— Как зовут этих женщин?
Мустафа пожал плечами.
— Меня это мало интересует. Я не имею понятия.
Омар резко встал с кресла.
— Тогда я сам узнаю.
— Они молчат. Я не имею понятия, кто они и откуда.
Омар почти бегом бросился к сараю. Прижался лбом к доскам.
— Лили, Лили, ну ответь мне, пожалуйста! — говорила его избранница на совершенно незнакомом ему языке. Все, что юноша мог понять — это «Лили». Значит, блондинку зовут Лили.
Та молчала, только, не мигая, глядела вперёд.
Неожиданно она сильно побледнела, и её глаза начали закатываться кверху. Омар испугался, что девушка сейчас умрет.
— Черт! — пробормотала другая. — Сахара бы, хоть кусочек сахара!
Девушка поползла в угол, где стояли полупустые миски из-под еды. Что-то выскребла оттуда и, извиваясь, подползла обратно. — Открой рот, Лили! На тебе немного сахара! Это поможет.
«Ах, вот, наверное, какое имя у этой красавицы! Сахара».
Обрадованный Омар побежал в дом. Теперь он знал, как зовут его избранницу.
Майкл летел в самолёте. Рядом с ним сидели две совсем юные девушки, закутанные с ног до головы в чёрные одеяния. Майкл практически не разговаривал с ними. Так, совершенно избитые фразы про погоду. Девчонки нервничали и, судя по всему, были не на шутку напуганны. Несмотря на приветливость мужчины, они с опаской поглядывали на него, словно до конца не веря в своё спасение. Майкл и сам бы себе не поверил. Белая дишдаша, такого же цвета гутра, закопченное на солнце, лицо и отросшая борода не могли вызвать доверия.
Наконец-то дело сделано, и теперь можно вернуться обратно в Майами. Мужчина впервые поймал себя на мысли, что соскучился по отцу. Ему не терпелось позвонить ему, рассказать о последних событиях. Буквально через неделю они уже будут сидеть на веранде виллы Кевина Эверса и разговаривать за стаканом доброго виски. За эти два месяца чай и кофе здорово поднадоели Майклу, и он был бы не прочь опорожнить пару бутылочек спиртосодержащих напитков.
34
В Дохе их встретил Заид-Аль-Заки. Девушки сели на заднее сиденье его автомобиля, Майкл сел рядом с катарцем, обернулся к сидящим на заднем сиденье.
— Девочки, вечером самолёт прямым рейсом до Оттавы. Будем считать, что ваше приключение благополучно окончено. Давайте договоримся сразу, что вы не будете больше так путешествовать.
Майкл кивнул Заиду-аль-Заки.
— Документы готовы?
— Уже все готово. Билеты и паспорта с визами у меня.
— Отлично! — он улыбнулся девушкам. — Думаю, в аэропорту будет много представителей правительства, прессы и… конечно, ваши родители. Готовьтесь!
Только сейчас девушки наконец-то с облегчением вздохнули. Все, что говорил этот красивый араб, действительно походило на правду.
Майкл сидел около бассейна на балконе пентхауса Заида-аль-Заки. Пришло время поговорить с отцом. Он набрал номер его телефона. Тот ответил сразу, будто ожидал звонка от сына. Майкл почувствовал, что тот улыбается.
— Молодец, справился с поставленной задачей. Отлично сработано! Надеюсь, совсем скоро увидимся.
— Думаю, через дня три уже буду в офисе. Как там моя красотка?
— Дезайри? Соскучился?
— Может быть, только по её прелестям! — Майкл хохотнул.
— У неё очень хорошее настроение, насколько я понимаю.
— Хотелось бы мне его слегка подпортить.
Отец расхохотался.
— Думаю, это произойдёт совсем скоро, как только Салейхам получит вместо молоденьких девочек беззубых портовых шлюх.
— Я все-таки чувствую себя немного не в своей тарелке, — Майкл вздохнул. — Боюсь, что Салейхам от злости причинит им вред.
Кевин Эверс промолчал.
— Завтра утром ты должен вылететь в Рияд, помелькать немного там, а потом езжай домой. Ситуация на международной арене становится все более и более напряженной.
— Что ты имеешь в виду?
— Коалиции во главе с США не терпится влезть в Йемен. Там будет просто опасно. Ты, наверное, не смотришь новости, сын?
— Честно говоря, мне было не до этого. Виноват.
— Советую выбираться оттуда, как можно быстрее.
— Хорошо, я так и сделаю.
Он отключился. Пару минут сидел, обдумывая, что бы ему предпринять. Все-таки он хотел посетить Мустафу напоследок. Он вроде уже заплатил деньги за рабынь, предназначенных для Салейхама. Нужно найти какую-нибудь вескую причину для посещения старого прощелыги. Поводом может служить то, что Майклу нужны ещё наложницы.
Полина потеряла счёт дням. Она не имела понятия, сколько они уже сидят в этом сарае. Днём было невыносимо жарко, а ночью холодно. Только мысль, что если с ней что-то случится, то Лили погибнет, вселяла в неё силы. А их, на самом деле, почти не осталось. Время от времени она впадала в забытье. Еды, которую приносила толстая губастая тетка, не хватало. Полина старалась оставить большую часть для Лили. И той нужно было больше воды. Она была такая слабенькая. Лили постоянно сидела в своём углу, уставившись в никуда. Она молчала. Первое время Полина пыталась разговорить подругу, но потом поняла, что от пережитого шока у неё случилась дизартрия. Девушка когда-то давно читала об этом, но никогда не сталкивалась с таким заболеванием в своей практике.
Каждый день какой-то молодой человек приходил к сараю и подолгу стоял, разглядывая их и что-то бормоча на арабском языке. Он часто повторял слово «Сахара», и Полине почему-то казалось, что он так называет именно её. Она опасалась его. Девушка видела сквозь щель в досках, как безумно горят глаза юноши. Вдруг он захочет воспользоваться её телом? Она вспоминала свои кошмарные сны, в которых бежала по пустыне. Теперь же эти сны становились явью. Ей хотелось плакать, но позволить себе этого Полина не могла. Не сейчас. Ей надо думать о Лили. Надо думать, как выбраться отсюда, как дать знать отцу, что она жива. Пока ещё жива.
Алексей Петрович мчался как угорелый, совершенно не думая, что подрезает другие машины, пересекает двойную сплошную полосу. То, что он услышал сегодня от контр-адмирала Некрасова, не поддавалось здравому смыслу. Такого не могло быть. Не должно было случиться. Полинка, его дочка, пропала, сбежала с корабля.
Адмирал что-то говорил про вербовку в ИГИЛ, но Алексей Петрович уже не слушал. Он почувствовал, как кровь приливает к его щекам. Последнее, что он помнил из разговора с адмиралом, это как кричал на того.
— Не смейте порочить мою дочь! Она чиста перед законом, перед страной! Лучше займитесь её поисками!
Затем он грохнул трубкой по аппарату. Забыв надеть пальто, выбежал из квартиры, как был, в домашних тапочках.
Алина Михайловна сидела в ординаторской, заполняя карты больных. От двери, с грохотом отворившейся, женщина подскочила. Увидев своего мужчину, она встала.
