— Вот любишь ты намекнуть на мой возраст, Лёш, — женщина рассмеялась.
— Стол уже накрыт, милости просим.
— Ой, Леша, какой ты молодец!
Алина Михайловна повесила пиджак на вешалку, натянула меховые тапочки и отправилась мыть руки.
— Какие новости от наших голубчиков? — прокричала она оттуда.
Ответа не последовало.
— Лёш?
Она вышла. Мужчина уже сидел за столом.
— Ну чего там у них приключилось опять?
— Ох, Алинушка, кто их разберёт. Похоже, Полька хочет сбежать от него, от Мишки то… Что-то я не пойму ничего.
— Слушай, Петрович, ну и не лезь. Пусть сами решают. Взрослые же.
— Полина мне все-таки — дочь. Я за неё горой встану.
— Давай уж, ешь, борщ остынет, — Алина Михайловна нахмурилась. — Уже навмешивались на свою голову.
За столом установилась тишина. Каждый думал о своем. Алексей Петрович волновался о своей дочери, а Алина переживала за мужчину, который сильно осунулся за последние несколько месяцев.
49
Майкл вышел из переговорной, где он и его отец провели почти четыре часа с юристами и адвокатами. Лицо его было хмурым. Адвокат Дезайри был очень ушлым и хотел заключить сделку с юристами компании Кевина Эверса. Чтобы отдать бывшую сотрудницу под суд, необходимо было найти ещё какие-то там доказательства. Возможность этого была, но командировка тогда затянулась бы как минимум ещё на две недели. Майкл же считал дни и ночи, когда наконец сможет обнять свою невесту.
Он ощупал карман пиджака в поисках мобильника, но ничего не нашёл. Наверное, забыл на столе.
Надо позвонить Полин. Он так соскучился по ней.
Около его рабочего места стояла Айрин.
— Ну как все прошло? — спросила она.
— Более-менее ничего, — Майкл устало вздохнул. — Наверное, придётся здесь задержаться подольше.
Девушка покачала головой.
— У меня там Полин наедине с моей матерью… Меня это немного волнует.
Айрин закатила глаза.
— Ну, если твоя мать такая же, как твой отец, то меня бы это тоже волновало. Ой, что я говорю про своего босса!
Они рассмеялись.
— Кстати, Полин звонила тебе рано утром, как только ты скрылся за дверями переговорной. Я взяла на себя смелость ответить, но наш разговор прервался. Какая-то связь в последнее время не очень…
— Спасибо, Айрин. Я как раз собираюсь ей позвонить.
— Я иду на ланч. Присоединишься?
Майкл посмотрел на часы.
— Не, нет времени. Второй раунд переговоров.
Майкл так и не смог дозвониться Полине. Телефон был отключен. Может быть, не хватило денег на счете?
Задумываться об этом ему было некогда, и, решив, что попробует позвонить попозже, мужчина углубился в изучение юридических документов.
За завтраком не было привычных тостов и апельсинового сока. Кофейник был полупустой. Даже матери Майкла не было поблизости. Полина посмотрела на часы. Может быть, она опоздала?
Наверху послышались шаги, и вслед за этим девушка увидела Одри Эверс, спускающуюся вниз по винтовой лестнице. В одной руке она комкала носовой платок, а в другой держала лист бумаги. Сердце Полины глухо забилось. Что-то случилось с Майклом?
— Одри? С вами все в порядке?
Увидев Полину, женщина всхлипнула и протянула ей бумагу.
— Полин! Я не понимаю, как можно так поступать?!
Девушка онемевшей рукой взяла лист бумаги.
Женщина тем временем продолжала громко рыдать, время от времени сморкаясь в носовой платок.
«Мам, я не хочу больше видеть и знать эту женщину. И ее ребёнок мне тоже не нужен. Скажи ей, чтобы убиралась прочь из твоего дома и больше не показывала своего носа. Я даже не собираюсь ей звонить. Если она тебе не поверит, то дай ей почитать этот имэйл.
Целую, твой сын»
Полина почувствовала, как ее зубы начали отбивать дробь. В глазах на миг потемнело, и если не перила лестницы, в которые девушка что есть сил вцепилась, то она бы упала.
«Нет, я должна взять себя в руки», — приказала она себе. — «Меня не на помойке нашли».
Она поглядела на мать Майкла. Криво улыбнулась.
— Я бы улетела прямо сегодня, миссис Эверс, но у меня нет денег на билеты.
— Ах, Полин!
Женщина в изнеможении села на ступеньку лестницы.
— Этот негодяй даже прислал деньги.
— Прекрасно, — Полина сжала зубы. — Не могли бы вы в таком случае помочь мне с покупкой билетов на самолёт? А я пока соберу вещи.
— Полин, ну как ты можешь уехать, не поговорив с Майклом?
— Судя по этому письму, он уже все решил.
Полина задыхалась от пронзительной боли, терзавшей ей душу. Она больше не в силах разговаривать с матерью этого человека. Какая же она дура, что поверила ему! Наступила на те же грабли. Ведь ее интуиция нашептывала тогда — не верь, не верь, слишком все сладко…
Алексей Петрович встретил Полину в аэропорту Домодедово. Издалека увидел ее тоненькую фигурку с зажатым в руке маленьким чемоданчиком. Полина шла прямая, ровной походкой, словно робот. И лицо ее было непроницаемо.
— Привет, пап, — быстро обняла, прикоснулась губами к его щеке. Больше ничего, никаких лишних эмоций.
Сели в машину. Ехали молча всю дорогу. Алексей Петрович даже не стал заводить никаких разговоров.
Подъехали к подъезду дома. Он открыл дверь, собираясь выходить, когда Полина вдруг обхватила его обеими руками.
— Пап… — лицо ее сморщилось. Теперь девушка рыдала на его груди, громко, неистово. Все ее тело сотрясалось. Рубашка Алексея Петровича мгновенно промокла.
— Ну-ну, поплачь, доченька, поплачь, — он гладил Полину по спине. — Все пройдёт, все наладится.
Она плакала ещё горше, мотая головой.
Последующая неделя словно вылетела из памяти Полины. Она целыми днями лежала, отвернувшись к стене, молчала. Алина Михайловна пыталась разговорить ее, но у неё это плохо получалось.
Приехала Варя из Питера, но результат был точно такой же. Полина смутно помнила, что приезжали Вадим Суханов и Лили. Она словно робот разговаривала с ними, отвечала на какие-то вопросы, но все это было как-будто во сне.
Девушка чувствовала, что умерла. Не физически. Физическая смерть не страшна. У неё отмерла душа. Все, что Полине сейчас было надо, это чтобы ее оставили в покое.
Когда наконец все гости покинули их дом, Алексей Петрович сел на край ее кровати.
— Поля. Я понимаю, тебе ужасно тяжело, но это ведь не конец света. Тебе надо заботиться о малыше.
