— Я еще не настолько проголодалась, чтобы есть мокрый хлеб, — она попыталась сгладить двусмысленность, которую несло в себе начало фразы. — А откуда лотос?
— В саду есть крохотный пруд.
Она вообще не заметила его ухода, а он не только преобразился, так еще и за цветком успел сбегать!
— Но можешь представить, что лотос сошел с этих росписей. Они ведь созданы, чтобы оживать в загробном мире. Хочешь внимательнее взглянуть на них, чтобы отыскать следующую сцеку для романа? Или же готова оживить ее?
— Здесь нет кошки.
Сусанна чувствовала, как мнимая романтика тает, подобно аромату склонившегося на лоб цветка.
— Санура!
Реза хлопнул в ладоши, и откуда-то взялась кошка. Все продумал, и цветок, и кошку…
— Я бы лучше на мастерскую посмотрела…
— Там нет ничего интересного. Все интересное — здесь.
Реза снял корону, но оставил на голове платок, и раскрыл ящичек для украшений — в нем лежало ожерелье из нескольких рядов золота и камней, а венчали его бусины в виде лепестков лотоса.
— Вау…
— Узнаешь?
Реза забрал у Сусанны опахало и снял с шее последнее ожерелье — в нем тоже имелись лотосы, но оно казалось намного проще этого.
— Спрашиваю тебя, узнаешь?
Сусанна непонимающе подняла глаза на Резу.
— На Нен-Нуфер должно быть надето подобное, да?
— Нет же, глупая! Это то ожерелье, которое ты видела в Эрмитаже.
— Как…
— Как-как… Я сделал с него копию. Она лучше оригинала. Примеришь?
Он застегнул его на шее и, сняв парик, расправил по плечам липкие волосы. Лотос теперь цеплялся за ухо.
— Погоди секунду. Для вдохновения!
Реза взял со столика свой телефон и сфотографировал Сусанну.
— Как они жили тогда без селфи, — усмехнулся он, выглядывая теперь у нее из-за плеча.
— Нормально, — выдала Сусанна, стараясь смотреть на ожерелье, а не на тот ужас, в которое превратилось ее лицо. Зачем же они тогда так себя уродовали!
— Нет, ответь на вопрос. Как они жили без селфи?
Сусанна пожала плечами. Любите вы, мистер Атертон, задавать риторические вопросы.
— Ну, гляди на кресло. Это трон на самом деле. Ну, здесь фараон велел изобразить себя вместе с царицей.
— Это царица с опахалом? Бедная…
— Глупая! Это же честь обмахивать фараона! Когда повелитель двух земель сидел на троне, это могли делать только члены царской семьи или высокие сановники.
О, да… Она только что удостоилась великой чести! Энсеби тут нашелся!
— Да гляди же… Правда, на нас похожи, а?
Сусанна кивнула. Конечно, только наоборот. В этих костюмах они похожи на них!
— Ну, ты готова к виртуальной реальности?
Ей не нужна была фотография, чтобы знать выражение своих глаз! Когда же мистер Атертон научится говорить прямо! Ни в этой жизни уж точно…
Он взял из угла простое плетеное кресло и поманил к себе кошку.
— Ты стой там, где стоишь, и не шевелись!
Она подчинилась, как и кошка. Поначалу. На коленях у Резы ей не понравилось. Она спрыгнула на пол и замерла перед Сусанной. Санура, елки зеленые! Ты-то романа не читала! Или поведение кошки за три тысячи лет не изменилось! Как и людей, впрочем… Или она даже кошку напугала своей боевой раскраской. Спасибо художественному таланту мистера Атертона. Он ее точно со стеной перепутал!
Реза потянулся за кошкой, но не поймал, и потому поднялся из кресла. Сколько же весит этот воротник? Много, каирца действительно согнуло под его тяжестью, но ничего. Реза выпрямился и уставился на нее.
Сусанна сложила руки на груди, но сердце не подсказало ответа. Язык застрял за зубами. И у Резы, похоже, тоже. Нет же, дура! Он же тебе сказал, что Нен-Нуфер должна заговорить первой… Но кто смеет первым заговорить с фараоном? Так ты уже приняла его версию, что фараон и царевич одно лицо? Нет же… Они действительно могут столкнуться у пруда с мающимся похмельем фараоном. Или же… Царевичем Райей? Реза ведь специально снял корону… А богатые воротники носили и вельможи… Все в твоих руках, автор, все в твоих руках. Фараоном может быть та статуя, которую она толком-то не успела рассмотреть. Может, сейчас отвернуться от Резы и рассмотреть? Может, и с ней статуя заговорит и подскажет ответ. В любом случае она выиграет время. А ты что, Суслик, не просто молчишь, а действительно думаешь над продолжением романа? Осторожнее, потому что не только у тебя под платьем ничего нет, но и под его юбкой тоже. Как раз вот под его юбкой все есть! Хватит! Он же джентльмен. Забыла?
Сусанна отвернулась от героя не своего романа и уставилась на статую. В человеческий рост. Выглядит сейчас прямо как Реза. Неужели полностью из золота? Или все же позолота? Или вообще краска? Хотя они там что-то химичили с золотом, изменяя его цвет… Но это ведь не может быть настоящая статуя. Нет. Это отец Резы смастерил или дед, или прадед… Если она настоящая, то тут должна стоять дверь, как в сейфе… Нет, не настоящая… Суслик, блин, хватит стоять к фараону спиной. К которому? Я, кажется, пялюсь на его золотую маску — она ко мне в кошмаре уже являлась… Нет, там была другая… С музейного билета… Да они одинаковые все… Тогда обернись к живому. Он ждет ответа! Он для тебя тут спектакль устроил с аутентичной бутафорией и костюмами… Мистер Атертон явно все вчера приготовил, а потом его отчего-то за ужином переклинило, и он окончательно подмочил себе репутацию шампанским… Но ты же его уже простила? Ну вот за эту краткую минуту, как стоишь к нему спиной? Простила? Нет! Эту ночь я ему никогда не прощу. Но я уже не так сильно сержусь… Тогда не стой спиной. Нен-Нуфер могла в страхе отвернуться, но не на целую же вечность!
4.7 "Приступ сумасшествия"
Реза ждал ее в той же позе. Маат нынче явно отсыпала фараону терпения от души, а вот Великая Хатор молчит, зараза! Впрочем, немую сцену ведь никто не отменял. Суслик, немые сцены только в кино бывают. Ну или в театре. В книге это — пустая страница, то есть полное отсутствие у автора фантазии. Что ему сказать?
Только говорить ничего не пришлось. Пришлось сделать. Реза ухватился за шею, будто для того, чтобы поправить воротник. И Сусанна успела подумать, что он сжалился и дает ей подсказку поведения мужчины в предложенной ситуации. Но когда Реза со всей дури рухнул на колени, Сусанна поняла, что это вовсе не игра. Реза пытался что-то ей сказать, но из горла вырывался лишь хрип. Она упала рядом с ним на колени и сорвала с головы платок. Господи Иисусе — он еще и голову побрить успел! Но восхищаться или ужасаться было некогда. Она потянулась к застежкам воротника — как их много, и как дрожащими пальцами справиться хотя бы с верхними. Ну вот, она стащила воротник через голову. Боже, ну прям рыцарский доспех! И рыцарь тут же упал ей на плечо, носом в просвет между рядами бус. У него явно приступ! Но что делать? Она даже спросить не может! Рот если и откроется, то английским словам из него не вылететь.
