— Ты слишком много говорила, женщина. Твое время танцевать. — И когда Сельма с тоской взглянула на сумку, добавил: — Мы дождемся тебя.
Сусанна решила вернуться к своему креслу, но Реза поймал ее за запястье. Не твердо, как прежде, а даже немного нежно.
— Сядь, пожалуйста, подле меня.
Реза перегнулся через стол, чтобы переложить сумку на прежнее место Сусанны.
— Пожалуйста, — повторил он, действительно вкладывая в слова просьбу.
Сусанне ничего не оставалось, как занять место сумки, раз та заняла ее. Завладев ее ледяными пальцами, Реза склонился к спрятанному за волосами уху:
— Я никогда не спал с Сельмой и не потому, что боюсь ее брата. Хотя я действительно его боюсь, — добавил он со смешком. — А потому что она мне не нравится. Я не люблю арабских женщин. Своей пассивностью они заставляют европейца чувствовать себя животным, если ты понимаешь, о чем я говорю?
Сусанна кивнула, чтобы только он прекратил подобный разговор и перестал наглаживать ей пальцы.
— Эта девочка слишком много пережила, и я просто пожалел ее, не требуя ничего взамен и не обещая ничего большего. Только Сельме не хватает ума понять этого. Так что не обращай внимания на ее ревность, — Реза поднял их сцепленные пальцы к музейной подвеске, и та скользнула между ладонями. — Однако Сельма прекрасно танцует, ведь так? И ты не жалеешь, что променяла на меня свой долбанный планшет?
Сусанна кивнула, и в этот раз "f-word" в его устах прозвучало шутливо. Что правда, то правда, тело Сельмы создано для танцев и, наверное, для чего-то еще… Сусанна с тревогой следила за пальцами Резы. Они отпустили "око Гора" и теперь тянули ее руку к его губам.
— Почему у тебя такие ледяные пальцы?
Слова каирца были едва различимы, потому что губами он продолжал касаться костяшек ее пальцев. Ледяные? Потому что мурашкам не хватает места на спине! Если он передышал дурмана, то она пока остается в трезвом уме. Пока, в трезвом…
Сусанна потянула руку, но Реза не отпустил ее пальцев, даже когда за его спиной выросла Сельма. Ему, видимо, доставляло удовольствие злить ее, но танцовщица молчала, памятуя, небось, светильник.
— Допивай чай, — Реза наконец вернул пальцам Сусанны свободу. — И пойдем, иначе мне придется завалить машину пледами, чтобы согреть тебя.
Сусанна вцепилась в чашку, чувствуя, что от ее лица идет не меньший пар. Страшно представить, что он может позволить себе в машине после заявления, что отдает предпочтения девочкам из Европы. Но куда ей здесь деться? Сельма спалит взглядом, и никакой Гор не поможет! Мята защипала прикушенный язык, как добротная щепотка перца.
— Отведи нас к себе.
Реза уже закинул на одно плечо сумку и за локоть подтянул Сусанну к другому плечу. К себе? Туда, куда уводят ее те, кому слишком приглянулся танец… Затаившаяся боль из лодыжки поднялась к коленке, и только рука Резы удерживала Сусанну в вертикальном положении. Сельма махнула рукой, указывая дорогу, закрыв шарфом и так затуманившийся взгляд Сусанны. Лилипутские шажки превратились в гигантские, с такой быстротой Реза проволок ее по ставшему крохотным залу.
Сельма прикрыла дверь и даже опустила засов. Они оказались запертыми в каморке в три шага туда, в три шага обратно. С утыканных крючками стен свисали яркие наряды. Открытым оставалось лишь зеркало в резной подставке и диван, укрытый несколькими пледами, растревоженными, будто кто-то недавно из-под них вылез. Реза опустил сумку на диван и остался к ним спиной. Сельма тяжело дышала ей в ухо, и Сусанна считала секунды до того, как девица поднимет засов и выйдет, оставив ее наедине с этим чудовищем.
— Come Close to те, girls. I won’t take it out. (Подойдите ко мне ближе, девочки. Я не стану вынимать это.)
Сельма толкнула ее в спину, вложив в удар скопившуюся ревность, и Сусанна осталась на ногах лишь благодаря подставленной Резой руке, но рука тут же переместилась с локтя на шею, чтобы прикрыть несчастной рот.
— Я знаю силу твоего голоса. Сейчас не время орать, девочка.
О, боже, что он намерен с ней сделать?! Что в сумке?
Реза уже открыл молнию и теперь свободной рукой вытащил темную полосатую ткань, и Сусанна прикусила ему палец, чтобы сдержать крик то ли испуга, то ли удивления. В неровном электрическом свете единственной лампы ей подмигнула зеленым глазом кобра. Пальцы Резы еще немного расправили платок, явив на свет больше золота. В сумке лежала корона фараонов.
— Маш-ала! — ахнула Сельма, но тут же прикрыла ладонью рот, но в этот раз Реза улыбнулся по-доброму.
— Я не стану ее доставать, ты уж прости, Сельма. И радуйся, что вообще увидела ее. Надеюсь, завтра я все же верну ее в хранилище, — улыбка перекатывалась с одной стороны рта к другой, будто Реза прикусывал губы, чтобы не рассмеяться.
— В хранилище? Реза… Я думала, она не настоящая… Ты…
— Ты только что назвала меня вором, женщина! — перебил ее каирец и быстро закрыл сумку. — Это реплика, но мои работы ничем не отличаются от оригиналов. А для кого-то это просто слиток золота. Ничего больше. Я устал таскать это с собой и объясняться с каждым встречным.
Сельма бедром отпихнула Сусанну, и та чуть не сорвала со стены наряд, пытаясь удержаться на ногах. Тонкие руки, унизанные браслетами, скользнули по белой рубашке вверх, и Сусанна была уверена, что девица сейчас вопьется Резе в губы, но Сельма только подтянула к себе его голову и зашептала на ухо что-то очень быстро-быстро. К чему подобные предосторожности? Неужели подумала, что русская гостья понимает арабский?
Реза кивнул и мягко снял со своих плеч руки девицы.
— У тебя красивое имя, Санура, — глаза Сельмы продолжали сверкать, и их победный огонь опалил Сусанне щеки, но она не стала поправлять девицу. — Так зовут его кошку. Доброй ночи.
Сельма откинула задвижку за секунду до того, как в дверь постучали. Напарница явно была недовольна ее задержкой, но, увидев, что в каморке та не одна, промолчала. Реза аккуратно повесил на плечо сумку и, как прежде сильно, стиснул руку Сусанны.
1.7 "Сова Umm Quwaiq"
За порогом кафе растеклась тягучая южная ночь. Свет редких фонарей не рассеивал тьму. Теперь Сусанна без страха, вернее из-за неимоверного страха, сама крепко сжала пальцы Резы, когда они свернули за угол, оставив позади шум кафе. Стало совсем темно, будто фонари нарочно сговорились попугать гостью Каира. Однако Реза шел бодро, не оборачивался, только спокойствие через его горячие пальцы не спешило передаваться Сусанне. Впереди улица сужалась в черную точку, а Сусанна сколько б не глядела, не видела нужного им поворота. Ни души вокруг. Песок и тьма, казалось, поглотили даже несмолкаемый городской шум, который не так давно заполнял эти улочки.
Сюрреалистический городской пейзаж с едва подсвеченными тенями домов заставлял дрожать. Или страх вызывало молчание Резы и лежащая в сумке золотая корона. Вдали ухнула сова, заставив Сусанну и вздрогнуть, и улыбнуться. Сова в городе? Однако уханье повторилось, еще и еще, совсем близко. Кажется, за поворотом, который все не желал никак открываться взору. Реза вдруг сбавил шаг, прислушался и силой потащил Сусанну в сторону в появившийся из неоткуда проулок, настолько узкий, что не хватило бы места отворить дверь, если та все же имелась в абсолютно ровной стене.
