— Смерти я не боюсь, кум. Но не хотелось бы попасть на костер, а потом в их желудок. Не такой кончины я желал бы себе.
Негр не ответил. Он подался вперед, насколько позволяли веревки, и прислушался с крайним беспокойством.
— Ты слышал крик?
— Мне кажется, да.
— Неужели они схватили капитана?
— Гром и молния!
Отдаленный шум раздался среди сосен и кипарисов, растущих вдоль реки. Шум повторился, но тут же затих.
— Они напали на лагерь! — с тревогой воскликнул Кармо. Но крики больше не возобновлялись. Видимо, нападение было столь неожиданным, что не последовало даже сопротивления со стороны Корсара и Ван Штиллера.
Индейцы, оставленные сторожить пленников, поднялись и уставились в ту сторону. По их лицам и жестам было видно, что остальные уже возвращаются.
Вскоре появился весь их отряд. Вместе с собой индейцы привели двух связанных флибустьеров. Одежда Корсара и гамбуржца была изорвана в клочья, но они, к счастью, не были ранены. Похоже, что и они после короткого сопротивления сдались, чтобы их не прикончили дубинами.
— Капитан! — прерывающимся голосом воскликнул Кармо.
— И ты, Кармо! — вскричал сеньор ди Вентимилья. — Я так и думал, что вас схватили.
— Мы в руках людоедов, капитан.
— Но еще не на костре, мой бедный Кармо, — ответил Корсар совершенно спокойно.
— Однако скоро там будем!
— Это мы еще посмотрим.
Корсар и Ван Штиллер были брошены возле того же дерева, к которому были привязаны Кармо и негр.
Индейский вождь устроился неподалеку от них, в то время как его люди резали ветки, чтобы соорудить носилки.
— Ты вождь этих людей? — спросил он, обращаясь к Корсару.
— Да, — отвечал тот.
— Как вы оказались здесь?
— Мы потерпели крушение.
— Вы приплыли в большом плавучем дому?
— Да, но он разбился о скалы.
Глаза вождя загорелись от алчности.
— Ты мне скажешь, где он разбился. Эти плавучие дома всегда нагружены богатствами.
— Волны унесли все, — ответил Корсар.
— Ты пытаешься обмануть меня.
— С какой целью?
— Чтобы самому собрать эти богатства. Но ты их не получишь. Мы убьем тебя и съедим.
— А не окажемся мы для вас жестковаты? — с иронией осведомился Корсар.
— Пошли! — приказал вождь, поднимаясь.
Его воины приготовили четверо сделанных из гибких ветвей и перевязанных лианами носилок. Всех пленников уложили на них, и отряд отправился в путь. Шли на запад, то есть в сторону моря.
— Капитан, — спросил Кармо, которого несли позади Корсара, — неужто для нас все кончено?
— Не отчаивайся, мой бедный Кармо, — ответил Корсар по-английски. — Там посмотрим, что можно будет сделать.
— А нас не съедят сразу?
— Нет. Они еще дадут немного отдохнуть нашему мясу.
— Ах капитан!
— Все в руках Божьих, Кармо. Если пришел наш последний час, мы сумеем умереть достойно.
— Спастись от пушек, от урагана, от ярости моря, и окончить жизнь в брюхе этих людоедов! Уж лучше бы нас сожрали акулы.
— Что делать, Кармо. Я бы тоже предпочел пасть на палубе своего корабля среди грохота пушек, в пороховом дыму. Но мы не выбираем для себя кончину — провидение позаботится об этом за нас.
Тем временем индейцы быстро продвигались по левому берегу реки, почти свободному от кустарников. Только заросли пальм и платанов, оплетенных сетью лиан, которые доходили иногда до самого берега, вынуждали краснокожих останавливаться и прокладывать себе путь ударами ножей и палиц.
В полдень отряд остановился на краю заводи, образованной рекой. Индейцы пожарили на костре кусок мяса, который не забыли захватить с собой, и добавили к нему дикие сливы, собранные поблизости. Пленники тоже не были забыты, каждый получил свою порцию.
— Они боятся, что мы похудеем, — пробормотал со вздохом Кармо. — Если бы я мог стать худым, как селедка!
— Ты бы все равно не избежал сковороды, — сказал Ван Штиллер с усмешкой. — Они бы откормили тебя насильно.
— Как рождественского гуся?
— Вот именно, Кармо.
— Неприятная перспектива.
— Что и говорить. Лучше уж быть съеденным сразу.
— Молчи, гамбуржец! Ты мне все кишки переворачиваешь.
— Надеюсь, они нас не посадят на сковородку живьем, — сказал Моко.
— Сперва освежуют, как баранов, — ответил гамбуржец.
— Перестань, Ван Штиллер! — взмолился Кармо. — От твоих шуточек я уже сейчас готов Богу душу отдать.
— Это было бы для нас предпочтительнее, друг мой.
— Не пой отходную раньше времени, — вмешался Корсар. — Еще не вся надежда потеряна.
— Вы мечтаете о побеге, капитан?
— Мы сделаем попытку.
— Но каким образом? Эти индейцы не такие дураки, чтобы позволить нам улизнуть.
— Говорю тебе, мы кое-что предпримем.
— У вас есть какой-то план, капитан?
— Может быть, — ответил Корсар. — У меня еще остался кинжал.
— Они не отобрали его у вас?
— Нет, я успел спрятать его под камзол.
— Но что вы сможете сделать одним кинжалом, — уныло сказал Кармо.
— Хотя бы разрезать наши веревки.
— Он не стоит пистолета, капитан.
— Но он нам еще пригодится. Крепкая рука, которая умеет им владеть, одним ударом уберет часового. Не будем отчаиваться, друзья. Возможно, уже сегодня вечером нам удастся вырваться на свободу.
Эта беседа была прервана индейцами. Покончив с едой, они поднялись, чтобы разместить пленников на носилках.
Обойдя кругом заводь, отряд углубился в густой лес, где, однако же, не было необходимости прокладывать себе дорогу палицами, ибо стволы не опутывали лианы. Вождь, казалось, очень спешил добраться до деревни — он все время подгонял носильщиков гортанными криками.
Незадолго до заката отряд вышел на берег моря. Побережье в этом месте образовывало широкий изгиб, защищенный рядами скал, а на песке виднелось множество каноэ, высеченных из цельных стволов и украшенных на носу головами крокодилов.
На оконечности залива пленники увидели два десятка бревенчатых хижин, покрытых сухими листьями.
— Это твоя деревня? — спросил Корсар у вождя, шагавшего с ним рядом.
— Наших рыбаков, — ответил индеец. — Большая часть племени живет на склонах той горы.
