
– Получается, здесь какие-то другие законы физики? – Дениса переполняла смесь любопытства и ужаса.
Тимофей деловито сел на рюкзак, объяснить решил, напустив на себя солидности:
– Не, ну как они могут быть глобально другими-то, если та же планета? Местные искажения просто из-за аномалии.
– Ну как это искажения? – возразил Вербицкий. – Это же вообще против всех правил. Грома без облаков быть не может.
