Книга Любимый цветок фараона, страница 65. Автор книги Ольга Горышина

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Любимый цветок фараона»

Cтраница 65

Реза так неожиданно поднял на нее глаза, что она не успела спрятать свои. Теперь он знает, что ты его рассматривала, дура! Давай, разлепи уже губы и произнеси свое «ноу». Ну же!

— А вы хотите его прочитать?

Суслик, зачем так много слов, так много треска?! Крохотное слово «ноу» на Востоке тоже означает отказ. «Ноу» и все.

— Нет! — он, кажется, оборвал ее голосом Сети. Видишь, как просто оно звучит в его устах, это короткое «ноу». — Я хочу получить ответ!

Сусанна закрыла глаза и протянула руку.

— Если я нащупаю ключ, то…

Сусанна совсем не была уверена, что сказала фразу по-английски, но повторять не стала. Только если мысленно, добавив для себя, а если промахнусь… Точно ведь промахнусь… Только пальцы уперлись в пластиковый прямоугольник. Зачем глаза закрыла? Он ведь явно подтолкнул к тебе ключ! Еще бы монетку кинула, идиотка!

Пальцы сжимали ключ, но не отрывали от скатерти. Ведь в шахматах, если не сдвинул фигуру, можно ведь переходить, да? Между лопаток побежал ледяной ручеек, и Сусанна отдернула руку. Только пластик ключа намертво приклеился к влажной ладони.

— Я знал, что ты согласишься, — Реза отодвинул стул и встал. — Ты ведь не жрица Хатор.

Да, она не жрица! Она дура! Но ведь можно еще положить ключ обратно на стол и извиниться за глупость. Ведь можно? Реза уйдет, точно уйдет, он ведь джентльмен. Только если он уйдет, то уж больше точно не вернется. Даже за красками.

Что ты за него волнуешься — купит новые! Или ты вспомнила про обещанные серьги? Аббас бы сейчас разрыдался от восторга! Заткнись! Не нужны мне его серьги, эти браслеты и кольцо! Но ты же видела его рисунки… Так ты лотосы мечтала посмотреть? Тогда не надо было играть в рулетку. Он предлагал тебе выбор, а сейчас он просто уйдет, а ты поедешь завтра с Пашей и этой дурой в музей исламского искусства и на базар, как и планировала, когда сестра покупала путевку.

Все хорошо, Суслик. Положи ключ обратно. Зачем тебе три дня непонятно с кем? И за такую цену! Чтобы сожалеть всю оставшуюся жизнь? Сожалеть? Кто вообще собрался о чем-то жалеть? Я ведь не просто так тянула руку…

— Ты забыла кофту.

Нет, я забыла голову! И планшет, но вы не собираетесь мне его отдавать. А кофта, она застряла на спинке стула…

Сусанна рванула кофту вверх и услышала, как лопнула нитка шва. Рюкзак в руках тоже дрожал. Она прикрыла глаза и попыталась сосчитать до десяти, но это не помогло. Во сколько они вернутся в гостиницу? Только бы не утром, а то церберы обо всем догадаются и доложат родителям. И ложь про ночную прогулку на катере вряд ли прокатит. Но как бы потактичнее намекнуть ему про возвращение? Или он сам догадается? Пусть лучше сам, потому что английские слова вновь разбежались… И не только слова.

Она с трудом нащупывала дорогу — каирец на этот раз не протянул руки. О, да, мистер Атертон, вам важно, что я сама иду за вами. Это снимает с вас всякую ответственность. А в кроссовки будто гравия насыпали — идти так тяжело и так больно, особенно глядя ему в спину. Даже не обернется… И в лифте продолжил молчать и смотрел мимо ее отражения в зеркальной стене. Только у двери в номер обернулся, но руки за ключом не протянул. Она и открыть должна сама. Интересно, раздеваться тоже самой придется? Фараоны тоже не утруждали себя этим. Хорошо еще сам дверь закрыл, пока она стояла посреди комнаты, чуть ли не до крови врезая в ладонь край ключа.

Как все по-дурацки получилось… Может, согласись она в самолете, он бы обставил это как-то по-человечески, а то как с проституткой прямо…

И вот он кинул планшет на диван, вытянул из ее руки ключ и опустил на столик рядом с ведром, в котором лежала бутылка шампанского. Это капля романтики, да? Но лучше не смотреть на него. Да она и не смотрит, потому что не отвести взгляда от огромной кровати, застеленной белоснежными простынями…

Сусанна дернулась от звука вылетающей пробки и обернулась к столику. Реза наполнял два высоких тонких бокала. За спиной его колыхались тонкие занавески. Дверь на балкон открыта, но она совершенно не слышит городского шума, только бешеные удары собственного сердца. Может, и он что-то сказал, а она пропустила… Иначе чего он так пристально смотрит! Может, ждет, когда она наконец освободит для него руки?

И когда Сусанна швырнула на диван рюкзак и кофту, Реза сделал к ней шаг и протянул бокал.

— Я не хочу пить, — пролепетала она, не уверенная, что он сумеет разобрать ее английские слова.

Точно не разобрал, раз так настойчиво тычет в ее сжатый кулак ножкой бокала.

— Выпей. Тебе сразу станет легче.

Хорошо, что она еще не утратила способность понимать английскую речь! Пальцы ее уже не слушаются — она сумела схватить бокал только поверх запотевшего стекла. Шампанское было сладкое, даже слишком. И он явно не любит такое, раз отставил свой бокал, едва пригубив. Ему нужно взрослое сухое, а не детское сладкое…

Сусанна пила, не отрываясь, желая, чтобы бокал никогда не опустел. Передняя прядь прилипла к стеклу, и Реза осторожно отвел ее за ухо, а когда забрал пустой бокал, Сусанна зажмурилась, чтобы не видеть приближающиеся губы.

День четвертый. 4.1 "Сколько-то о'клок"

— It’s ten past eleven, sleepyhead! Time to get up! (Десять минут двенадцатого, соня! Пора вставать!)

— Ит воз найн оклок файф минутц аго… (Еще минуту назад было девять утра.)

Сусанна не понимала, на каком языке говорит, но все же надеялась, что по- английски. Во всяком случае она поняла ответ:

— Девять было два часа назад, соня. За эти два часа я успел выпить два кофе. Третий я пить не стану и просто вылью его. И больше не закажу, так что это твой последний шанс, и не смей отворачиваться.

Но Сусанна отвернулась. От стойкого кофейного аромата к горлу подкатил кислый ком, и она плюхнулась головой мимо подушки, а когда через секунду попыталась подтащить ее к себе, руки оказались прижатыми к обнаженной груди, а губы уткнулись в чашку.

— Я знаю, что тебе плохо, но другого способа поставить тебя на ноги нет… Пей.

Пить? А вдруг кофе горячий… Да не похоже по чашке… Но противный…

И Сусанна сжала губы, боясь выплюнуть кофе на белоснежное одеяло. До сих пор белоснежное… К счастью, идиотка!

— Просто проглоти, — Губы Резы обжигали ухо: ему бы в заклинатели змей податься… — Как горькое лекарство. И вот, кусай…

Она так и не открыла глаз. От последней попытки взглянуть на мир, которая была, оказывается, два часа назад, чуть не потекли слезы. Но скрежет крошек круассана на зубах невозможно ни с чем спутать — только у нее сейчас ком в горле, вот она и дернулась в сторону, прямо щекой в чашку. Рука Резы дрогнула и по ней, и по кровати растеклось кофейное пятно.

— Ой… — Сусанна открыла глаза и в этот раз сумела удержать их открытыми.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация