— Ну так будет у нас по-настоящему или нет?
Олег вернул меня в вертикальное положение, но не отпустил, пусть я и чувствовала ватными ногами пол, хотя его губы сделали все, чтобы выбить почву у меня из-под ног.
— Прямо сейчас? — выдохнула я вопрос ему в лицо, точно дракон обжигающее пламя, а он и без него горел, или у меня мельтешили перед глазами красные чертики…
— Вообще…
Какое счастье, что руки у нас растут из плеч — потому пальцы Олега застряли под моими влажными подмышками, не добравшись до шеи.
— Я не хочу называть тебя сестрой соседа, — его пальцы нащупали на груди то, что раньше надо было искать под микроскопом, а сейчас нельзя было забить внутрь даже самой большой кувалдой. — Я хочу назвать тебя своей девушкой, а этот статус подразумевает под собой не секс, а отношения, которые на определенной стадии могут привести нас в одну постель, а могут и не привести.
— Ты меня не знаешь, — еле шевелила я губами.
— Узнаю… Важно, что я вижу, а я вижу, что мы нравимся друг другу хотя бы на таком вот животном уровне. Ну, будешь моей девушкой или нет? Я должен встать на колени?
И он опустился на них, но руки спустил только к талии, явно собираясь ткнуться носом в мой втянутый пупок, но Агата не дала ему это сделать, ткнувшись своим носом ему в нос, который даже при самом большом желании он бы не смог втянуть, хотя Агата делала все возможное и невозможное, чтобы хотя бы его расплющить.
— Я знаю, что ты согласна, — смеялся он через собачьи поцелуи, не отпуская меня даже для того, чтобы справиться с Агатой. — Но меня пугает мысль, что у меня в кровати будет лежать волк…
Я не выдержала и расхохоталась, и Агата полезла лапами на меня, надавав заодно Олегу по кумполу. Я схватила ее за толстую волчью шею и оттолкнула в сторону. Но не тут-то было! Агата перемахнула через диван, потом запрыгнула на него с диким лаем и толкнула передними лапами меня в грудь, завалив на пол и на Олега. Хорошо, не запрыгнула еще сверху, а только носилась вокруг нас и вокруг дивана с дикими воплями.
— Вообще офигеть ситуация, — Олег выдохнул мне в лицо распирающий его смех. — Тебя никогда не занимал вопрос, почему вымерли саблезубые тигры?
В ответ я лишь расхохоталась, а он сильнее стиснул пальцы на моих лопатках, вдавив свой затылок в пол.
— А волки почему не вымерли? И как они встретились с людьми, когда люди появились в Африке, а волки жили в Северной Америке. Самолеты тогда не летали, как? Как они встретились и подружились, — и подмигнул мне.
Намёк понят и принят на мой счёт. Ты волк? Тогда я — Красная Шапочка. Голова горит, а щеки просто пылают.
— Знаешь, чем человек отличается от всех остальных хищников?
Я мотнула головой.
— У него нет клыков для контактной охоты, зато есть оружие для удаленной. И все равно человек, приперевшись в Европу, истребил всех животных, кроме медведей и волков. Вот как так получилось?
Откуда я знаю? Я даже не понимаю, как оказалась в объятиях то ли волка, то ли медведя, который хочет назвать представительницу людской расы своей девушкой. Нонсенс!
Глава 40 "Ключ от женского несчастья"
Я не я, и собака не моя — об этом мне быстро напомнил звонок из Мексики. Теперь я без всякого стеснения перед Олегом вытащила свою смартфоновскую дешевку, но у меня все же хватило ума не принимать при нем звонок.
— Мне нужно на улицу…
Олег понял без слов, но не принял никакого участия в приведении меня в божеский вид: я сама одернула все, что могла одернуть, заправила то, что еще могло заправиться, и теперь скакала на одной ножке, пытаясь впихнуть ноги в кроссовки. Олег только собаку мне пристегнул. И открыл дверь, обещав скоро догнать… Я попросила не делать этого слишком быстро.
— Извини, что пропустила вызов, мы с Агатой бегаем перед сном, — врал Лоле мой язык, но не вид.
Вид не мог вызвать у звонившей никакого сомнения. В советские времена мне бы повесили на грудь значок ГТО — я сдала с Олегом все нормативы и по противогазам, и по ползанию с автоматом наперевес — правда, все это выражалось в отражении одной единственной, но бесконечной собачьей атаки.
Агата радостно кивала наглой мордой перед камерой телефона, готовая ради Олега подтвердить все, что угодно. Вопрос, ради чего врала я? Всем кругом — неужели ради Олега, которого лживыми сетями все равно далеко не утащить. А мне далеко и не надо — до соседнего дома. И надолго тоже не надо — до возвращения хозяев. А дальше…
— Ты там вечером осторожней одна, — выдала обгорелая морда Макса.
— Я не одна, я с Агатой…
И не только… Но это, к счастью, осталось за кадром собачьей кинохроники.
— Я держал дистанцию, — буркнул Олег, гося в стиснутых губах улыбку, когда вырос передо мной, как только я спрятала телефон в карман джинсов.
— И дальше держи… — проговорили мои пересохшие губы.
— Как скажешь…
И он вырвал из моих рук поводок.
— Мы вернемся через полчаса. Более спокойными, — добавил Олег с улыбкой или заверил, что точнее. А мне точно спокойствие вернуть мог лишь его уход. — Я не закрыл дом. Захвати мне вещи для душа, а то ты после бега меня даже на диван не пустишь…
И припустил… От меня. Даже быстрее Агаты. Как был — в офисных брюках. Хорошо, ботинки на кроссовки сменил, а ведь мог бы вообще босиком побежать, как древние атлеты.
Я разулась на пороге его дома и пошла наверх босиком, хотя и взглянула на тапочки, которые сама же и купила, но ведь не для себя, а для гостей Олега, а я не гость, я — сестра соседа, вот кто я! И еще сумасшедшая с развитой тревожностью, которую нельзя оставлять дома и без собаки… Да, кажется, роль прямо под меня писана. Ох, что-то завтра будет, ох, будет…
Я поднималась по лестнице на цыпочках, точно боялась разбудить тишину вечернего — уже почти ночного — дома, который мог, но не приютил нас. Так тому, значит, и быть. И я с силой отодвинула зеркальную дверцу шкафа, точно отодвигала от себя проблемы, которые чуть не заработала на самое уязвимое женское место, но тут же получила их на другое, которое, сжавшись в груди, вызывает в глазах неприятную резь.
Лучше уж быть маленькой девочкой, которая впервые видит перед собой мужской гардероб, чем женщиной, которая целых два года заботливо раскладывала мужские вещи. С этого не начинаются отношения, это их закономерное продолжение или конец. Держать в руках маленькие элементы мужского гардероба — это даже больше, чем обнимать голое мужское тело. Я ведь теперь не смогу смотреть на Олега будто на постороннего… Хотя, черт возьми, я видела его на конференц-колле в одних трусах и ничего не почувствовала, кроме эстетического удовольствия от лицезрения подтянутой мужской плоти — плоти в общем, то бишь всего тела…
Нет… Я прижалась горячим лбом к холодному стеклу створки шкафа: Олег точно ставит на мне очередной эксперимент, и я не знаю, как «сучка обыкновенная» должна повести себя в данной ситуации. Собрать все в пластиковый пакет, точно передачу в места не столь отдаленные, и положить на диван вместе с полотенцем и пледом?
