— Странный у него телефон, пустой совсем, — высказал я свои соображения.
— Это потому что Анин, — пояснила Яна. — Мы ему на время дали. Он сам попросил, чтобы всегда знать, что это мы звоним или пишем, потому что его собственный телефон для работы.
— Звучит бредово немного, — Тифон покачал головой. — Но это не моё дело. По правде сказать, не понимаю, что вы здесь ещё делаете. Прошло уже больше недели. Возвращайтесь домой.
— Нет, — жёстко отрезала Аня. — Туда мы точно не вернемся.
Она резким движением стянула с плеча отворот халата, и без стеснения выставив на обозрение белый кружевной полупрозрачный лифчик, показала огромный, но уже побледневший синяк чуть ниже ключицы.
— Я вам сейчас свои покажу, — Яна завозилась с завязками халата, но Тифон грубо одернул, опуская глаза:
— Да поняли мы всё.
— А я ничего не понял, — Лёха привстал с банкетки. — И не разглядел даже.
— Он нас вообще собрался замуж выдать за своего бизнес-партнера — Льва Яковлевича, которому шестьдесят восемь, — сказала Яна, передумав демонстрировать свои побои.
— Обеих что ли? — не понял я.
Аня пожала плечами:
— Как-то так.
— Ну, знаете, — Трифонов задумчиво смотрел в пол, — тут вы сами виноваты. Взрослые вроде. Головой думать надо. Как мы теперь вам поможем? Деньгами? Или папу этого вашего искать нужно незнамо где? Это вы прикольно придумали. У вас, что друзей своих нет? Парней. Поживите у них до декабря.
— У нас, кроме друг друга, никого нет, — Аня бросила на нас жалобный взгляд. — Мы до этого в Подмосковье жили. В большом доме. В сад, школу не ходили. Какие тут друзья? Так только придурки-мажоры, которых нам отчим сватал, или его клиенты, пока Лев Яковлевич не нарисовался. Мама хотела, чтобы мы учились, а он только и думает, как повыгоднее нас продать.
— В общем, нам очень нужна ваша помощь. Просто съездить и забрать деньги.
— Какие ещё деньги? — подозрительно спросил Лёха.
— Большие деньги. Миллион.
Лёха закашлялся, подавившись чаем. Тифон присвистнул, а для меня "миллион" было просто из серии — "много". Столько просто сложно было представить.
— Мы же говорим, Максим Вячеславович богатый. Очень.
— Если мы достанем деньги, то сможем свалить куда угодно. Хоть в Крым, хоть в Рим.
— У нас есть кое-какие фотографии, за которые он даже миллион отдаст.
Трифонов достал из кармана бандану и вытер ей пот с лица.
— Собираетесь шантажировать своего отчима?
Аня кивнула.
— Что-то же нам нужно делать.
Лёхино лицо вытянулось, и он осуждающе покачал головой:
— Ну вы даете! А не жирно ли — миллион?
— Не жирно, — отрезала Яна. — Те фотки ещё дороже стоят.
— Я пасс, — Лёха поднялся. — Спасибо за чай. Пойду уже. Курить охота. Это вообще не моя тема.
Тифон тоже встал.
— Поймите, — глаза Яны выражали полное отчаяние. — Мы тут сидим на одних сушках и чае вторую неделю, выйти никуда не можем. Мужик страшный пристает. И деться некуда, и денег нет.
— Продайте побрякушки, — Трифонов кивнул на кулон. Я в ценах не разбираюсь, но на еду должно хватить. Миллион! Лёх, ты можешь себе такое представить?
— Неа, — Криворотов стоял уже в дверях. — И пытаться не буду, а то соблазн появится.
— А что? Хорошая мысль, — Аня сняла с шеи кулон и попыталась вложить Тифону в ладонь. — Продайте, пожалуйста. Нам хоть на еду пока. Яна, снимай свой.
— Эй, — отдернул руку Трифонов. — Вот вы глупые. А если я просто возьму и свалю с этим? Вы же меня не знаете совсем.
— Но ты же не свалишь? — Аня доверчиво смотрела на него. — Пожалуйста. Я уверена, что ты нам поможешь. У тебя дракон, а драконы нам всегда удачу приносят.
— Лучше предложите хозяйке за квартиру. Вдруг согласится. Одна побрякушка за месяц. Вы же комнату снимаете, а не квартиру.
— Может, и согласится, — задумчиво произнесла Аня. — Он дорогой, между прочим.
— Тогда пусть и кормит вас, — подсказал Лёха.
— А как же миллион? — разочарованно протянула Яна. — А Крым?
— Забудь, — сказал Тифон. — Лучше на работу устройтесь и живите себе спокойно. После восемнадцати вам и слова никто не скажет.
— Но отсюда нам нужно по-любому сваливать. Хозяйкин мужик, как приезжает, руки распускает и домогается.
— Ну, ещё бы, — фыркнул Лёха. — Вы при нем тоже в таком виде рассекаете?
Яна поправила халат.
— Когда он здесь, из комнаты почти не выходим. И, потом, я уже извинилась.
— Ну, раз извинилась, тогда ладно, — Лёха ушел не прощаясь.
На улицу мы вышли изрядно пропотевшие и сразу дико замерзли.
— Мутная тема, — трясущимися руками Трифонов долго шарил в карманах в поисках зажигалки, но потом, вспомнив, что свою крутую Зиппу посеял в тот день, когда на ТЭЦ лазили, прикурил от Лёхиной.
— Ну их к черту, — сказал тот. — Мне они не понравились. Нет, чисто так, внешне — ого-го, но ты правильно сказал — мутные.
— Глупые совсем. Как с неба свалились. Миллион! Но жалко их как-то.
— Это ты из-за того, что они драконом восхищались?
— Да нет, просто как мимо собаки брошенной проходишь. Давайте им еды, что ли какой купим.
— Ты чего как лох? — взвился Лёха. — Да у них на лбу написано — разводчицы. Переодеться типа они забыли.
— Слушай, Лёх, сентябрь на дворе, а у тебя всё мартовские песни.
— То-то ты потом обливался.
— Жарко было.
— Я и говорю — огонь!
— Они же готовы были кулон золотой отдать, — вступился я. — Тиф сам отказался.
— Чем дальше, тем хлеще, — театрально запричитал Криворотов. — Думал, приедем, потусим с девчонками. Может, разведем на что. А тут по ходу нас разводят.
— Идем в магазин, — предложил я Тифону. — У меня тысяча есть. Так и думал, что понадобится.
— Ну, вы совсем! Благодетели, блин, — не унимался Лёха. — Вам по ушам поездили, и вы тут же побежали карманы выворачивать.
— Знаешь, Лёх, — Тифон выкинул окурок, сунул руки в карманы и нахохлился. — У тебя в семье всё хорошо. Вот и радуйся. А как припрет, тут и не такое придумаешь.
— Но они, капец, какие странные. История эта с папой и с шантажом.
— Потому что ни с кем толком не общались, — встал я на их защиту.
— Блин, Тиф, ну ладно Никитос, наивный, домашний парень, пороху не нюхал, но ты-то… на что купился? На сиськи?
— Ты синяки у неё видел?
