— Ничего с ним не случится, двери и окна закрыты — медведь не войдёт. Тише, — Максим взял руку Ульяны и надел кольцо на ее палец. — Ну, теперь твоя очередь рассказывать, что ты там от меня скрываешь.
Он не договорил. От звука передернутого затвора над их головами оба застыли.
Затем раздался леденящий смех и такой знакомый голос:
— Теперь моя очередь рассказать, сынок, что я от тебя скрывал до поры до времени.
Виктор Круглов обошёл Максима и Ульяну и встал перед ними, не сводя с них прицела винтовки. Увидел холодный блеск в глазах Ульяны, просчитывавшей различные варианты, и усмехнулся.
— Не выйдет, Ульяна. Или ты, или он, но кого-то из вас пристрелю. Так что, оставь свою затею, деточка. Знаю-знаю, ты одна из лучших, но сейчас у тебя шансов нет. Да впрочем, — Виктор хохотнул, — я по-любому вас грохну. Загнанных лошадей пристреливают, не правда ли?
Максим изо всех сил стиснул руку Ульяны. Если он бросится на Круглова, то тот, конечно, его застрелит, но у него хотя бы будет шанс убить этого человека. Ульяна словно поняла, о чем думает Макс, ногтями вцепилась в его ладонь, мысленно крича «нет».
— Признаться, я был удивлён, увидев тебя здесь, Ульяна. Да ещё с кем? С самим алмазным королем. Теперь, правда, королем дерьма. Все-таки все женщины одинаковы —покажи пару купюр, и они моментально забывают обо всем и ползут, ползут тебе в руки. Жалкие твари. И мать твоя, Макс, была немощной шлюхой. Немощной, потому что не могла доставить мне такого наслаждения, которого я ждал от неё.
Макс зажмурил глаза. Это же сумасшедший маньяк, который действительно их убьёт. Ну ладно его, но гречку с их ещё крошечным, как ягода земляники, дитем?
Макс дёрнулся, но Ульяна что есть силы ухватилась за его руку.
— Виктор Игнатьевич, — выкрикнула, стараясь хоть как-то отвлечь его. — Вас все равно найдут. Давайте разойдёмся мирно.
Замолчала. Не знала, что сказать.
— Не думал, что ты дура, Ульяна. Будешь мне тут лекции читать, — он рассмеялся. — Была тут одна, кстати, в этих же местах — тоже решила к совести призвать, так знаешь что я сделал? Спалил ее, ведьму старую! — Глаза Ульяны полыхнули огнем, она вскочила, и тот час же ствол винтовки упёрся ей в грудь. — А тебе, сынок, не прощу, что ты поступил со мной не по закону. Могли бы все поделить и радоваться. А так ни себе, не людям. Людишкам. На благотворительность, ха! Не хочешь ведь, чтобы тебе было очень больно? А я хочу. Хочу видеть, как ты плачешь. Как я плакал, когда твоя мать сбежала от меня, сука. Осталось только нажать на курок, миллисекунда — и ты поймёшь, что такое боль, — Круглов подмигнул Ульяне: — Уж не обессудь, но очень хочу наказать непослушного мальчишку. Так что придётся уйти первой.
«Мать твою!» — мысли хаотично крутились в голове Макса и не желали выстраиваться в логический ряд. Надо было срочно что-то делать, но он точно знал, что при малейшем движении Круглов нажмёт на курок. Холодный расчетливый психопат.
Внезапно тело Виктора Круглова дернулось, дуло винтовки задралось. Громкий выстрел разнесся по лесу. Максим бросился на Ульяну, загораживая ее собой, ещё не ведая, что произошло. Совсем близко раздался сдавленный крик, шум борьбы, хрипы, какое-то чавканье. И страшный звериный рык совсем рядом. Продолжая закрывать собой девушку, Макс приподнял голову и... обмер.
Круглов лежал на снегу в неестественной позе с подогнутыми под себя ногами. Снег вокруг него быстро окрашивался в темно-красный цвет. Огромный волк с громким рычанием раздирал его горло. Лоскуты кожи вперемешку со сгустками крови свисали из волчьей пасти.
— Макс? — Ульяна пошевелилась под ним. — Что там?
— Не смотри, — просипел мужчина, с трудом узнавая свой собственный голос. Плотно закрыв ладонью глаза девушки, Макс поднял ее и поставил на ноги. Другой рукой обхватил за плечи. Она, словно зная, что лучше сейчас не спорить, повиновалась. Только прошептала:
— Где Круглов?
— Нету больше Круглова. Он приглянулся твоему Дружку.
Девушка не сразу поняла, молчала в недоумении. Затем кивнула.
— Волки — санитары леса. Это я помню с детских лет.
ЭПИЛОГ
Проснулась от тянущей боли внизу живота и каких каких-то странных сокращений внутри. Какое-то время лежала, уткнувшись лицом в бок мужа и вдыхая мускусный аромат его кожи. Вчера мы легли поздно, и мне хотелось, чтобы Максим выспался. В последнее время он слишком много работал, старался изо всех сил выбрать побольше времени для семьи. Особенно сейчас он ни за что не хотел отходить от меня даже на шаг. С тех пор, как я перестала сопровождать его в его командировках, Макс перенёс свой офис в наш дом. Бывший дом его друга. Он был намного просторнее и комфортнее, чем бабушкин, в котором теперь жила Алла Дмитриевна.
Я осторожно выбралась из постели и, выйдя на в кухню, набрала номер матери Макса. Та уже не спала целую неделю, ожидая, когда наконец-то наступит особый день.
— Алла Дмитриевна, — шёпотом начала я. — Кажется, началось.
Она заохала, радостно защебетала, давая советы и задавая вопросы. Затем замолчала на мгновение и воскликнула:
— А где Масимка?
— Спит, — я улыбнулась.
— А ну буди его, и пусть везёт тебя в больницу. ! Ещё ехать бог знает сколько.
— Что за паника? — Максим появился в дверях, потягиваясь.
Я сглотнула ком в горле, с трудом отводя взгляд от его загорелой груди. Он в свою очередь, закусив губу, уставился на мое огромное пузо. Странно, но мне всегда казалось, что беременная женщина не привлекательна внешне и уж, точно, никаких сексуальных фантазий вызывать у мужчины не может. С Максом же было совсем по по-другому. На протяжении всей моей беременности он то и дело оглаживал мой растущий живот, прикладывал то одно, то другое ухо, а по ночам меня неистово любил.
Мой любимый муж прошёл к столу и насыпал кофе в кофеварку. Новая волна боли неожиданно скрутила меня и я, не удержавшись от стона, осела на табурет. Макс почувствовал что-то не ладное, повернулся ко мне. Увидев перекошенное от боли лицо, бросился ко мне.
— Гречка, ты что? — его голос вдруг стал таким тоненьким, что если бы не следующая болезненная схватка, я б расхохоталась. — У тебя что, роды? —
Эти глаза.… Они, казалось, увеличились раза в три.
— Черт, — он бросился в комнату за одеждой, вернулся, не желая меня оставлять одну, снова побежал туда.
Я вскрикнула, начала потирать болевые точки на пояснице. Не знала, что лучше — сесть, стоять или лечь на диван. Почувствовала, как на лбу выступил бисеринки пота.
Макс появился буквально через минуту.
— Стой. Я подгоню машину к крыльцу.
Хотела было возразить, но боль скрутила меня опять.
— Максик... — не выдержав, простонала.
