— Почему грустная? Хочешь, я приготовлю тебе любимый рататуй?
— Я не грустная, все хорошо.
Семен улыбнулся, продолжая смотреть на Полину, девушка отвечала ему тем же. Когда она только устроилась на работу, он пытался флиртовать с ней, было мило, даже забавно. Но потом Семен стал хорошим другом, ведь когда женщина одна, ей не помешает поддержка.
Полина услышала, как прозвенел колокольчик на входной двери, но не обратила на это внимание. Семен рассказывал очередной забавный случай с кухни, Полина смеялась, но, когда вокруг началась суета, подняла глаза и застыла, перестав дышать.
Они шли прямо по проходу между столиками. Двое мужчин. Мощные, сильные, уверенные. Словно дежавю, она это уже видела, но интерьер был другим, она сама была другая.
Теперь первым шел Герман, безупречно сидящий костюм, четкий шаг, одна рука в кармане брюк, другая с телефоном, он что-то просматривает в нем на ходу. За ним Влад, которого Полина не сразу узнала, мужчина стал еще шире в плечах, он чуть прихрамывал на левую ногу. Резкие черты лица, слишком короткая стрижка, колючий взгляд, он даже не смотрел на молоденьких официанток, которые, открыв рот, пожирали его глазами.
Их приближение было, как в замедленной съемке. Вот Герман отрывается от гаджета, мажет по Полине взглядом и отводит глаза, продолжая движение вперед. Влад поворачивает голову в ее сторону, замирает на месте лишь на миг, словно сбившись с шага. Бросает на Семена колкий взгляд, ведет подбородком, плотно сжимая губы, и тоже отворачивается.
А Полина так и сидит, боясь пошевелиться, сердце изнутри ломает ребра, на глаза наворачиваются слезы, дышать становится трудно.
— Покупатели новые, видела?
— Покупатели?
— Да, какие-то крутые мужики. И зачем им наш ресторанчик, не пойму?
— Они хотят сделать сеть таких же ресторанов.
Полина говорит чуть слышно, смотрит в одну точку, гладит живот, ребенок так резко начинает шевелиться, чувствуя ее волнение.
Что, вообще, это было?
Они не узнали ее?
Они сделали вид, что не знают ее?
Сразу, вдвоем?
Мужчины смотрели на нее словно на пустое место, словно ее здесь нет.
— С тобой все хорошо? Ты так побледнела, ты знаешь их?
— Нет. Не знаю.
Полина взяла себя в руки, проглотила нахлынувшие слезы, и ком, что стоял в горле.
Она не знает этих мужчин.
Они умерли.
— Все у нас хорошо, все у нас прекрасно.
Лежа на кушетке, Полина, завернув голову, смотрела в монитор ультразвукового аппарата и совершенно ничего не понимала, что там может быть такого прекрасного, о чем говорит Валентина Юрьевна. Но сердце билось взволнованно, а ладони вспотели.
— Чего ты так переживаешь? Все хорошо, малыш активный, показал все, что мы хотели видеть. Хочешь послушать, как бьется его сердечко?
— Да.
Полина кивнула и вцепилась пальцами в кушетку, а через мгновенье услышала отчетливый гул и частый стук. Задержала дыхание и притихла, это было так необычно, словно она услышала счастье, если вообще счастье можно слышать. Сердце малыша билось так часто, снова повернулась к монитору, но перед глазами все расплывалось.
— Ну вот, расплакалась. Ничего, это нормально, даже мужчины плачут, когда слышат первый раз биение сердца своего ребенка.
А вот после этой фразы стало совсем невыносимо. Полина не думала, что так остро отреагирует на появление мужчин. Она как раз и отреагировала, а они никак, прошли мимо. Это она такая ранимая и впечатлительная, пила потом успокоительное, чтоб не впасть в истерику из-за мужиков. Из-за кого? Из-за мужиков, которых знала три дня. Им-то чего? У них все хорошо. Ресторан покупают.
— Я распечатаю тебе фото, потом все разглядишь. Ты хочешь узнать пол малыша?
— Да, — прошептала, голос куда-то пропал.
— Сама как думаешь, кто?
Валентина Юрьевна улыбнулась, стирая с Полининого животика остатки геля. На что девушка лишь пожала плечами, опустила подол платья и села на кушетку.
— Мальчик, у тебя будет мальчик.
— Мальчик? — улыбнулась, погладив малыша.
— Да, прекрасный, здоровенький мальчик, только тебе надо хорошо питаться, вес малыш набирает хорошо, а вот ты теряешь, тянет все соки из мамочки.
Да, мальчики — они такие, их папашки не лучше, всегда выжимали из нее эмоции и силы до последней капли. И снова она вспомнила Германа и Влада, а пред глазами их проход мимо нее и равнодушные взгляды.
Полина еще надеялась, что они найдут ее, поговорят, ну, не могут они просто так уйти, глупое сердце отказывалось в это верить. Но на то оно и глупое сердце, чтоб верить в бред. Уже потом, вечером, добравшись до дома, Полина долго принимала ванну, чтоб расслабиться, пила успокоительный чай, телевизор на кухне фоном показывал местные новости.
Кружка застыла в руках, когда на экране крупным планом появился мужчина. Светлая рубашка, резкие черты лица, русые, чуть взлохмаченные от ветра волосы. Мужчина щурился, яркое солнце било в глаза, вот он улыбнулся, на щеках появились ямочки, а Полина с силой сжала чашку пальцами. Дмитрий Шевелев, генеральный директор компании «Строй Азимут», было написано в углу экрана. Репортер что-то трещала о возможностях и инвестициях, о новой крупной компании из столицы и ее руководителе.
Полина даже не стала делать звук громче, отвернулась, прикрыла глаза. Вот только не хватало еще до кучи впасть в депрессию. Один мужик отказался от нее и ребенка почти четырнадцать лет назад, другие просто переночевали и исчезли, а она беременная. В итоге, никому она не нужна, ни тогда, ни сейчас. Какое все-таки она большое придает этому значение, ведь смирилась уже, успокоилась, принял все, как есть. Это ее ребенок, ее малыш, ее мальчик, потому что он нужен в первую очередь только ей.
Черт, как запутано все. И почему так сложно держать эмоции в руках? Ну не видела и не слышала она о нем столько лет, все ведь нормально было, даже в мыслях имени его не произносила. А тут всплыл, да черт с ним. Жизнь идет, у нее все отлично.
— Полина, пообещай мне, что наберешь вес, будешь больше отдыхать и гулять.
— Конечно, я обещаю.
Солнце пробивалось сквозь еще зеленую листву, Полина улыбалась, прикрыв глаза, подставив лицо теплым лучам уходящего лета. В парке, где после посещения клиники она сидела на широкой скамейке, в этот час было не многолюдно. По узким дорожкам мамочки катили коляски, дворник мел уже кое-где начинающие осыпаться листья, а на душе были смешанные чувства. Счастье, смешанное с горечью и обидой, вот что сейчас было внутри.
— Привет, Полинка.
Девушка вздрагивает от испуга. Сильные мужские руки моментально обнимают ее за плечи, притягивают к широкой груди, горячее дыхание обдает висок. Она знает этот голос, она помнить эти руки и губы.
