С трудом сдерживая рвотные позывы, Денис бросился обратно к садовой бочке. Вскарабкался на нее, начал перелезать на крышу сарая, чтобы наконец добыть доппель эппл. Он видел уже целых три вполне досягаемых объекта.
И тут опять послышался мерзкий комариный писк. На этот раз он нарастал стремительно, напоминая звук падающей бомбы, знакомый по военным фильмам. Уже от него закладывало уши, хотелось убежать, зарыться в землю. «Не смей психовать, сейчас как миленький полезешь на дерево», – велел себе Денис и заставил свои онемевшие ноги сделать несколько шагов по сараю в сторону яблони, торчащей из крыши.
Он посмотрел на нее и понял: лезть никуда не придется, опоздал. Все двенадцать доппель эпплов празднично светились, явно собираясь в полет. Сейчас единственное правильное решение – держаться от них подальше. Интересно: это у них такая стадия созревания или, чисто теоретически, они способны возвращаться в спокойное состояние?
Ветер еще больше окреп. По крыше с грохотом покатились куски черепицы. Денис торопливо спрыгнул на землю, отбежал на безопасное расстояние. Вовремя. Сразу два плода снялись с веток. Они зависли в воздухе, потом синхронно двинулись в сторону Дениса.
Черт. Нож ведь на дне рюкзака. Может, не заметят? Что значит «не заметят», они глазами, что ли, видят? И рюкзак не резиновый, изолятором не послужит, лежат ведь где-то глубоко в мозгу остатки недоученной физики.
Шарики снова дернулись, мгновенно преодолев больше половины расстояния, и выжидающе зависли. Рыться в рюкзаке уже не было времени, Денис отшвырнул его как можно дальше от себя. Один из бывших доппель эпплов чутко отреагировал на движение, медленно поплыл в ту сторону. На пути оказался второй шар, они столкнулись. Неприятный хлопок, вспышка – и оба исчезли, а по поляне разнесся знакомый с детства запах озона. Так пахло в поликлинике, когда Нелли водила туда внука лечить насморк физиотерапией.
Взрыв будто послужил сигналом для оставшихся плодов. Все десять отделились от веток и разлетелись по поляне. Этакая рождественская подсветка, потрясающе красиво, только страшно.
Собственно, оставаться здесь дальше смысла не имело. Но что делать с рюкзаком? Если взять его сейчас, можно стать мишенью для шарика и получить электрический разряд. Кстати, есть, наверное, шанс получить его и просто так. Ударяют ведь молнии в дерево. Взять и уйти. А рюкзак? Черт с ним уже, с этим ножом, в рюкзаке запас воды и колбаса с шоколадом. Теперь, когда ужас от присутствия мутантов отпустил, пришел нестерпимый голод. Ну да, собираясь в Зону, он уж точно не поел плотно.
Один из шариков опустился очень низко и неспешно плыл над землей на уровне роста ребенка. Денис как завороженный следил за ним взглядом. Тот вдруг изменил оттенок свечения с почти белого на насыщенный оранжевый, как у обычного огня. Потом в нем замелькали зеленоватые и синеватые отсветы. Проплывая мимо застывшего мутанта, огненный плод подпрыгнул и спикировал ему на голову. На этот раз хлопнуло громче обычного. Запахло горелым мясом. Торчащая фигурка потемнела и начала осыпаться на глазах.
– Беги, идиот! – Денис уже не замечал, что говорит вслух. – Ну, беги же. Ты что, хочешь принять смерть за бутылку воды и колбасу с шоколадкой?
Необъяснимое чувство протеста, смешанное с любопытством, держало на месте, не давая уйти. Он сделал несколько шагов в сторону рюкзака, и сразу три шарика весело попрыгали по воздуху туда же. Один спикировал на рюкзак и сидел теперь на одной из лямок, тихо мерцая.
– Уйди, уйди, – бормотал Денис, – испортишь мне рюкзак, такой хороший рюкзак…
Рюкзачная лямка уже медленно тлела, потом начала дымиться. Два других шара покружились над рюкзаком и столкнулись. Лямка начала гореть. Пламя проело ее, она отвалилась на землю, подожгла сухую траву рядом с собой. Оставшиеся шары отреагировали на это настоящей оргией. Они заметались над поляной, описывая бешеные зигзаги, сталкивались и взрывались. Скоро остался только один. Он полетел наверх и поднимался, пока не стал светящейся точкой и исчез в небе. Рюкзак горел, будто неплохой костерок, огонь потихоньку распространялся вокруг.
Денис словно очнулся от сна. Он схватил палку из кучи хвороста, видимо, оставшегося от обрезки деревьев. Начал вертеть ею рюкзак, пытаясь сбить пламя. Ничего не получалось, ткань горела уже со всех сторон. Вербицкий бешено заорал:
– Дура-а!!! Зачем тебе моя еда?!!
Неизвестно, кому это адресовалось. Зоне-Матери или, может, злой судьбе? Какая разница, все равно никто не отозвался. Он бросил палку, плюнул и зашагал прочь.
Глава тринадцатая
За легкомыслие и безответственность надо наказывать, причем с раннего детства и с особой жестокостью. Особенно за легкомыслие. Вот скажите, каким нужно быть идиотом, чтобы попереться в одиночку, без снаряжения туда, куда и подготовленные люди не все согласятся пойти? И что он планировал? Быстренько добыть доппель эппл за полчасика, плевать, что некоторые не смогли его найти за всю жизнь? А потом с чувством исполненного долга заказать такси ко входу в Зону?
Рука, обожженная упавшей яблочной веткой, продолжала невыносимо чесаться. Денис закатал рукав рубашки. Чуть выше локтя виднелась россыпь белесых пузырьков, похожих на сыпь при ветрянке.
И как он собирается добывать артефакт, даже если повезет найти его? Придется ведь лезть на яблоню, и тогда такой же гадостью покроется все тело. Возможно, это будет означать смерть от аллергии. Но если даже нет, передвигаться все равно станет намного труднее. А ведь уже сейчас идти тяжеловато, и от голода кружится голова.
День клонился к вечеру. Денис ведь попал в Зону не рано. Пока нашел этот лаз, да еще потом столько времени потерял, лежа на крыше. Сейчас, учитывая весь предыдущий опыт, все эти трещины, зыбучие черноземы и овраги, возникающие на ровном месте, следовало возвращаться. И прямо сейчас. Потому что до трассы еще идти и идти. А завтра можно опять приехать сюда.
Не успев додумать эту мысль, он понял, что не будет никакого завтра. Что-нибудь обязательно не пустит его сюда. Да просто дырку в заборе наконец заделают, плевать, что завтра воскресенье. Будем честны, если он сейчас покинет Зону – вопрос лекарства для Нелли можно считать закрытым.
Подув на зудящие прыщи, чтобы не расчесывать, Вербицкий упрямо зашагал дальше. Он старался не думать, что будет, если ночь настигнет его здесь.
Он шел все быстрее, вертя головой во все стороны и пытаясь высмотреть хоть что-то похожее на заветный артефакт. Интуиция молчала. И не зря: даже обычные, если так можно сказать, аномальные плоды стали попадаться значительно реже. Денис давно перестал понимать, в каком районе Краснодара сейчас находится. Надеялся, что все равно в Ботаническом саду, судя по тому, что дома встречались нечасто и были невысокие, максимум двухэтажные.
Лесной массив внезапно закончился, впереди простиралась обычная улица. Дома оставались невысокими, но впереди маячили многоэтажки. Стоило, наверное, повернуть обратно – деревья, растущие здесь, казались самыми обычными. Журналист почему-то все равно пошел дальше, разглядывая мутные слепые окна и разбитые витрины магазинов.
