Впрочем, полностью высунуться Костя не успел.
— Не тебе! — рявкнул на него Дима, стоило хакеру поставить ногу на землю.
— Но она… Алиса не виновата. Это я предложил. Дим, это всё моя… — Костя принялся оправдываться. Сбиваясь и повторяясь, он рассказывал о гонке, о том, как позвонил мне днём. Распинался, как нашкодивший ребёнок перед грозным родителем, но сам "родитель" полностью игнорировал своё "дитя".
Ожидая выполнения своего приказа, Дима как вкопанный стоял возле моей двери и сверлил яростным взглядом.
— Выходи или я сами тебя достану!
— Ты даже прикасаться ко мне не имеешь права! — Словно злость была заразна, я тоже вспыхнула.
— Так считаешь? — Дверь резко распахнулась. — Проверим?
Сильные руки схватили под мышки и потянули на себя.
— Не смей меня трогать! — Я взвилась в воздухе. Пытаясь ударить, вслепую забарабанила рукам и ногами. Выгнулась всем телом.
— Успокоилась! Быстро!
— Баб своих успокаивай! — Задёргалась сильнее.
— Нет у меня никаких баб.
Возможно, показалось, но голос Димы стал тише.
— Так заведи! А меня оставь в покое! Прямо сейчас!
— А если не хочу? — Он всё-таки сломал сопротивление. Расплющил на своей широкой груди. Убил ароматом, теплом, силой, от которой всё внутри меня начало таять.
— Мне плевать.
Нужно было держаться. Неделю я страдала из-за этого гада. Семь дней перемалывала себя в труху, заставляя забыть. Но позорные колючие капли полились из глаз без спросу. Как старый кран, протекающий каждый раз, когда им пользуются.
— Я думал, что мне тоже плевать.
Дима насильно заставил меня поднять голову и посмотреть ему в глаза. Злости в них больше не было. Они светились чем-то другим. Удивлением, испугом… И сжимал он уже не так сильно. Скорее придерживал. Захоти я вырваться, получилось бы с первой попытки.
— Зря ты примчался. — Молча терпеть этот его взгляд было невозможно. Наши постоянные игры в молчанку все же не закалили меня совсем.
— Конечно.
— Тебя, наверное, девочки ждут.
— За ними Степа поехал. Заберет из сада и привезет домой.
Я просунула между нами руку и смахнула слезы. Милый уютный разговор. Почти домашний. Словно мы не на гоночной трассе и пару минут назад не орали друг на друга как умалишенные.
— Ясно. Тогда тебе нужно поскорее вернуться. — Ладонь замерла на лацкане пиджака. Схватиться бы за него со всей силы, но пальцы лишь дрогнули.
— Алиса… — кадык на горле Димы дернулся. Вместо фраз сильная рука с узловатыми пальцами легла поверх моей и прижала к груди.
Не решаясь посмотреть в глаза, я уставилась на наши переплетенные пальцы.
— Поехали домой, — словно вдруг вспомнил слова, уверенно произнес Дима. — Достало все. И днем, и ночью… Скоро на людей кидаться буду.
— И в этом я виновата? — Через сломанный кран снова потекла соленая вода.
— Я сам виноват, — он поднял мою руку и поцеловал в кончики пальцев. — Думал, отпущу тебя, и все пройдет. А оно не проходит.
— Тогда тебе к доктору. — Подушечки пальцев кололо. Хотелось снова и снова чувствовать сухие горячие губы, касаться каждого миллиметра, оживать от их ласки.
— Будешь моим доктором? — Мерзавец произнес это с такой нежностью, что я все же не удержалась и подняла голову. — Я сто лет не водил никого на свидания, не говорил комплиментов, а подарки умею выбирать только для детей. Запущенный случай, имей ввиду.
— И ты готов ради меня… — слова встали в горле комом, а ноги подкосились. Если бы не гадкая взвесь, холодившая лицо, я бы рухнула на землю.
— Тебе придется меня учить и терпеть.
— А если я не соглашусь? — в самый неподходящий момент дали о себе знать остатки обиды.
Хитро ухмыльнувшись, Дима снял с себя пиджак и накинул мне на плечи. Как шах и мат против всех сомнений.
— Тогда только терпеть.
Жадные губы прижались к моим губам. Язык настойчиво заставил их раскрыться и толкнулся в рот. С общим стоном. С объятиями. С отчаянием, которое было лучше миллиона слов.
Вместо мороси на улице начался настоящий дождь, но мы не замечали. Дима целовал меня как одержимый. Его тоска, так похожая на мою, чувствовалась в каждом движении и в каждом вдохе. Я плавилась от умелой ласки. Цеплялась за плечи, не чувствуя земли под ногами. И оживала.
Будущее снова поменялось. На той же трассе и почти на том же месте.
Поглядывающий на нас с улыбкой Костя по-прежнему молчал. Он все так же обнимал аптечку, но мне уже было не до него и не до гонок. Сердце от радости готово было вырваться из груди как птица, а Дима не отрывался от моих губ, будто хотел прямо сейчас наверстать целую неделю расставания.
Эпилог
Дима.
Месяц спустя.
За окном лил холодный осенний дождь. Из приоткрытого окна доносился шум утреннего города, но в кровати было спокойно и тепло.
Ещё в ней было не одиноко.
— Однажды умный, но одинокий жираф решился выйти из своего домика и посмотреть мир. — Женская рука с игрушечным жирафом скользнула из-под одеяла и "затопала" по моей груди. — Он посмотрел направо. Посмотрел налево. Вокруг было много неизведанного и опасного.
Чуть не расхохотавшись, я перехватил руку с жирафом.
— Это что за намеки? — ущипнул сказочницу за ягодицу. — Жираф, это я?
— Отдай! Это моя игрушка! — Алиса вывернулась и, сбросив с себя одеяло устроилась на мне сверху. Совсем как несколько минут назад, когда мы, закрывая рты друг другу, играли в совсем другую игру.
— Ну, ладно-ладно! Спасибо, что не старый и мудрый.
— То-то же! Слушай дальше. — Алиса показала язык и продолжила: — Шёл жираф по полям, шёл по лугам. — Игрушка сделала восьмерку на моей груди и стала спускаться вниз. — День, другой, третий. Радовался солнышку и дождю, пока случайно не заметил в кустах ещё одного жирафа.
Ладонь с игрушкой спустилась к паху, и свободная рука обхватила уже налитого и готового к бою "второго жирафа".
— Сказочник не боится, что за смелость может поплатиться своей аппетитной попкой? — мысли о душе и завтраке забылись. Качнувшись бедрами вверх, я подкинул девчонку.
Круглая упругая грудь волнующе подпрыгнула, а задумчивое выражение лица сменилось озорным.
— Если я хорошо помню, пару минут назад тут кто-то пытался имитировать инфаркт, — Алиса показала мне кончик языка.
— Вот же зараза!
Вызов был слишком наглым. Ухватив девчонку за бедра, я крутанулся и подмял ее под себя.
