После своей безуспешной попытки избежать схватки и уйти в море к берегам Мексики, фрегат решительно вступил в сражение, и люди Моргана могли со стороны наблюдать за артиллерийской дуэлью двух кораблей, разгоревшейся вслед за этим.
Если бы с ними не было Моргана, который твердой рукой умел сдерживать этих морских дьяволов, корсары тотчас же схватились бы за весла и двинулись к фрегату, с риском быть потопленными или сметенными картечью. При каждом выстреле с «Молниеносного» они вскакивали на ноги, с большим трудом сдерживая громкое «ура», а при каждом залпе испанца скалили зубы, как дикие двери в клетке, грозя ему кулаками и оружием.
— Командуй! Командуй на абордаж, Морган!.. — неслось со всех шлюпок. — Сил нет больше сдерживаться.
— Нет, — отвечал твердым голосом будущий завоеватель Панамы. — Еще рано.
А сражение все продолжалось с нарастающей яростью с обеих сторон. Из портов обоих кораблей то и дело вырывался дым и сверкало пламя, окутывая палубы и мачты, клубы дыма быстро сгущались в ночи.
И лишь когда фрегат полностью окутался дымом, Морган дал приказ двигаться вперед с максимальной скоростью, сохраняя тишину и не стреляя без его команды. Теперь, когда с окутанного дымом фрегата их невозможно было разглядеть даже вблизи, наступил подходящий момент, чтобы броситься на абордаж, и лейтенант не преминул этим воспользоваться.
— Вперед!.. — приказал Морган, который правил первой шлюпкой. — Держитесь все время под ветром, так дым помешает испанцам заметить нас.
Гребя с нарастающей силой, флотилия в несколько мгновений достигла фрегата, невидимая среди порохового дыма, который бризом сносило в море.
Занятые стрельбой в ответ на непрерывные бортовые залпы «Молниеносного», испанцы не заметили угрожавшей им опасности, тем более что флотилия подошла с противоположного борта. Они настолько не ожидали атаки с этой стороны, что даже не выставили дозорных по левому борту.
В этот момент «Молниеносный» снова пошел вперед, чтобы попытаться взять испанца на абордаж, так что все, кто был на фрегате, сгрудились для отражения атаки у правого борта.
Заметив прямо перед собой орудийные порты и фальшборт вражеского судна, Морган резко поднялся и, подпрыгнув, ухватился за отверстие одного из портов, затем, цепляясь за бакштаг, подтянулся кверху. Четырнадцать человек из его шлюпки последовали за ним, карабкаясь, как обезьяны.
Они уже готовы были перепрыгнуть через фальшборт, когда марсовый фрегата, который спускался по вантам, увидел их.
— Тревога!.. — закричал он. — Нас берут на абордаж!..
— Вперед! — загремел Морган. — Огонь всем, кто в шлюпках!
Страшный залп разметал кинувшихся к борту испанцев, оставив на палубе чуть не половину из них. Остальные, потрясенные этой неожиданной атакой, отступили в беспорядке, дав возможность и другим лодкам подойти вплотную к кораблю.
— Флибустьеры!.. Флибустьеры!.. — в панике кричали на палубе.
Командир фрегата сразу оценил опасность. Не теряя присутствия духа, он тут же приказал повернуть на лафетах два палубных орудия, заряженных картечью, и скомандовал:
— Огонь по левому борту!..
Ураганом железа и свинца смело фальшборт, бакштаги и ванты, разбило две шлюпки, висевшие на шлюпбалках, но и несколько флибустьеров были сметены в море. Однако другие быстро перемахнули через фальшборт и бросились на палубу со страшными воплями.
Морган, чудом избежавший картечи, был во главе их. В правой руке он сжимал сверкавшую шпагу, в левой — пистолет.
— За мной, флибустьеры! — орал он.
Матросы из шлюпок решительно и проворно цеплялись за борт и взбирались за корабль. Они хватались за отверстия портов, за канаты, взбирались на оставшиеся шлюпбалки и прыгали через фальшборт. Десятка полтора из них, самые лучшие стрелки, остались в шлюпках и вели по полубаку и юту частый огонь, пытаясь поразить канониров и заставить пушки замолчать.
Повинуясь командам своих офицеров, испанцы укрепились на полубаке и юте, но и там их положение было очень опасным, поскольку «Молниеносный» приближался, чтобы с противоположной стороны взять их на абордаж.
Между флибустьерами Моргана и командой завязалась на палубе отчаянная схватка, в то время как пушки обоих кораблей гремели по нарастающей, слившись в один непрерывный гул. Но выстрелы «Молниеносного» были направлены не на палубу, чтобы не задеть людей Моргана — они поражали борта и мачты, разбивали порты батарей.
— Вперед! — орал Морган, по-прежнему в первых рядах. Схватка была ожесточенной и очень кровопролитной. Много людей падало мертвыми и ранеными с обеих сторон, но отряд флибустьеров не отступал, нападая со все большим ожесточением. Канониры покинули свои орудия, ставшие бесполезными, и бросились на помощь солдатам, чтобы сбросить в море нападающих и отразить неминуемый абордаж «Молниеносного».
Только палубные орудия гремели, не переставая, хлеща картечью по флибустьерскому кораблю.
На юте, на шканцах, между грот— и фок-мачтой — повсюду шло яростное сражение. Испанцы и флибустьеры смешались, орудуя шпагами, саблями, кинжалами и топорами. Кровь струилась ручьями, собираясь вдоль фальшборта и через клюзы стекая в море.
Вопли раненых, мушкетные и пистолетные выстрелы, «ура!» флибустьеров, крики «Вива Испания!» и грохот пушек образовали страшный, оглушительный шум.
Все оставшиеся в живых люди Моргана были уже на палубе фрегата. В то время как самые смелые яростно бросились на испанцев, отбивая у них каждую пядь палубы, другие забрались на ванты и открыли оттуда мушкетный огонь, который наносил врагам ощутимый урон.
Но схватка была слишком неравная. Несмотря на отчаянную храбрость матросов Моргана, его люди были вынуждены отступить перед превосходящими силами врага.
Еще минута — и они бы погибли. Но Черный Корсар готов был прийти к ним на помощь. Стремясь избежать резкого столкновения, он медленно подвел свое судно к испанцу и бросил «Молниеносный» на абордаж. Искусно направленный, его корабль врезался своим бушпритом в ванты фок-мачты испанца и ударился о борт вражеского корабля с мрачным грохотом.
Бросив штурвал, Черный Корсар прыгнул со шпагой в руке на палубу.
— Ко мне, морские волки! — закричал он громовым голосом. Его флибустьеры бросились за ним, готовые умереть за своего главаря. Несмотря на мушкетный огонь испанцев, они прыгали через фальшборт на фрегат, вопя во все горло, чтобы посеять панику в рядах врага, который мог вообразить, что их в три раза больше, и рассыпались по палубе, как стая голодных волков.
Страшная шпага Черного Корсара прокладывала кровавую борозду в массе сражающихся. Никто не мог парировать его молниеносные удары, солдаты падали направо и налево, мертвые или смертельно раненные.
— Смелее, мои храбрецы! — кричал он. — Ко мне, Морган!
Зажатые меж двух огней, рассеянные этой молниеносной атакой, испанцы заколебались, потом стали отступать, кто на нос, кто на корму.
