Суслик, ты — свинтус! Сейчас стряхну крошки, что такого! Она дунула на обнаженную грудь Резы, и лепестки роз полетели прочь. Только один попал ему на подбородок. Пришлось протянуть руку и тут же отдернуть. Он не уснул. Он смотрел на нее в упор, и спина под арабской рубахой покрылась ледяной испариной. Сусанна попыталась шевельнуться, но придавившая ее рука превратилась в камень.
— Ты сейчас не Реза, да? — только и сумела прошептать она, получив в ответ согласный кивок.
6.2 "Явление фараона"
Сусанна тихо сползла на пол в надежде добраться до выхода, где можно будет спрятаться за спину Мустафы. Там люди, а здесь перед ней непонятное чудовище.
— Не бойся меня! — произнес тот, кто некогда был Резой.
Он стоял перед ней в полный рост, в одних брюках, сорвав по пути болтавшуюся на одних манжетах рубашку, а Сусанна продолжала пятиться, как краб, не в силах подняться. До прорези в пологе оставалось меньше метра, когда ее поставили на ноги, подняв за ворот рубахи, словно котенка.
— Я же сказал: не бойся меня. Я пришел с миром поклониться тебе за возвращение мне моей царицы, — и он действительно приложил к груди руку и наклонил голову, и Сусанна сумела досчитать до десяти, пока лицезрела блестящий в дрожащем свете свечного фонаря затылок. Только образ чудовища не рассеялся. Взгляд светящихся глаз приковывал к полу. — Я не позволил сделать это ей самой, ибо Нен-Нуфер уже достаточно напугала тебя своим появлением в гробнице, когда ты держала на руках нашего сына.
Он замолчал, ко Сусанна не подумала открыть рот, сообразив, что с ней говорит тот, кто не контролирует себя. Да и пересохшие от страха губы склеились, но она кивнула, подтверждая понимание сказанного. Если Реза с ней не играет, то лучше молчать. Приступ пройдет! Только пока мистер Атертон совсем не в себе, ей стоит подумать о собственной безопасности.
Реза отличный фокусник, что с бумагами, что сейчас… Когда успел вставить линзы, превратившие глаза в два фонаря? Когда? Но вопрос она не задала. Язык остался стопудовым камнем лежать во рту. Она могла только приоткрывать губы, словно рыба, чтобы не задохнуться от его близости. И вот железные пальцы обвились вокруг ее запястья и оттянули от полога. Что дальше? Что? Что он еще собирается сказать? И главное — сделать?
— Я ухожу навсегда из мира живых, потому что ничего не держит меня в нем больше. Ты последняя причина, по которой я вновь вошел в чужое тело. Смыслом твоего рождения стала моя любовь. Она принесла мне мало радости при жизни, но я не сетую. Моя душа болит за ту боль, которую я причинил этим заклинанием другим. Я не повинен в смерти отца Резы, это было случайное стечение обстоятельств, но я беру на себя ответственность за смерть всех трех женщин в их семье и хочу, чтобы жертв не стало четыре. Это заклинание писалось для жрецов, и ни я, ни тем более Пентаур не думал, что оно попадет в руки несведущих людей через три тысячи лет. Тебя не должно было быть, тебя Реза создал по ошибке, от страха переставив местами слова. Он должен был создать тело из слез Нен- Нуфер, а создал реальную женщину с собственной душой, но я вымолил у Осириса твое право на жизнь. Подойди ко мне, не бойся.
Какое подойди, ее сейчас можно только подтащить! И нынешний фараон подтянул ее ближе и коснулся ледяными губами лба. Такого же ледяного. И мокрого от страха.
— Теперь ступай с миром обратно в мир живых. Ты свободна от проклятья Нен- Нуфер. И, молю тебя, не плачь по Резе. Он не стоит ни одной твоей слезинки. Поверь, ему так будет лучше… Он должен был умереть еще ребенком из-за своей болезни и лишь потому, что оставался моей последней надеждой, дожил до сегодняшнего дня. Я надоумил его отца поддержать его жизнь своим телом.
— Как?! — Голос прорвался сам собой. — Как так?!
И когда тот вместо ответа прикрыл глаза, Сусанна сама схватила его за запястья, будто простым движением могла удержать мертвый дух в живом теле. Он ведь может покончить с собой по дури… Вколоть что-то или проглотить… Да просто броситься в реку. Возможно, он для этого и притащил ее на корабль… Похоже, с головой он распрощался окончательно. Или есть шанс вернуть ему разум? Разговором. Он любит говорить сам и любит, когда с ним разговаривают… Возможно, потянув время, она вернет в это тело здравомыслящего Резу?
Сусанна набрала в легкие побольше воздуха, чтобы не сделать ни одной паузы… Он должен слушать, он не должен перебивать… И главное — не называть его Резой. Сейчас это не мистер Атертон. Бесполезно взывать к англичанину… Сейчас он египтянин. И вдобавок древний!
— Ты же не хочешь сказать, что он… Что он умер…
Сусанна слушала себя и холодела… Но надо подыграть несчастному, как тогда в гробнице… И не шлепнуться в обморок. Здесь прохладно, а если и душит ее сейчас что-то, то только слезы… Бессилия перед собой и безумием того, кто в здравом уме сделал ей предложение, назвав своей последней надеждой.
— Он только что справился с удушьем без твоего тела, — Сусанна повысила голос.
— Слышишь? Он справился! Ты ведь это знаешь. Он справился…
Фараон-Реза открыл глаза — те продолжали светиться ярче горящего на столе фонаря.
— Нет, не справился, — отозвался он глухо. — Мне просто понадобилось его тело для спасения тебя. А сейчас я уйду, и он больше не проснется.
— Нет! — Сусанна сжала пальцы вокруг железных запястий, хотя и понимала, что не в ее силах причинить ему боль и отрезвить.
Возможно, его следует окунуть в реку, как он сделал до того с ней… Может, разумная часть мистера Атертона заранее показывала ей путь к спасению? Она ведь его последняя надежда… Последняя…
— Нет! — Сусанна кричала, не зная, желает сейчас появления арабов за своей спиной или нет. — Это я удержала его! Это я попросила его остаться! И я не отдам его небытию! Вот!
Она стянула с пальца кольцо и сунула под светящиеся глаза:
— Читай! Ты не посмеешь забрать у меня мужа, который возвратил тебе твою жену. Не посмеешь!
Фараон-Реза взял кольцо двумя пальцами, и Сусанне показалось, что он собрался его расплющить, но нет, он лишь зажал его в кулак.
— Это была игра…
Сусанна вздрогнула — да, это была игра… Только такая дура, как Суслик, могла купиться на романтические слова… Но сейчас идет игра не на жизнь, а на смерть. И она будет в нее играть до конца!
— Нет! — Сусанна поражалась силе своего голоса. — За минуту до приступа Реза сделал мне настоящее предложение, и я…
— Ты промолчала, — теперь в железном голосе послышался смех. — Я уйду, и со мной уйдет все хорошее, что тебе в нем нравилось. Останется тщедушный мальчишка, умеющий лишь водить кистью да стучать молотком и вестись на все шалости испорченного братца — отец не воспитывал его, или ему просто нечего было дать сыну. Я слишком благодарен тебе за Нен-Нуфер, и ты мне, как дочь, и потому я не дам тебе Резу в мужья.
Сусанна потянулась вниз и сумела опуститься на колени.
