— Ты что, читаешь мои мысли? — говорит слегка задыхаясь.
— Не надо быть ясновидящим, чтоб понять, чего ты хочешь.
— Чего же?
Почти шепотом, голос дрожит, тело накрывает жар. Жарко везде: от рук Германа, от его пальцев, от ощущения твердого члена своей поясницей. Не отпуская груди, он чуть приседает, наклоняя Полину вперед, заставляя ее слегка прогнуть спину. Она ставит одно колено на закрытую крышку унитаза, прогибая поясницу. Герман сжимает свой член, направляя его девушке между ног. Полина прикусывает губу, опуская голову, подставляя себя, как самка, готовая принять самца. Она так уже стояла, вчера ночью, в их с Владом номере, на винтажном кресле.
Мужчина толкается, задержав дыхание. Эта девочка нереально открытая, не хочется портить впечатление от секса презервативами. Притягивает ее за шею на себя, чуть сжимает, чувствует пальцами, как пульсирует на ней вена.
— Ты как-то предохраняешься? Ненавижу эти гондоны.
Полина не сразу понимает о чем он спрашивает, но кивает головой, после чего дыхание замирает, из горла вырывается не то стон, не то хрип. Он входит в нее одним резким движением до самого упора, растягивая, насаживая, заполняя собой полностью.
Рука продолжает сжимать шею, другой крепко держит за талию, притягивая к себе. Ноги на высоких каблуках подкашиваются, но сильные руки крепко держат ее.
— О, боже.…аааа…..ааааа.
— Расслабься, девочка, расслабь мышцы, так будет легче.
Полина выдыхает, не понимая, отчего так больно, но в то же время невыносимо сладко. К его размеру надо еще привыкнуть. Все смешалось: боль, удовольствие, он входит в нее под другим углом, но так глубоко и резко.
Герман ловит свои ощущения, эта девочка восхитительная, такая влажная и такая узкая, словно он трахает девственницу. У нее что, реально не было нормальных мужиков? Без презерватива совсем другие ощущения. Его ведет в сторону, эмоции переполняют, он знает, что с ней совсем недавно был Влад. По нему было все ясно когда он вошел в номер, но почему Германа это не останавливает? Почему его это никак не волнует?
Почему он, Герман Робертович Бауэр, по прозвищу Немец, который весьма разборчив и избирателен в связях, не видит ничего из ряда вон выходящего в том, чтобы делить эту женщину с Соболем? Но сейчас совершенно нет никаких мыслей, кроме переполняющего его удовольствия, которое дарит эта девочка.
Движения резче, он вбивается в нее на всю длину, погружается так глубоко, что чувствует головкой члена заднюю стенку влагалища, выбивая из нее стоны. Они эхом отдаются о кафельные стены уборной. Чувствует, как дрожат ее бедра в приближении оргазма, как сильнее пульсирует артерия на ее тонкой шее. Самого переполняют эмоции, хрипит, натягивая на себя, резко, жестко. Слишком наверно, но сейчас, иначе он не может. Девушка цепляется руками за его руку, что сжимает шею, ее тело горит в его руках.
— Герман…аааа….сейчас…не могу….аааа.
Приближение ее оргазма срывает Германа за грань. Член пульсирует, Полине не хватает воздуха, он перекрывает ей кислород, сознание накрывает эйфория, так, наверное, бывает у наркоманов, а тело — оргазм. Она начинает кончать, жадно глотая воздух, по телу словно проносится разряд высокого напряжения. Ее лоно орошает сперма Германа, она чувствует ее тепло, то, как она с продолжающимися толчками начинает стекать по бедрам.
Мужчина разжимает пальцы, кислород поступает в легкие, тело все еще продолжает колотить в экстазе, стенки влагалища сжимаются, словно выдаивая последние капли спермы. Герман сам ведет бедрами, прижимая девушку к себе плотнее, так и не выходя из нее.
— Невероятная девочка.
Он просто шел за ней, чтобы поговорить, чтобы успокоить, а самого накрыло, как вчера в номере. Она явно была напугана нежданными гостями, которые искали его и Влада, а они напугали ее, козлы конченые. Он с ними еще разберется, но пока рано высовываться, очень рано и опасно. Странно, как они вообще их нашли? Им не стоило здесь находиться, но Герман ничего лучше не придумал, как поселиться под чужой фамилией в своем же собственном отеле.
Выбора не было. Хорошо, что ни управляющий, ни директор не знали в лицо хозяина этого пафосного и недешевого места. Точнее сети отелей “Империал”. Но, кто-то все же слишком болтливый, надо еще в этом разбираться. Все дела вело его доверенное лицо, чистый бизнес, уплата налогов, отчисления, белая бухгалтерия, как он и хотел еще давно, много лет назад. Все, как полагается порядочному и приличному человеку.
Но Герман был далеко не таким.
Медленно выходит из девушки, член все еще стоит, по ее бедрам течет его сперма. Но Герман ни о чем не жалеет, девочка чистая, это видно, шлюхи смотрят не так и не так себя ведут. А она открытая, борется со своим желанием. Влад был с резинкой, а вот он, словно мальчишка не удержался.
Глава 6
Полина пытается унять сердце и выровнять дыхание, держится за шею, растирая ее ладонью. Молчит, ничего не отвечает, боится даже повернуться и встретиться глазами с мужчиной, который только что трахнул ее в туалете, и при этом ей было невероятно хорошо.
В голове все перепутано, она не знает, как реагировать на все происходящее и как себя вести. Такого раньше никогда не было в ее жизни. Да что она все заладила: не было, да не было, словно удивленная девочка, которую привели первый раз в зоопарк. Вот сейчас все это происходит, любуйся, Полина, здесь носороги, а вот только что ты видела медведя.
Тишину нарушает звонок телефона, но не Полины. Герман заправляет член в белье и брюки, смотрит на номер, выходит из кабинки. За спиной Полины негромко хлопает дверь, а ей кажется, что звук очень сильный, прямо по нервам.
— Говори.
Его голос звучит резко и жестко, как и сам мужчина.
— Рустам, ты меня плохо понял? Ты понимаешь, что ты не тот человек, чтоб переходить мне дорогу? Ты вообще не человек для меня. И послушай, мой груз должен выехать через сутки! Это максимум!
Снова тишина, но всего пара секунд. Герман не кричит, только строгий, пробирающий до костей голос. Полина замирает с отмотанным куском туалетной бумаги в руке. Ой, как ей не хочется всего этого слышать, но выбора нет.
— Ты будешь мне угрожать? — грозное эхо по помещению. — Ты, черт позорный, шестерка Джамаева, будешь мне угрожать? У тебя сколько жизней, тварь?
Герман реально в шоке от всего происходящего, пятнадцать лет они в этом непростом бизнесе, редко, но бывали накладки, но чтобы так, в открытую, борзели поставщики, вдруг решившие в обход своих же боссов вести свои дела — это было впервые.
— Молись своему богу, если ты перейдешь мне дорогу, я найду и закопаю тебя живьем.
Мужчина стоит, облокотившись на каменную столешницу встроенной раковины, смотрит вниз, в голове миллион мыслей, схем, просчетов. Но самое поганое, что они с Соболем застряли здесь на неопределенное время. Герман набирает знакомый номер, но слышит лишь длинные гудки, набирает снова и снова, в груди нехорошее предчувствие, очень нехорошее.
