— Офигели? Быстро отпустили меня!
Я бросился ему на помощь, но Яна предупреждающе подняла карандаш.
Они сами вернули кресло в вертикальное положение.
— А кто нам Крым обещал? — Аня снова села к нему на коленки, обняла за шею и лизнула в нос, а Яна принялась ловить его руки, чтобы привязать лентами к подлокотникам.
Это было уже слишком.
— Совсем ошалели! — я осторожно, но решительно двинулся к ним. — Вы чего устраиваете?
Яна подняла полные невинности глаза.
— Извини, Никит, ты просто не подходишь. Ты ещё маленький и глупый. Это я поторопилась, когда любить тебя обещала. Нам брат нужен сильный и смелый, чтоб нас защищать.
Она снова показала остро заточенный карандаш.
— Ребята, — держась на безопасном расстоянии, подал голос Дятел. — Давайте, я в полицию позвоню.
— Звони! — отчаянно крикнул Тифон, выкручиваясь от пытающейся зажать ему рот Ани.
Тогда она, недолго думая, с силой надавила ему на рёбра. Тифон заорал. Аня засмеялась и чмокнула его в щёку.
— Боль — это хорошо. Это очищение.
— Перестань, идиотка! — не выдержал я. — Сейчас я устрою тебе очищение.
Яна с карандашом в руках перегородила мне дорогу.
— Мне устрой.
У неё был тёплый, успокаивающий взгляд и я успел подумать, что именно с таким взглядом она преспокойно воткнет карандаш мне в глаз. Но вместо этого она вложила карандаш мне в руку и, крепко удерживая за локоть, поднесла к своему горлу.
Глаза глядели испытующе, её рука давила, я пытался сопротивляться, но одно неудачное движение, и она серьёзно могла пораниться.
— Хорошо, я не буду звонить, — пообещал Дятел.
Яна протянула руку, и Дятел послушно положил ей трубку на ладонь. Она кинула её на кровать. Затем, не выпуская моей руки, пошарила по моим карманам и, отыскав телефон, отправила его туда же.
Пока она искала телефон, я думал, что будет, если я действительно надавлю посильнее. Кончик карандаша очень острый, а кожа на шее тонкая. Странное, провоцирующее чувство, как на высоте, когда стоишь, смотришь вниз и думаешь, а что будет если спрыгнуть. Знаешь, что не хочешь, а всё равно подмывает.
И пока я так растерянно завис, она взяла и поцеловала меня. Нежно и успокаивающе, как в тот раз перед зеркалом. На языке остался вкус Чупа-чупс.
Всё происшедшее так взбудоражило меня, что я вообще не соображал. Мысли свалились в кучу. Дятел походу тоже растерялся, потому что молчал. Я успел только подумать, что если ударить её в подбородок так, как это делал Трифонов, то она просто потеряет сознание и можно будет связать её этими лентами. Но она ударила первая. Коленом между ног.
А когда я согнулся, мысли и вовсе отхлынули от головы. Расфокусированный взгляд скользнул по хлопающему ресницами Дятлу, требовательно целующей Трифонова Ане, бутылке с водой, и остановился на блестящей, похожей на цветок, металлической штуке, валяющейся под креслом. Это была Зоина заколка.
Теперь я понял, почему сёстры так не хотели, чтобы Смурф что-либо говорил.
Что я мог с ними сделать? Ударить? Стукнуть чем-то? Похоже, в этом они гораздо опытнее. Кроме того, они были сумасшедшими.
Я стоял рядом с дверью и мог спокойно выскочить. Но Дятел бы точно не успел.
— Погоди, — я попятился и, призывая к спокойствию, выставил вперед ладони. — Мы с Тифом всё это время вам помогали. Были на вашей стороне. Что произошло? Мы всего лишь искали Зою и не собирались делать вам ничего плохого.
— Может и не собирались, — сказала Аня. — Но так вышло, что Дракону придется остаться.
— Хорошо, — как заправский психиатр согласился я. — Пусть остается, а мы пойдем.
Трифонов поймал мой многозначительный взгляд и промолчал. Оставлять его до жути не хотелось, но выбраться нужно было, во что бы то ни стало. Выйти из этой комнаты, вывести Дятла, а потом найти Ярика и вызывать полицию.
Поманил рукой Дятла, и он осторожно, бочком, стал передвигаться ко мне.
— Ладно, — спокойно сказала Яна, пожимая плечами. — Пока.
— Вызовешь полицию, мы скажем, что это ты папу убил, — предупредила Аня. — Это же у тебя был наш телефон, там вся переписка осталась. И когда за миллионом ездил, тебя видели.
— Скажем, что вы нас похитили и насильно здесь держали, — добавила Яна. — И ещё много чего расскажем. Синякам все верят.
Она обворожительно улыбнулась.
Я дождался пока Дятел не выйдет из их комнаты, и мы сломя голову бросились на лестницу.
— Я испугался, — признался он. — А ты? Эти девочки очень странные. Как ты думаешь, они ничего не сделают Андрею?
— Не знаю. Нужно Ярика найти.
Мы спустились на пару пролетов, как вдруг из темноты, на нас кто-то неожиданно вышел. Чуть не врезались.
— Помогите, — я узнал голос Смурфа.
Мне было не до него.
— Где Ярик?
— Здесь я, — глухо и неразборчиво отозвался Яров, словно пьяный.
Я пригляделся и различил светлое пятно пальто. Смурф пытался тащить Ярова наверх.
После той ситуации с пистолетом я перепугался не на шутку. Дятел тоже.
— Что случилось?
— Ерунда какая-то происходит, — Ярик схватился за перилла и буквально повис. — Такое чувство, что вот-вот упаду.
Он хотел сесть на ступеньки, но покачнулся, и мы подхватили его под локти.
— Ты ранен? — спросил я.
— Слабость просто.
Кое-как дотащили его до двадцать четвертого этажа. Он совсем обмяк и на вопросы уже не отвечал.
Близняшки сидели на полу возле кресла по обе стороны от Трифонова и ласково уговаривали не обижаться. Он же, запрокинув голову, безучастно смотрел в потолок.
Ярова положили на кровать, и Яна вдруг весело расхохоталась:
— Это он воды попил.
— А что с водой? — Тифон испуганно уставился на бутылку, которую ему предлагал Яров.
— Ничего страшного, — ответила Яна. — Обычное снотворное. От него не умирают.
— Зою нашли? — Тифон вперился в Смурфа.
— Её там не было. Была, но теперь нет, — Смурфик неловко улыбнулся.
— Издеваетесь что ли? — Тифон снова забрыкался. — Я терплю тут всё это только из-за неё.
— Я тут не при чем, — сказал Смурф.
Он заметно пришел в себя, перестал трястись и держался очень расслаблено.
— Мне неприятности не нужны. Зачем бы я стал держать три дня в ванной девчонку на наркоте и снотворных? Я не псих, в отличие от некоторых. Хотя если бы раньше знал, что это на тебя так подействует, то может и попробовал бы. Мне только пакет нужен, понимаешь? Ты сходи за пакетом, а мы поищем её пока. Вернешься, обменяемся, и всем будет хорошо.
