* * *
Макс лежал с открытыми глазами. Похоже, старуха уехала, и он в доме один. Было так тихо, что парень мог слышать мурчание кота в соседней комнате. То и дело поскрипывали половицы, словно по ним кто-то прохаживался. Занавески были закрыты, но сквозь небольшую прореху он видел белизну снега. Как же надоело лежать плашмя дни напролёт. Тело ломило от нехватки движений. Спать тоже уже было невмоготу. Да он и не привык к такому времяпрепровождению.
Попробовал приподняться — получилось. Конечно, ещё болело плечо и грудина, но уже не было той невыносимо-острой боли.
Максим откинул одеяло и встал с кровати. Было так непривычно стоять — колени подгибались, грозясь надломиться. Осмотрелся в поисках хоть какой-нибудь одежды. Его постиранные вещи аккуратной стопкой лежали на стуле около двери. С грехом пополам натянул на себя боксёры, затем спортивные штаны. Взглядом поймал своё отражение в старом, потемневшем от времени зеркале и замер. На левой стороне груди чуть ниже ключицы темнело уродливое фиолетовое пятно. Он дотронулся до него, но ничего не ощутил — никак не мог привыкнуть, что пальцы ничего не чувствовали. Чертыхнулся. Чуть ниже ключицы красовалась наполовину зарубцевавшаяся рана, и ещё одна — на плече. Их края были ровными и чистыми, словно его ранение произошло не несколько дней назад, а уже давно. Невероятно! Максим разглядывал себя в зеркале и не мог поверить.
Приоткрыв дверь, шагнул в гостиную. Ух, ничего себе — настоящее ведьминское гнездо! К потолку подвешены какие-то сухие веники из трав, на печи стоит огромный глиняный горшок — точь-в-точь как в сказках. Большой полосатый кот подозрительно поглядывал на воледшего. Не хватало только летучих мышей и засушенных лягушек.
Он заглянул в одну из комнат. Просунув в проем двери голову, понял, что эта скромная чистая спаленка принадлежит бабке. Кровать была аккуратно застелена гобеленовым покрывалом, три подушки, водруженные друг на друга, накрыты кисеёй. Очень аскетичная комната. Макс затворил дверь и проследовал дальше. Услышал звук подъехавшего у дому снегоката, и буквально через минуту дверь отворилась, и внутрь с веселым лаем вбежала рыжая лохматая псина. Парень узнал ее — та самая, что проводила с ним дни и ночи напролёт.
Она бросилась к Максу, едва не повалив его.
— Фу, Весна! — услышал он сердитый голос. Обернувшись, увидел стоявшую на пороге Ульяну. Она быстро скинула ботинки и куртку и прошла следом за собакой. — Не бойся, — сказала она Максиму, — Весна не укусит. Она просто хочет поздороваться.
— А я и не боюсь, — парень теперь смотрел на девушку.
Что за странное «дежавю»? Он точно знает, что именно ее видел во сне. Ульяна наклонилась, хватая собаку за ошейник, а Макс невольно заглянул в вырез её блузки — такая ли у неё грудь, как у Ульяны из его сна.
— Сейчас будем обедать, — по-хозяйски сказала она и скрылась в ванной.
Раздался шум воды.
Макс почувствовал, что голоден. Ему захотелось отведать настоящей пищи, не пустого куриного бульона или отвратительных настоек, какими подпитывала его девушка. Он вздохнул, вспоминая мамину стряпню.
Словно отвечая на его мысли, Ульяна вышла из ванной, повязала фартук и открыла холодильник.
— Сегодня на обед у нас фасолевый суп и рябчик под яблоками…
Макс почувствовал слюноотделение.
— …Проголодался?
Он только и мог, что кивнуть.
— Тогда мой руки и за стол, — затем кивнула, глядя на него вмиг ещё более потемневшими глазами. — Только сверху надень что-нибудь.
Она зашла в свою комнату и через минуту вышла оттуда с рубашкой в руках. Протянула ее парню.
— Это моя. Она огромного размера. Я в ней на охоту обычно хожу.
— На охоту? — Максим недоверчиво улыбнулся, смерив худенькую фигурку девушки с головы до ног.
— Да, — коротко бросила она и принялась помешивать суп в кастрюле.
— И не боишься?
— У меня нож есть на всякий случай, ну а потом можно ведь договориться.
— С кем?
Девушка пожала плечами.
— Ну с кем? С кем хочешь. С медведем, волками.
Макс рассмеялся.
— А что, эта старушка действительно ведьма?
— Баба Шура? — кивнула. — Ну конечно. Потомственная.
— А ты? Ты тоже ведьма?
Она зыркнула на него, но ничего не ответила. Поставила кастрюлю на стол. Максим насмешливо смотрел на Ульяну.
— А ты можешь в ступе летать или на помеле?
— Думаю,что нет, — губы девушки тронула грустная улыбка. — Но я могу снять боль, заживить раны, дать умирающему силы жить.
Ему стало стыдно. Ульяна же спасла его. Как можно не верить девушке, когда она сделала невозможное?!
— Знаешь, я привыкла к недоверию людей. Они часто высмеивают то, в чем не смыслят, — пожала плечами.
Макс взял руку девушки Черт, ну почему он ничего не чувствует?! А ему так хотелось знать, какая на ощупь ее рука, тонкие нежные пальчики. Молодой человек поднес ее ладонь к губам. Прикоснулся робко, боясь, что Ульяна оттолкнёт его. Теперь он знал какая она — тёплая, мягкая и, одновременно, твёрдая. Губами скользнул к кисти руки, прижался к голубоватым венкам. Провёл по краю ладони. Да, она настоящая. Не дежавю, не наваждение.
Я замерла. Его губы были тёплыми, и от их прикосновения на мгновение закружилась голова. Словно выпила игристое вино. Никак не могла отвести глаз от лица парня — его ресницы слегка подрагивали. Казалось, он исследует меня, ощупывает губами, пробуя на вкус. В этом было нечто столь интимное, что я забыла как дышать. Не было сил и желания останавливать Максима.
Он медленно поднял взгляд — лицо серьёзное, даже слегка хмурое. Теперь мы смотрели друг на друга не отрываясь. Почему-то чувствовала, что этот человек мой. Бывают так, что ты ощущаешь какое-то душевное родство с абсолютно незнакомой личностью. Словно нашёл свою недостающую половинку. Тем более странно, что это ощущение возникает, несмотря на то, что нет никаких общих интересов, чувств, точек соприкосновения. Словно гром среди ясного неба.
Мне вдруг до ужаса захотелось узнать об этом парне: кто он, что любит, его убеждения, привычки — всё. Вместо этого я отняла у него руку, вскочила из-за стола и наигранно веселым голосом затараторила:
— Сейчас подам второе. Мы с бабушкой кур не выращиваем, я за неделю больше десятка рябчиков могу настрелять. Да ещё и кедровок. Они такие смешные — вроде большие черные птицы, а ощиплешь — с кулачок, — я сжала кулак, показывая его парню, — а мясо у них со вкусом кедровых орехов. Весна любит за ними...
Остановилась на полуслове, заметив, что он, подперев щеку рукой, смотрит на меня и улыбается. Окончательно смутилась, обхватила горящие щеки ладонями.
— Продолжай.
Я отвернулась. Какая же я дурочка! Максим городской, и ему совершенно неинтересно слушать бредни деревенской простушки. Нарочито долго копалась у печки, в которой запекала жаркое, стараясь взять себя в руки. А он терпеливо ждал. Когда я вернулась, Максим уже не смотрел на меня — доедал суп с хлебом.
