Они умели бы громко смеяться, как две крошки, что водили сейчас хороводы на берегу. И умели бы плести косы…
Мои мечты были такими сладкими и красивыми, что я совсем не заметила, как над заливом село солнце. Ужин, как и обед, пролетел незаметно. Лишь предложенный Димой мобильный телефон смог вернуть меня в реальную жизнь.
Вечер был для меня временем "созвонов". Штерн разрешал мне включать его странный телефон и отправлять аж по одному сообщению маме и отцу. Обычно это было: "У меня все хорошо". После этого телефон следовало выключить и снова включить для получения ответа лишь через полчаса.
Сегодня писать ничего не хотелось. О Юре папа, конечно же, знал и без меня, а писать, про "хорошо" в этой ситуации было горько. Я уже хотела сказать, что сегодня пропускаю, как в самый последний момент решила написать маме, что очень её люблю.
Просто люблю. Без причин и просьб. Чтобы ей хоть ненадолго стало теплее на душе.
Пальцы уже по привычке нажали на клавишу блокировки. Я дождалась ввода пароля. Набрала четыре единицы. Дальше нужно было написать признание, но телефон гудком сообщил о входящем сообщении.
— Тебе что-то от Саши. — Я передала аппарат Диме, а у самой внутри всё сжалось.
— Хм…
Он не сказал, что это странно или что они не планировали какого обмена информацией. Молчаливый Штерн вообще ничем не выдал своего удивления. Оно появилось позже, после прочтения СМС, да и то скорее не удивление, а злость.
— Да сколько ж можно?! — Выключив телефон, он положил его в карман.
О том, что сейчас мой черед, Дима будто забыл.
— Опять что-то? — После утра, казалось, я уже была готова ко всему, но на деле снова ощутила панику.
Дима плотно сжал губы. На скулах заиграли желваки.
— Не хочу в этот раз снова угадывать. Пожалуйста, скажи прямо. — Я взяла его за руку и переплела наши пальцы.
Словно говорить физически тяжело, Дима вначале шумно выдохнул и лишь потом повернулся ко мне.
— Час назад было покушение на твоего брата. С Владом всё в порядке. Саша скоро будет, расскажет подробности.
— Боже… Влад…
Всё ещё держась за руку, я опустилась на траву. Голова шла кругом. Мозг отказывался воспринимать факты. Он трещал как старенький компьютер, требующий перезагрузки. Без сохранения и с аварийным завершением всех процессов.
— Этот день когда-нибудь закончится? — вырвалось со стоном.
Дима присел рядом. Глянул на суетящихся возле домика девчонок, и пересадил меня к себе на колени.
— Я задаюсь тем же вопросом.
— Он ведь не остановится. Шиммер будет угрожать всем моим близким. Пытаться навредить им. Возможно, покушаться снова.
— Не буду тебе врать, что это не так.
— Спасибо.
Я поднесла к губам Димину руку и поцеловала в тыльную сторону. Как раз в одну из сбитых о Юру костяшек.
Символично. Отделавшись от Димы малой кровью, Юра заплатил жизнью за то, что сделал раньше. Это был словно челночный бег, аттракцион с повышением ставок на каждом новом круге: от сделки к богатству, от раскаяния к смерти. Быстро и жестоко.
Как и с нами всеми сейчас. Между Юрой и нами, в принципе, была лишь одна разница — он попал на этот аттракцион первым и по доброй воле. Нам же приходилось узнавать правила на бегу и постоянно подстраиваться.
— А знаешь, я сейчас поняла, что пугает меня больше всего. — Я прижала голову к сильной мужской груди. Казалось, так меньше страшно.
— Что? — Вместо того чтобы отстраниться, Дима обнял.
— Он всегда на шаг впереди… Он у руля.
— Охоту ведём не мы. Пока нужно набраться терпения.
— Но ведь это можно изменить.
Будто я произнесла какую-то нелепицу, Дима раздражённо хмыкнул.
Если бы я не знала его, точно поверила бы, что не понял. Что принял мои слова за пустой бабский трёп. Но кто он такой, я уже представляла.
Дима умел читать не только людей, но и предугадывать их действия. Этот умник наверняка прокручивал в своей еврейской голове сценарии, при которых охотник становится дичью. Возможно, прокручивал их и раньше…
— Давай каждый будет заниматься своим делом? — Не дожидаясь, пока я что-нибудь предложу, жёстко обрубил он.
— А если я этого хочу? — Чтобы заглянуть к нему в глаза, пришлось вывернуться. — Шиммеру нужна я. Мы можем выманить его из Тель-Авива под каким-нибудь предлогом, и здесь он обязательно наделает ошибок.
— Нет.
— Я могу предложить развод! — От этой идеи даже дышать стало легче. — Он ведь хочет фирму. По контракту при разводе она становится его собственностью.
— Нет.
— Ради такого он явится откуда угодно.
— Нет! — Дима встряхнул меня за плечи. — Ты вообще меня слышишь? Нет, я сказал.
— Это единственный выход. Проклятие! — Я вырвалась из его объятий и встала. — Да ты сам прекрасно всё понимаешь. У нас альтернатива: или сидим здесь и ждём новый труп, или меняем правила игры.
— Алис… Успокойся.
От прилива адреналина я даже не заметила, как Дима впервые назвал меня по имени.
— Моё спокойствие уже стоило жизни Юре и чуть не стоило твоим девочкам и Владу. Кому оно нужно, такое спокойствие?
— Мы не будем делать никаких глупостей. — Штерн был твёрд как скала. — Никаких рисковых шагов и экспериментов.
Он тоже поднялся и навис надо мной.
— Дима, мы будем это делать. — Если ещё пару минут назад я только думала о возможности сбросить с себя весь кошмар с замужеством, то сейчас чувствовала, как сильно мне это нужно. — И ты и я. Будем. И ещё я знаю, что у нас получится.
— Ты сама не понимаешь, чего хочешь.
— Для того, чтобы понимать, у меня есть ты.
Не раздумывая, я шагнула к нему и… нет, не обняла. Обхватила как большой и надёжный столб, который устоял бы при любом цунами или землетрясении.
Столб в ответ даже не дёрнулся. Он стоял напряжённый и твёрдый, но из-за леса уже светил фарами Сашин Опель. Тёплый свет окутывал полянку, и уверенность, что нам вдвоём удастся переубедить этого упрямца, росла как снежный ком, катящийся с горы.
Глава 48
Ночь выдалась холодной. Девочки в кровати слушали вечернюю сказку от любящего отца, а я, Саша и Коля грелись у костра, обсуждая всякую ерунду. Без Димы Саша наотрез отказывался говорить о деле. До его ухода к детям я успела лишь намекнуть на свою затею, а потом Штерн выдал всем приказ "ждать".
После девяти его величество снизошло до простых смертных. Дима положил на бревно рядом с собой подозрительно знакомую книжку и кивнул Саше.
