Хотя, если верить той фишке про атомы, она не могла никуда отдаляться, потому что находилась повсюду: и в полыхающем костре, и в терпком аромате мокрых листьев, и в увядающем осеннем поле, и в розовом предзакатном небе. И в счастливо хохочущей семейке Криворотовых, и в молчаливо улыбающемся задумчивом Тифоне, и даже во мне — глупо уставившемся на звёзды.
А потом мы долго лежали в своих постелях и болтали перед сном про всякое, пока я не начал засыпать. И уже почти на самых задворках сознания услышал Лёхин яростный шепот.
— Дурак, что ли? Она же на тебя явно западает. Лови момент.
— Перестань, я её с самого детства знаю.
— И что с того?
— Мне эти гиморы не нужны. Ещё на себя проблему вешать и отвечать за кого-то.
— При чем тут отвечать? Я тебе что, жениться предлагаю? Нравишься красивой девчонке — пользуйся. У неё же глаза, как у трепетной лани и задница бомбическая.
— Да нет. Я так не могу.
— Чего ты там не можешь?
— Не твоё дело.
— Ещё немного и я буду думать про тебя всякую хрень.
— Что докопался? У меня, может, свои причины есть.
— Надеюсь, дело не в здоровье? Твой зал тебя точно доконает.
— Ещё одно слово, Криворотов, и я не поленюсь с кровати встать.
— На самом деле, ты просто ссышь. Можешь обижаться или ударить меня, но факт остается фактом. Ты ужасно стремаешься всего, что может превратить тебя из Терминатора обратно в человека.
— Ты прав, — вдруг спокойно отозвался Тифон. — Я стремаюсь, и очень сильно. Но совсем не того, о чем ты говоришь. Ладно, хрен с тобой. Я согласен. В конце концов, это будет идеальная подлянка Ярову. Только это вообще не моё. Я из девчонок только с Зоей могу нормально разговаривать. Не умею изображать из себя кого-то и быть хорошим и милым тоже не умею.
— Да не нужно тебе с ней разговаривать, вообще делать ничего не нужно. Просто расслабься и будь собой.
— А Зоя не обидится?
— С чего ей вдруг обижаться?
Повисла недолгая пауза.
— Ну, мы же друзья. А Нина всё же её сестра.
— Ах, вот оно что, — Лёха тяжело и протяжно вздохнул. — Какое ей вообще должно быть до этого дело? Взять хотя бы меня. Тебе Шурочкина нравится? А Данилина?
— Из девятого? Неа. Обе тэпэшки.
— А Юля из десятого "А"?
— Я твои вкусы вообще не понимаю.
— Видишь. Ты же за это на меня не обижаешься. И Зоя не должна. Дружба дружбой, а музыка в наушниках у каждого своя. Ты будешь с Нинкой, Зоя себе тоже кого-нибудь найдет. И будет всем счастье.
— Пусть найдет, — задумчиво произнес Тифон. — Но нормального, а не какого-нибудь задрота прыщавого с потными ладонями и не такого озабоченного придурка, как ты.
— Можно и нормального, — согласился Лёха.
Они как-то подозрительно резко замолчали. Мне показалось, что произнося последние слова, Лёха посмотрел на меня, но это было не точно, потому что я лежал спиной к ним.
— Знаешь, — сказал, наконец, Трифонов. — А ведь насчет Ярова реальная тема. Я как представлю, так не то, что с Нинкой, с Тарасовной готов замутить.
— Ну, наконец-то, — обрадовался Лёха. — Я про что тебе уже полчаса твержу?
— Но с Зоей-то, что делать?
— Я бы тебе сказал, но ты опять захочешь меня убить.
— Да, лучше молчи. На эту тему со мной шутки плохи.
— А ты знаешь, что с кем шутки плохи, с тем и остальное так себе?
Но Криворотов всё-таки замолчал. Тифон ещё немного пофантазировал на тему, как взбесится Яров, если он уведет у него Нину, и тоже заснул.
А я долго лежал, переваривая весь этот разговор и очень надеясь, что слова: "Зое нужен кто-то нормальный" относились именно ко мне.
Глава 13
Домой вернулся довольный и усталый, с большим мешком пирожков от Лёхиной мамы. Сарай мы благополучно разобрали, больше никто не пострадал.
Вошел в квартиру и сразу понял: что-то не то. Принюхался — и на вешалку с одеждой не нужно было смотреть.
— Привет! — мама показалась в дверях кухни. Лицо, как всегда яркое, шмотки модные. Волосы отросли до самых плеч и по-новому пострижены.
— Как съездил?
Она улыбалась и, видно, ждала, что брошусь к ней на шею, но я неподвижно застыл у порога.
Из комнаты выполз Дятел и тоже уставился.
— Ты чего? Твоя мама же приехала.
Почему Дятел такой тупой? Я возненавидел его в тот момент всем сердцем.
За мамой появилась и бабушка.
— Привет, — сказал я им всем.
Мама сама подошла ко мне, обняла и поцеловала. Теперь, сколько не мойся, всё равно два дня буду пахнуть её духами.
— Чего ты приехала? — вышло немного грубо. Я не хотел так грубо. Но стойкое ощущение, что в её появлении у нас есть подвох, не покидало.
— Мне уехать?
В этом вся моя мама. Слова ей не скажи, сразу нарвешься на конфликт.
Папы и Аллочки дома не было. Уехали на какую-то выставку.
Бабушка усадила меня на кухне, и они вдвоём с мамой принялись пытать про поездку к Криворотовым. Дверь в комнату Дятла была приоткрыта, и я прекрасно знал, что он "греет уши", поэтому специально стал рассказывать всё подряд. Весело, на позитиве, чуть громче обычного, чтобы он обзавидовался. Только про случай с цыганами и грузовиком, естественно, промолчал, не хватало, чтобы потом меня вообще никуда не отпустили.
Бабушка немного попытала про Трифонова, выспрашивая, как он и что. Потом сказала, что его мама раньше в нашей школе работала. Давно ещё, когда мой папа в девятом учился. Обмолвилась, что девушкой она была очень приятная, но "история" получилась некрасивая, затем тихо встала и, аккуратно притворив за собой дверь, вышла. Мы остались с мамой одни.
— Ну что, котик, — она ласково поправила мне чёлку, критически оглядывая новую стрижку. — Надоело тебе здесь? Собирайся. Я решила забрать тебя домой.
Почему с возрастом люди перестают понимать простейшие вещи? Как будто специально это делают. Нарочно.
Когда я был маленький, мама всегда предупреждала, что после сильного мороза совать руки под горячую воду нельзя. Ведь из-за резкого перепада температур происходит нарушение кровообращения, и руки навсегда могут потерять чувствительность.
Почему же теперь она совершенно забыла про это? Или просто градус моих температур казался ей слишком незначительным?
Я уже успел погрузиться в новую, весьма насыщенную жизнь, в которой была Зоя, и где за день происходило столько всего, что раньше нам с Боряном на целый год обсуждений хватило бы. Даже к Дятлу понемногу привыкать начал, да и с ребятами было гораздо интереснее, чем с Вовкой и Михой, которые днями напролёт либо рубились в Доту, либо обсуждали, кто какую тачку хочет. Поэтому как можно спокойнее объяснил маме, что не могу так быстро перестраиваться. Она ответила "ладно", но заметно обиделась, и мне показалось, что вот-вот расплачется. Ещё совсем недавно я только и мечтал, что она соскучится и сама позовет меня обратно. Судорожно соображая, получится ли видеться с Зоей, если перееду в свой район, я уже был готов согласиться, но потом мама вдруг призналась, что поругалась с Игорем и он "ушел". От такого известия у меня в голове снова всё перевернулось на триста шестьдесят градусов. Получалось, что она зовет обратно не потому, что грустит без меня, а оттого, что грустит без Игоря. И это всё меняло.
