— Ох, Крок… Ты все-таки сделал по-своему.
Она положила патрон от Калашникова на ладонь. Покачала головой.
— Это ты так придумал распилить его пополам?
Майкл улыбался, глядя на девушку.
— Я обязательно буду его носить! Это очень дорогой подарок.
Полина расправила помятую бумагу.
«Поцелуй дождь, когда я нужен тебе, и меня долго нет.
Когда твои губы одиноки и изголодались по мне, то поцелуй дождь и дождись рассвета. Помни, что мы ходим под одним небом, и мои ночи такие же грустные, как твои. Если ты не можешь дождаться рассвета, то поцелуй дождь».
Прочитав, девушка подняла на мужчину вопросительный взгляд.
— Там и вправду такие слова? — её голос дрожал.
— Полин, — Майкл подошёл к ней, взял за руки. — Это не просто слова. Они для тебя и для меня. Где бы ты ни была, помни, что мы все равно ходим по одной земле, дышим одним воздухом.
— Спасибо. Я буду хранить твой подарок, Майкл!
Она быстро подошла к нему, встала на цыпочки и, прикоснувшись губами к его щеке, вышла из палаты.
17
Полина услышала голос отца, как только вошла в подъезд. Для неё это было сюрпризом. Мало того, что он почти никогда не приезжал к дочери домой, а тут ещё без предупреждения. Девушка поднялась по лестнице на свой этаж. Отец был не один. Рядом с ним топталась почему-то сердитая Алина Михайловна.
— Папа? Ты что здесь делаешь?
— Открывай дверь и там, дома, поговорим!
Полина, пожав плечами, достала ключ и отворила дверь.
— Заходите, гости дорогие! — она по-шутовски поклонилась, пропуская отца и его подругу вперёд. — Предупреждаю, что у меня дома бардак и есть тоже особо нечего. Могу предложить только чай!
Они прошли на кухню.
— Чего надо-то, пап? Что ты такой весь взъерошенный?
— Вот, дочка, до меня продолжают доходить слухи о твоих шашнях с иностранцем. Ты хоть понимаешь, что ты российская военнослужащая?
Полина поморщилась.
— Пап, я-то это понимаю. А вот ты? Ты понимаешь, что я взрослая женщина и поступаю так, как считаю нужным?
Алексей Петрович медленно опустился на табуретку. На его лице было написано отчаяние.
— Значит, это все правда? Правда… Алина, а ты ещё оправдывала её…
— Пап, да что правда-то? Алина Михайловна, что здесь происходит?
— Полечка, — у женщины на глазах заблестели слезы. — Просто твой папа — самодур.
Девушка пожала плечами.
— Я, кажется, уже поняла, но мне все равно ничего не ясно.
— Он заехал в госпиталь, а там его подловил наш Денис. И такого про тебя наговорил…
— Пап, это правда? — Полина укоризненно посмотрела в лицо своему отцу. — Что он вообще про меня знает?
— Денис — приличный молодой человек, влюблён в тебя и хочет за тобой ухаживать. А ты, что ты сделала с цветами, которые он тебе подарил на восьмое марта?
— Ой, и правда. Что же случилось с его цветами? — Полина упёрла руки в бока. — Я случайно их забыла на лавочке в коридоре, потому что в этот момент одному из моих пациентов потребовалась помощь.
То, что этим пациентом был Майкл Эверс, отцу можно было не говорить.
— Полина, мне кажется, что тебе пора перестать уделять своим пациентам мужского пола так много внимания!
— О Господи! Но это же военный госпиталь, и у нас практически одни мужчины.
Ну почему отец так активно желает участвовать в личной жизни своей дочери? Полине вдруг нестерпимо захотелось пойти ему наперекор. В конце концов, между ней и Майклом существует явное притяжение. Совсем скоро, уже через каких-то четыре дня, он покинет госпиталь и уедет насовсем. Мужчина продолжал твердить девушке, что вернётся за ней, но Полина не была настолько наивной, чтобы верить в это. А верить очень хотелось!
Отец встал и, схватив ключи от машины, быстро прошёл в прихожую. Алина последовала за ним.
— Эх, — в сердцах бросил он, ударяя кулаком по стене. — Вся в мать выросла. Такая же упрямая и своенравная!
Полине так и хотелось высунуть язык за его спиной, но она не могла. Все-таки это был её отец.
Выпроводив гостей, Полина несколько минут стояла, прислонившись спиной к входной двери. Затем прошла в комнату и открыла балконную дверь. Тотчас же в комнату ворвался свежий весенний воздух, который был сейчас так необходим девушке. Она вышла на балкон, подставила лицо лучам уходящего солнца. Надо отбросить все эти ненужные тревоги, заботы, перестать думать о неприятностях и просто наслаждаться жизнью, юностью и этой весной, которая пробуждала в ней чувственность.
Майкл как будто знал, когда Полина должна была прийти. Он ждал её, начисто выбритый, в аккуратно застегнутой больничной рубахе. Его лицо, как всегда, оставалось непроницаемым, но Полина уже знала, что это просто маска, за которой скрываются самые различные чувства и эмоции.
— Привет! — поприветствовала его девушка. Мужчина тут же обнял её, нежно поцеловал в щеку. Полина уже перестала возмущаться — это было бесполезно. Да и зачем скрывать от самой себя, что ей нравились поцелуи Майкла?
Он потерся подбородком о макушку девушки.
— Не хочешь прогуляться со мной до комнаты отдыха? — спросил мужчина.
Ещё этого не хватало! Тогда уж точно Денис сойдёт с ума. Ну и к черту его!
— А пойдём, — Полина отстранилась от него, улыбнулась.
Они, не торопясь, шли. Крок рассказывал Полине про жизнь в Калгари, про своё детство.
— Мои родители развелись уже очень-очень давно. Отец живет в Штатах, а мама — в Калгари. Слава богу, я не так часто с ними вижусь.
— Почему? Они по-прежнему видят в тебе маленького мальчика?
Майкл расхохотался.
— Наверное, для родителей дети на всю жизнь остаются малышами. Но нет, мои родители просто любят держать все под контролем. Брови Полины поползли вверх от удивления.
— Тебя, Крок? Не может быть!
— Не, я не говорю, что они меня контролируют. Они безуспешно пытаются это делать. Отец у меня глава брокерской корпорации и даже в домашней обстановке забывает, что он не у себя в рабочем кабинете. А мама… мама — это отдельный разговор. Она очень жесткая и непререкаемая. Честно говоря, с ней разговаривать вообще невозможно.
Полина рассмеялась.
— Как интересно! Я всегда была очень близка со своим отцом, но в последнее время что-то произошло, и разговаривать с ним стало практически невозможно. Наверное, весна.
— Я видел твоего отца на фотографии. Он ведь тоже врач?
Полина кивнула.
