— Да, — сказала со вздохом девушка — У отца было много близких среди рыцарей моря.
— Сеньора, — порывисто воскликнул Морган, — не обидели ли вас испанцы? Ответьте, и даю вам слово, они понесут наказание.
Иоланда пристально на него посмотрела и с улыбкой ответила «нет».
— И губернатор?
— Нет.
— И все же я знаю, что он замышлял вас убить.
— С какой стати?
— Как-нибудь скажу.
— Вы меня смутили. Правда, губернатор принуждал меня передать испанскому правительству все права на обширные владения, перешедшие к матери от герцога, моего деда.
— И вы отказались?
— Разумеется!
— И он вам ничем не грозил?
Девушка, казалось, на минуту задумалась, а потом сказала:
— Он что-то твердил о недоведенной до конца мести.
— Подлец! — вскричал Морган. — Кошка хотела поиграть с мышкой, а потом ее сожрать.
— Неужели? — изумилась Иоланда.
— Сеньора, говорят, губернатор сбежал в Гибралтар. Сейчас мои люди поднимаются на корабль, чтобы пуститься за ним в по гоню. Я не успокоюсь, пока этот человек не окажется в моих руках. Я предлагаю вам место на своем корабле, который носит грозное имя непобедимого «Молниеносного», прославившегося под командованием вашего отца. Поедете со мной? Вы будете под защитой Береговых братьев, и никому не удастся обидеть вас, не перебив нас всех до одного Согласны?
— Я уверена в преданности флибустьеров, друзей моего отца, — ответила девушка. — Капитан Морган, душой я с флибустьерами.
— Пойдемте, сеньора, и пусть испанцы попробуют вырвать вас у корсаров Тортуги.
Глава X
Взятие Гибралтара
В тот же вечер пиратский флот покинул Маракайбо, оставив в городе лишь небольшой отряд, которому было поручено разыскать жителей, попрятавшихся в соседних лесах, и охранять вход в лагуну, чтобы замеченные ранее корабли не заперли выход из пролива.
Морган надеялся взять Гибралтар с ходу, без особого сопротивления, как это сделали семнадцать лет назад Черный корсар, Олоннэ и Баск.
Он знал, что город с тех пор стал еще красивей и богаче и что испанцы не теряли времени и сильно его укрепили. Морган был почти уверен, что граф Медина укрылся именно там, ибо на обширной лагуне Маракайбо не было тогда надежней места.
В полночь флотилия в составе семи кораблей, за вычетом одного, оставленного наземному отряду, уже курсировала в лагуне и, пользуясь попутным ветром, быстро продвигалась к бухте Мочила, на берегах которой раскинулся город.
Морган, как обычно, сам вел корабль, так как хорошо знал эти места. К тому же ему достаточно было нескольких часов отдыха, чтобы полностью восстановить свои силы — настолько крепкий был у него организм.
Кармо и Ван Штиллер, его, так сказать, подручные и доверенные лица, составляли ему компанию, покуривая большие испанские сигары и болтая друг с другом.
Ночь, довольно светлая, несмотря на отсутствие луны, позволяла кораблям держаться вдали от многочисленных островов, которые тогда гораздо больше, чем сейчас, мешали мореплавателям. Рулевые, с другой стороны, успешно шли ему в кильватер и держались друг за друга, так как впервые плыли в этих водах, изобиловавших подводными рифами и песчаными отмелями. Начало светать, когда флотилия подошла к зеленым берегам Мочилы. На еще темном горизонте поблескивали огоньки, обозначавшие вход в небольшой форт Барра.
— Кармо, — сказал Морган, не отходивший всю ночь от руля, — ты еще помнишь эти места?
— Да, капитан.
— Будем держать на восток?
— Да, на один румб.
— Плантатор не говорил, какими силами располагает здесь гарнизон?
— Вчера бедняга совсем лишился рассудка и не мог сказать ничего путного.
— Ты с собой его взял?
— Да, он у меня в каюте. Сам попросился на корабль, хотя мне он ни к чему. От этого бездельника нет никакого толку.
— Ошибаешься, дорогой Кармо. Он еще нам сгодится — он из местной знати и знаком с губернатором. Я ему больше доверяю, чем всем остальным.
— Он настолько струсил, что проку от него не больше, чем от последнего негра. Он вбил себе в голову, будто капитан Валера заметил, что это он привел нас с Ван Штиллером в монастырь, и теперь у него зуб на зуб не попадает.
— Мы отпустим его без выкупа.
— Если он решится от нас отстать, — сказал со смехом гамбуржец.
— Поди разбуди его, — попросил Морган.
Ван Штиллер вытряс трубку и спустя несколько минут вернулся на палубу, подталкивая в спину плантатора.
Бедняга, казалось, совсем впал в детство. Ясно было, что пороху он в жизни не нюхал.
— За вами еще один должок, — сказал Морган, увидев его перед собой. — Думаете, я вам простил, что вы вольно или невольно стали причиной гибели сопровождавших вас моряков?
— Ох, сеньор, — простонал бедняга. — Вы все еще думаете, что...
— Довольно! Нужны ваши услуги.
— Опять? Лучше повесьте!
— Повешу, если настаиваете, но потом. Вы знаете Гибралтар?
— Да, сеньор.
— Я отправлю вас для переговоров.
— Я бедный беспомощный человек.
— Мы окажем вам помощь, — сухо отрезал Морган, — когда наведем на город девяносто шесть пушек.
— А если меня убьют?
— Мы сумеем отомстить.
— Слабое утешение, — буркнул дон Рафаэль. — Попадись я ему в лапы, пощады не жди.
— К кому?
— К капитану Валере.
— Чего вы так боитесь этого человека?
— Граф Медина танцует под его дудку.
— Вряд ли вы его встретите в Гибралтаре, — заметил Кармо. — Уверен, что он прячется в монастырских подвалах.
— Хватит переживать, — сказал Морган. — Вы отвезете от меня губернатору послание, в котором гарнизону и населению предлагается выдать графа Медину, а в случае отказа быть готовыми к уничтожению города. Морган, как вам известно, всегда держит слово.
— А если губернатор еще не прибыл в город, сеньор? — спросил дон Рафаэль.
— Пусть вам укажут, где он скрывается. Впрочем, я уверен, что он уже в городе. Кармо, вели снарядить двенадцативесельную шлюпку и отправь его на берег. Мы в шести милях от берега, и если в десять не получим ответа, клянусь вам — население долго будет помнить флибустьеров Тортуги. Вот вам письмо, и — успеха, дон Рафаэль.
— А если губернатор Гибралтара повесит ваших людей? — допытывался плантатор.
— Они под защитой наших пушек. К тому же на берег сойдете вы один. Ступайте.
